– Должны быть в моей квартире. Юля, – повернулся ко мне Сергей. – Будь добра, за пять процентов…
– Съезжу, – кивнула я.
– Далее, – снова взял инициативу в свои руки Ковальчук. – Желательны образцы подписи и почерка – и твоей Елены Сергеевны, и партнера тестя. Где их можно взять?
– Юль, – вновь посмотрел на меня Сергей, – ты к моей жене можешь наведаться? Вы же знакомы, кажется? Придумаешь повод.
– Придумаю, – сказала я.
Или модель Марианну попросить? Я ведь во время нашей последней встречи забыла спросить о Серегиной жене, ее соседке, хотя и собиралась. Уж больно сильное впечатление на меня произвела коллекция моделей одежды, созданных «павианом». Но в любом случае, наверное, лучше самой съездить. Зачем подключать лишних людей? Да и адвоката туда подослать можно. Как раз от бывшей Серегиной жены бумажку получить – доверенность на представление ее интересов. Например, в адвокатскую контору пришел запрос из западного банка, просят найти наследников. Навешает адвокат какую-нибудь лапшу девушке на уши? Ладно, это вопрос решаемый.
– По заграницам ты будешь шляться не один, – объявил Ковальчук. – А с моим представителем.
– Это со мной? – встряла Светка.
– Еще чего, – хмыкнул Александр Евстафьевич. – Ты, Света, против этого хитрого жука не потянешь. – И Ковальчук громко крикнул: – Николай Всеволодович! Выходи!
«Домовой» появился на пороге, раскланялся, извинился перед Александром Евстафьевичем за то, что ему пришлось воспользоваться его старой одеждой, а то у пирамидостроителя был всего один выходной костюм, не хотелось в нем сидеть под лестницами. Ковальчук лишь махнул рукой. Светка с Серегой сидели, открыв рты.
– Света, налей гостю коньяк. Сергей, принеси кресло.
Серега со Светкой молча повиновались, то и дело бросая удивленные взгляды на Николая Всеволодовича.
– Благодарю вас, многоуважаемый юноша, – Николай Всеволодович сделал легкий поклон в сторону Сергея, когда тот придвинул для него кресло. – Благодарю вас, очаровательная Светочка, – пирамидостроитель поцеловал рыжей руку, подавшую ему рюмку. – Разрешите мне произнести тост за прекрасных дам, собравшихся за этим столом. Наша жизнь была бы пресной и скучной, если бы рядом с нами не было женщин.
– В особенности – этих, – добавил Ковальчук и посмотрел на меня. Сергей взглянул на Светку. Мы все выпили. Я – тоник, остальные – алкогольные напитки разной крепости.
– А вы здесь все время жили? – пораженно спросила Светка.
– Да, прекрасная хозяйка, – Николай Всеволодович сложил руки на груди. – Нижайше прошу простить меня. Но очень хотелось кушать! В особенности после «Крестов». Юноша должен меня понять.
– Так ты же был в спецавтозаке! – воскликнул Серега.
– Вы абсолютно правы, достопочтенный коллега. Нам с вами уже довелось попутешествовать вместе.
– И придется путешествовать в дальнейшем, – добавил Ковальчук. – Наблюдение за тобой, Сережа, я поручаю Николаю Всеволодовичу. Сам я занят, не могу постоянно жить за границей.
«Народу надо служить, – добавила я про себя. – Нельзя народ бросить на произвол судьбы, пока слуга народа будет гоняться за чужим героином!»
– Как раз займусь оформлением документов на вас обоих, – добавил депутат.
– А вы, Николай Всеволодович?.. – открыл рот Серега.
– Он, Сереженька, очень успешно крутил бюджетные деньги. Пирамиду построил – закачаешься! Так что я тебя вполне могу ему доверить.
– Но ведь он попался? – не отставал Сергей.
– Не поделился вовремя с кем надо. Поэтому и оказался в «Крестах». Но денежки-то там не оказались! Денежки уплыли, куда и должны были.
Николай Всеволодович обворожительно улыбался собравшимся за столом. Да, у прохиндея должна быть морда, выражению которой хочется доверять. У этого пирамидостроителя она была именно такая. Немного пообщавшись с ним лично, я поняла, почему ему с его внешностью, улыбкой, манерами отдавали деньги. И сколько ж таких на наши головы! С другой стороны, Ковальчук прав: этот тип Серегу не упустит.
Меня, правда, очень интересовало, кем Николай Всеволодович был в советские времена. Судя по возрасту и по тому, что Ковальчук ему доверяет, знакомы они давно. Я полюбопытствовала вслух, чем Николай Всеволодович промышлял при советской власти.
– Если перевести на современный язык, дражайшая Юленька, я был казначеем партийного общака.
Я аж поперхнулась тоником. Теперь мне стало понятно, что золото партии не будет найдено никогда. С такими-то казначеями!
– Вы по профессии финансист? – спросила Татьяна.
– По призванию. Как говорит любимый мною Миша Жванецкий, образования у меня никакого, или высшее техническое. В моем дипломе о высшем образовании стоит странная и смутная формулировка «инженер-системотехник». Что это такое, признаться, я даже не догадываюсь, хотя пять с половиной лет исправно мучился. Чтобы мне засчитали лабораторные, ходил на все собрания – комсомольские, профсоюзные, потом еще и партийные, участвовал во всевозможных конференциях. Была такая система сдачи лабов в советские времена. Посетил собрание – одна лабораторная засчитывается. За сдачу крови засчитывалось пять. Ну и к концу учебы я уже слыл активным коммунистом и имел знак «Почетного донора СССР». Как вы понимаете, я успел вступить в партию. Мне предложили вместо распределения в какой-то НИИ освобожденную партийную работу. Я согласился. От таких предложений в те годы не отказывались. Где сейчас пребывают остальные инженеры-системотехники, я не имею ни малейшего представления, но среди известных в городе лиц их нет. Есть те, с кем мы с Александром Евстафьевичем пересекались по партийным делам.
Ковальчук кивнул. На его устах играла легкая улыбка.
– Ну что, мы договорились? – спросил он, обводя всех взглядом. – Сергей и Николай Всеволодович остаются жить здесь, причем безвылазно. Света, сейчас поедешь со мной в город. Вернешься сюда на машине, по пути закупишь продукты. Юля, ты одежду из квартиры Сергея сможешь забрать?
Я опять кивнула. Николай Всеволодович откашлялся.
– Многоуважаемая Юленька, не будете ли вы так добры съездить и к моей дражайшей супруге, моей верной спутнице на протяжении многих лет жизни?
– Светка съездит, – сказал Ковальчук. – Ей все равно делать нечего. И твою жену она знает.
«Не хочет показывать мне логово казначея партийного общака?» – хмыкнула я про себя, но вслух ничего не сказала. Обойдусь. И правильно: у меня дел много, а Светка от безделья на мужиков бросается.
– Да, ты прав, Шура, – кивнул пирамидостроитель. – Моя супруга может неверно истолковать появление уважаемой Юленьки. Я попросил, не подумав. Простите, уважаемая Юленька!
Ковальчук повернулся к Сереге:
– Ты пока займешься уборкой в доме. Везде вытереть пыль, вымыть полы, в общем, чтобы все сверкало! Инвентарь хранится…