Кстати, а ведь зал-то еще нужно приготовить под аукцион! Не за столом же там люди сидеть будут. Не пировать.
Я оглядела подвал. Наверное, что-то из мебели отнесут сюда. То есть кто-то спустится в подвал… Может, как раз не те, кто нас сюда помещал?
Нам нужно дожить до завтра. Продержимся ли мы без еды? Сколько человек может без нее жить? В разных источниках говорится по-разному – где две недели, где сорок дней. Наверное, зависит от обстоятельств и от человека.
Главное – у нас есть что пить. Конечно, лучше бы воду, но за неимением ее будем пить коллекционное вино…
* * *
Кое-как дотянули до следующего вечера. Периодически о чем-то беседовали, иногда молчали, иногда алмазный король ругался с банкиром – по совершенно различным поводам. Иванов предпочитал оставаться пьяным, Вербинин, наоборот, хотел сохранять трезвую голову, как и я. После первой вспышки отчаяния Игнат Семенович держал себя в руках. Алмазный король успел предложить мне руку, сердце и какое-то месторождение, про которое я отродясь не слышала, потом заявил, что никогда не женится на иностранке, даже по расчету. И вообще у него цель – забрать Надю назад у Игната. Они поругались еще и из-за Нади.
Ночью мы спали в гробах, потому что выбор мест для ночлега был небольшим. Гробы оказались не простыми, а с двойным дном. Мы их осмотрели от нечего делать и обнаружили тайники, сейчас пустые. Значит, какие-то вещи вывозятся за границу с покойниками?
Я вспомнила свадьбу и трех иностранных гостей. Трех! И гроба три. У меня все внутри похолодело… Но как же Сигизмунд Сигизмундович уговорил баронессу и Резу Аслана сюда приехать? И… что он запланировал? Должен быть какой-то несчастный случай со всеми тремя… Значит, я просто обязана придумать, как отсюда выбраться, пока еще не поздно. Если еще не поздно.
Теперь предстояло готовиться к следующей ночи, для меня – третьей в комфортабельном подвале. На наши крики и удары в стены пока никто не отреагировал. Может, аукцион отменили? Или собравшимся сказали, что крики из-под земли – так сказать, местный колорит. Мол, вводим традицию привидений в русских особняках.
Мне показалось, что стало холоднее. Банкир со мной согласился. Алмазный король предложил побольше выпить – для внутреннего «сугрева». Ему-то не было холодно, а нам с Игнатом он посоветовал прикрыться крышками. Поскольку других вариантов не было, мы решили попробовать, конечно, оставив щели для воздуха. Сам он тоже через некоторое время поднял крышку с пола, заявив, что у него замерзли ноги. Внутренний «сугрев» до них почему-то не доходил. И он порвал и второй носок – вероятно, потому, что разгуливал по полу без ботинок. Может, поэтому и ноги замерзли?
– У тебя проблемы с сосудами, – заявил Вербинин.
Иванов предложил ему отправиться по известному русскому адресу и захрапел.
* * *
Я проснулась от топота ног и в первое мгновение не поняла, где нахожусь. Выглянув в щелочку, заметила, что в подвале собралось несколько человек в камуфляже и черных масках с прорезями для глаз. Все были вооружены и что-то обсуждали.
– Что за вопли опять? – подал вдруг голос Иванов из-под крышки гроба. – Вечно поспать не дадут.
– Мамочки! – заорал один из мужиков в камуфляже – и выпустил очередь из автомата. Слава богу, выше наших крышек.
– Не стреляйте! – закричала я из-под своей крышки, не осознавая, как люди могут воспринять вопли из гробов. Ведь нормальному же человеку не придет в голову, что мы в них спим, чтобы не укладываться на пол.
– Вампиры! – взвыл еще один мужик. – Я точно помню: вампиры в гробах спят!
– Мертвецы ожили!
Казалось, все мужики в камуфляже орали одновременно. Правда, больше никто не стрелял.
– А ну тихо! – рявкнул от двери командирский голос. До боли знакомый. Его я не забуду никогда…
Я высунула нос из-под крышки и пискнула:
– Капитан! Не стреляйте!
– Майор, – автоматически поправил он и расширившимися в прорезях маски глазами наблюдал, как я поднимаю крышку и появляюсь на свет божий.
– Бонни! Ты?! – выдохнул мужик, который орал про вампиров.
Я повернула голову. Это был заместитель командира отряда. Он в Чечне положил на меня глаз, но не решался на активные действия из-за того, что я иностранка и насчет меня был отдан строгий приказ. Но ведь каждая женщина чувствует, когда мужчина к ней неровно дышит.
– Бонни, что ты здесь делаешь? – спросил капитан, то есть уже майор, спокойным тоном и подошел к столу, на котором стоял гроб.
Я не успела ответить. Справа и слева от меня из-под крышек высунулись опухшие лица банкира и алмазного короля. Иванов в эту минуту напоминал вокзального бомжа (успел порвать еще и рубашку).
– Мы тут спим, – сказал он.
– Нас тут держат в плену, – более конструктивно выступил Вербинин.
Майор усмехнулся и помог мне спуститься на пол. Его зам кинулся ко мне обниматься. Оказалось, что я знакома с еще двумя бойцами. Я вспомнила их лица после того, как они стащили черные шапочки с прорезями для глаз, но не помнила имен.
– Пойдемте наверх, – предложил майор. – Вас там ждут.
– А пожрать дадут? – спросил алмазный король.
– Вопрос не ко мне, – дернул плечом майор.
– Можно в доме посмотреть, – высказала я предположение.
– Да есть тут пожрать, – успокоил зам. – Всем хватит.
– Свиридов! – гаркнул майор.
– Понял, – откликнулся зам и замолчал, изумленно оглядывая батарею пустых бутылок. Неужели мы втроем столько выпили? Хотя, учитывая вместимость организма алмазного короля…
Меня покачивало. Вероятно, дело было и в алкоголе, но и слабость чувствовалась. Майор поддерживал меня под локоток.
Я не забыла про стену и поинтересовалась, как ее открыли. Оказалось, что с той стороны сделать это очень легко – в особенности когда знаешь, что и где искать.
На улице я с жадностью вдохнула прохладный ночной воздух. Воздух свободы… Майор тем временем связывался с кем-то по мобильному, приглашая к дому.
Вскоре я уже была в объятиях Аньки и ее отца, которые и наняли частный спецназ для моего освобождения. Павлу Прокофьевичу позвонил неизвестный, говоривший с легким акцентом, и сообщил, где меня искать. Он добавил, что, возможно, вместе со мной окажутся и другие люди. Звонивший рекомендовал проводить поиски именно в эту ночь, поясняя, что в эту ночь, не исключено, в доме удастся прихватить еще кое-кого. В другие он должен стоять пустым. Но дом и в эту оказался пустым. Никакого аукциона не проводилось.
Я пыталась переварить услышанное.
– Частный спецназ? – повторила я и посмотрела на майора.
Он стушевался впервые за все время нашего знакомства. А в Чечне не смущался никогда и ни из-за чего!