А значит, мне надо побыстрее сматываться.
Я выскочила в коридор, затем подумала, что мне нужен телефон – на всякий случай. Ведь неизвестно, куда меня завезли и как долго я буду отсюда выбираться. Я не сомневалась, что у Анзора, или у Ромаза Георгиевича, или у Коли, или вообще у всех троих имелся сотовый. Иначе как они тут жили-то? Никаких городских аппаратов я не заметила, да и кто стал бы проводить линию в какую-то глушь!
А значит, мне нужно вернуться в комнату Ромаза. Но как мне этого не хотелось!
Я вошла, быстро осмотрела его одежду, в карманах не обнаружила ничего, что привлекло бы мое внимание, потом задумалась и решила все-таки прихватить портмоне и небольшую борсетку, чтобы в дальнейшем изучить, с кем Ромаз Георгиевич имел дело и какими кредитными карточками пользовался. Хоть какая-то информация. Теперь бы еще неплохо найти какую-нибудь сумку или, на худой конец, полиэтиленовый мешок с ручками, чтобы сложить туда это добро – не в руках же я все понесу. Я открыла дверцу шкафа и заметила в углу стандартную черную сумку средних размеров, с какими ходит полгорода, схватила ее, глянула внутрь, увидела там красную папку с завязочками, очень напоминающую те, в которых у нас в деканате в годы моей юности хранили бумаги. Выбрасывать не стала, заглядывать внутрь было некогда, я просто добавила к ней прихваченное из карманов Ромаза Георгиевича, затем выпрыгнула в коридор, так и не найдя трубку, и мой взгляд упал на сжимаемый Колей пистолет.
Он может мне очень пригодиться.
Скрепя сердце коснулась мертвой руки, меня передернуло, но Колины пальцы я разжала, причем так, что оружие не выстрелило, и сунула его в сумку к остальному барахлу.
Поскольку телефон у Ромаза Георгиевича я не нашла, следовало снова заглянуть в Колину комнату, а также в спальни. Я бегло осмотрела одну, вторую и третью, открыла шкафы и тумбочки. Никакой трубки. Безобразие. Я кубарем скатилась вниз по лестнице, подумала, заглянула еще в каминный зал, быстро там осмотрелась, опять не увидела трубку, махнула рукой и выскочила на улицу, где меня уже заждался Тимка. Пес бросился ко мне, словно не видел год.
– У нас ключи от машины, – победно сообщила я ему и устремилась к «Гранд Чероки», открыла дверцу у водительского места, пес заскочил туда и перекочевал на место пассажира, не дожидаясь, что я открою дверцу с другой стороны. Сама я мгновенно прыгнула за руль, кинув сумку с барахлом назад, и рванула с места. Ворота были прикрыты, но не заперты – еще от крыльца я заметила просвет между створками. Вылезать из машины и открывать их полностью не было никакого желания, я толкнула их бампером – и они распахнулись, а я оказалась на грунтовой дороге, ведущей неизвестно куда. Мне неизвестно. Но ничего, куда-нибудь выедем. Удаляясь от дома, я вспомнила, что хотела прихватить еды Тимке, но возвращаться не решилась. Пес потерпит. Должен понимать. Надеюсь, что свои дела он во дворе сделал. Теперь он вообще сидел на переднем сиденье паинькой и смотрел вперед.
Справа по ходу движения показалась какая-то деревня. Интересно, найдется тут кто живой или как? Вообще-то еще раннее утро и будить людей не хотелось, конечно, еще больше не хотелось привлекать внимание к собственной персоне, ведь если я к кому-то постучусь, явно запомнят. А мне это надо?
Но, по-моему, деревня оказалась нежилой. Наиболее вероятно, что это летний поселок, куда жители еще не перебрались – как-никак, апрель месяц. Что тут делать-то? Ни в одном из окон свет не горел, нигде не было видно следов жизни. Ведь даже ранним утром в деревне или поселке ясно, что там живут люди, здесь же стояла все та же тишина. Ни одной собаки, ни одной кошки, ни одного петуха.
Я понеслась дальше.
Вскоре впереди замаячило шоссе, и я, к своей великой радости, услышала гул проезжающих автомобилей, правда, проезжали они не очень часто. Да, шоссе. Но вот какое, черт его дери? К сожалению, область я знаю не так, как Питер. Даже Хельсинки и Финляндию знаю лучше. Может, стоит заняться ликбезом и поколесить по окрестностям? Но должны же быть тут хоть какие-то указатели?
У выезда, которым воспользовалась я, не имелось ни одного. И в какую сторону прикажете мне ехать?
Вдали показался белый «жигуленок». Я вылетела на асфальт, затормозила и, не выключая двигателя, выскочила из машины, судорожно размахивая руками.
Мужик притормозил, высунулся из окна и как-то странно меня оглядел.
– Чего? – спросил мужик.
– Питер в какую сторону?
Водитель опять как-то странно посмотрел на меня.
– Это вообще Ленинградская область? – на всякий случай уточнила я, уже сомневаясь.
У мужика глаза стали круглые, он открыл рот, потом закрыл.
– Где Питер? – рявкнула я.
Он судорожно махнул рукой в ту сторону, откуда ехал сам, и рванул с места, обдав меня ветерком. Что это с ним?
Я вернулась в свою машину, тронулась с места и только потом удосужилась себя осмотреть.
На джинсах и на куртке были пятна крови.
Это я о Колю испачкалась, что ли? Пока пистолет вынимала? И как же я теперь? Ладно, сейчас главное – добраться до города.
Я гнала по пустынному шоссе. Попадавшиеся на дороге указатели мне пока ничего не говорили. Они явно указывали направление к каким-то деревням или поселкам. А так по обеим сторонам дороги в основном шел лес. Или бескрайние поля. Куда меня завезли?!
Машин на пути практически не попадалось, и я не видела смысла еще раз останавливаться. Может, в первом населенном пункте спрошу.
Километров через двадцать я поняла, где примерно нахожусь. Именно по этой дороге мне неоднократно приходилось ездить в элитную баню, расположенную на берегу одного из озер, окруженную небольшими деревянными коттеджиками, в которых гости размещаются на ночь после утех и деловых переговоров. Наша национальная специфика. Правда, одному швейцарцу, которого туда вывезли, тоже очень понравилось (знали, кого вывозить из всех приезжавших), тем более что само место называют «русской Швейцарией». Не буду ни спорить, ни соглашаться – в Швейцарии я бываю только в городах и не могу судить обо всех ее уголках.
Поворот к бане я узнала, хотя он тоже не был отмечен никакими указателями. Может, завернуть, чтобы хотя бы позвонить – там постоянно живет персонал, меня узнают. Администраторши комплекса обладают профессиональной памятью. Но тоже не хочется давать им лишнюю информацию. Вдруг что-то прослышат про убийство в доме Ромаза? Свяжут потом со мной. Нет, не надо.
Да и что мне даст звонок? Кому звонить? Капитану Туляку? Игорю Казанскому, который наверняка вчера спустил в мой адрес все матюги? Успеется. Ему позвоню с работы, что-нибудь наплету, для начала, правда, послушаю, что он скажет. Тамарке? Нет, она наверняка еще не добралась до дома.
Ладно, теперь уж как-нибудь доеду. Вот только надо решить, где бросить машину и как не попасться никому на глаза в заляпанной кровью одежде. Хотя кто поймет, что это кровь? Уже подсохло. А куртку я могу снять. Джинсы… Куртку понесу так, чтобы прикрыть пятна. Все, конечно, не получится, но тем не менее.