– После той истории с отцом Артема мама стала трястись над сыном. Возможно, и на него она повлияла, то есть конечно повлияла, но я имела в виду, что именно та история смогла стать толчком для дальнейшего. Он хотел не только вырваться из-под опеки, но и никогда не жить в нищете, показать, что сам на многое способен, а кто отец – не играет роли.
– Побег отца не мешал ему в новые времена?
– Вроде нет… Ой, чуть не забыла! У него же еще и родственник-кагэбэшник имеется! То ли двоюродный дядя, то ли даже троюродный… Не помню. И Витька, наверное, не помнит. Надо у Артема спрашивать. Дядька помочь пытался, но у него самого были проблемы. Можно подумать, что отец Артема кому-то говорил, что намерен сбежать!
– Мог говорить, – заметил Пашка. – Может, собирался потом жену и сына вытащить?
– Как? Времена-то были совсем другие. Вы двое еще детьми были. Не можете все помнить. А я-то вас лет на десять, если не на пятнадцать старше. Я почти на сто процентов уверена, что тот, кто планировал остаться на Западе, не делился своими планами ни с кем. А вдруг какие уши услышат? А вдруг прослушка в квартире? В общем, Артем с дядькой после этого дела очень сблизился. И когда они фирму организовали с Колькой, то были под кагэбэшниками. С самого начала. Никакую братву туда и близко не подпускали. И Витька мой тоже под ними. И доволен.
– А сейчас охрана у Фисташкова откуда? – спросила я.
– Эти мальчики-то? Понятия не имею. Начальник службы безопасности, его заместители – все из Конторы, как у Артема, так и у моего Витьки. Но молодые парни… Не думаю.
Я опять вспомнила исчезнувших охранников из дома Артема Фисташкова. Интересно, они откуда? И не торчат ли где-то тут уши старого КГБ или новой ФСБ?
Я спросила у Вероники, какие еще имеются родственники у олигарха. Она пожала плечами. Кроме мамы и дяди, она не знала никого и ни про кого. Не знала, жив ли отец Артема, завел ли он за границей другую семью – и вообще в какой он стране. Дядя до сих пор в Петербурге, но давно в отставке. Тот кризис с родственником пережил, после разрушения Союза из Конторы не сбежал, дослужил до пенсии.
У меня остался последний вопрос – или серия вопросов. Наверняка Вероника с супругом обсуждали убийства у загса и в загсе. По их мнению, хотели убить именно Кольку или все-таки Артема? И почему убили женщину Николая? И финансового аналитика?
– Витька считает, что это какие-то Колькины дела. Какие – не знает. Убили Кольку и его бабу, которая могла что-то знать. И финансового аналитика, с которой Колька в последнее время много общался. Не как с женщиной – как со специалистом. Может, Колька на компанию нацелился? Может, подруга его накрутила?
– Тогда получается, что все организовал Артем Фисташков, – заметила я. – Но думать так глупо. Организовывать ради этого свадьбу, причем со мной, криминальным репортером? Зная, что у меня куча знакомых в органах, которые подключатся к расследованию дела, в котором каким-то образом оказалась замешана я? А в меня стреляли, и, если бы не бронежилет, я бы с вами сейчас не разговаривала!
– Витька считает, что на Кольку давил кто-то со стороны. Например, требовал продать акции. Не исключено, что кто-то хочет прибрать к рукам «IT-Инвест». Начали действовать через Кольку, поняли, что он готов все открыть Артему – и избавились от него. Заодно от модели и финансового аналитика, с которыми, как я уже говорила, Колька много общался в последнее время. Ну а потом решили свести с ума Артема. Я знаю про случившееся ночью в его особняке. Он звонил Витьке, муж мне все рассказал.
– Где сейчас мать Артема?
Вероника пожала плечами. Я попросила адрес квартиры. Конечно, я могла его выяснить и другим способом, но зачем напрягаться?
От Вероники мы поехали в холдинг, сдали Виктории Семеновне запись, угостили огурчиком, на словах рассказали о встрече, восхитившись, что хозяйка за время разговора нарубила несколько тазиков капусты.
– Она не согласится сняться для «кулинаров»? – спросила Виктория Семеновна, имея в виду сотрудников нашего холдинга, которые готовят программу и журнал о вкусной и здоровой пище.
– Надо спросить, – ответила я. – Только где простой народ возьмет дубовые кадки?
– Кто-нибудь организует бизнес по их изготовлению, – хохотнула главный редактор и одобрила мое желание наведаться в гости к маме олигарха. – Но я бы для начала уточнила, покинула она пределы родной страны или нет.
– Попробую в Управлении, – ответила я, собираясь для начала проехаться туда. – По крайней мере, озадачу Андрюшу. Но верить всем звонящим гражданам нельзя. Может, меня хотели направить по ложному пути?
Андрюша сказал, что, по его мнению, некто хотел, чтобы я заинтересовалась Фисташковой. Вопрос – зачем.
И тут мне в голову ударила мысль…
– А если Колька и две женщины – ее рук дело? В таком случае единственный и любимый сыночек становится единоличным хозяином…
– Так у этого Николая дети же остались, – напомнил Андрюша.
– Надо смотреть устав компании. Акции вполне могут переходить оставшемуся в живых компаньону. Например, с выплатой рыночной стоимости наследникам. Или управление ими переходит к оставшемуся компаньону, а дивиденды капают наследникам. Что угодно может быть. Модель и финансовый аналитик что-то знали. Может, Колька уже тайно женился на Анне? Финансовый аналитик, как я поняла, работала на компанию «IT-Инвест»… И еще адвокат, который тоже много знал. В доме Фисташкова все глухонемые. Охрана… Может, мне звонил как раз кто-то из друзей исчезнувших охранников? Или другие представители службы безопасности Фисташкова?
– Думаешь, охранники мертвы? – уточнил Андрюша.
– А ты по-другому считаешь?
Приятель неопределенно пожал плечами.
– Олигарх с мамой могли справиться с двумя охранниками, которые от них явно не ожидали нападения. А могла и одна мама – например, принести им бутылочку вина в честь бракосочетания сына. Вино было с ядом. Могла попросить глухонемых ей помочь грузить тела в машину. Они же не дадут против нее показаний. Конечно, это все версии. Но, по-моему, они имеют право на существование.
– Насчет Николая и его баб – согласен. Насчет охраны – не уверен, но пока оставим это. Нет трупов – нет дела. Но ведь в загсе мог убивать и кто-то еще. Знаешь что? Давай-ка записи просмотрим еще раз. Отметем представителей вашего холдинга, потом кого-нибудь попросим отмести гостей олигарха, и у нас останутся, если, конечно, останутся…
– А девки Небосклонова? – напомнил Пашка. – А те, в трауре? Андрей, ты помнишь, сколько там было народу, так сказать, со стороны? Предположим, киллер – женщина. Наверняка женщина. Или две – ведь тех двух теток вполне могли застрелить два разных человека. Она или они запросто затесались бы в эту кучу.
– Но тогда убийца должна была знать, что покойницы там будут!
– Не обязательно. Она могла предполагать кучу народу, незнакомого друг с другом – и со стороны олигарха, и с моей, – сказала я. – Могла представляться сотрудницей какого-то издания – если спросят. Могла рассчитывать на появление поклонниц Небосклонова. Они же везде, где он, возникают, а о его выступлении на моей свадьбе много писалось и говорилось. Он же даже какую-то новую песню заготовил, которую, как надеется, теперь будут исполнять на всех свадьбах.