– А… – промычала я.

– На тот момент Люська на самом деле думала, что Аня мертва. Она как сквозь землю провалилась. Периодически она играла роль, которую я называла «безутешная мать». Возможно, это тоже повлияло на замысел моего брата. Пусть у любимой женщины будет могилка потерянной дочери… А так получалось, что вроде как Аня возвращалась домой (и никто не знает откуда) и попала под колеса какого-то лихача, скрывшегося с места преступления.

– То есть они подкинули девочку поближе к поселку, где живет мать Ани?

Сестра Константина кивнула.

– И явно как-то изуродовали лицо, – добавила Алиса.

– Я не знаю этих деталей, – жестко сказала Люба. – Я на них, естественно, не настаивала.

– Потом Костя нашел нашу Аню, – продолжила рассказ Алиса, кивая на дверь. – У него возникла очередная идея с раскруткой. Конечно, он обговорил ее с матерью настоящей Ани Пьяных. Официально нигде и никогда не писалось и не говорилось, что наша Аня – дочь Владислава Пьяных. Но Костя запустил слух. Он был мастер по запуску слухов. Признаться, я сама поражалась, как быстро они распространяются и какими деталями обрастают. Но слух к делу не пришьешь. Костя никогда официально не давал ложную информацию. Никому. Ни в какие средства массовой информации. Ну а что там пишет желтая пресса… На то она и желтая. Костя свои «интервью» им не визировал. Но и в суд на них не подавал. Кстати, до Владика эта информация уж больно долго шла.

Люба хмыкнула.

– Владик большую часть времени пребывает в нирване, – заметила сестра продюсера. – И еще у него новая молодая жена. То есть ему не до детей от предыдущих браков. В принципе ему никогда не было дела до них.

– Он присутствовал на похоронах дочери, то есть той девочки?..

– Не знаю, – сказала Костина сестра. – То есть не помню. Вероятно, нет. Люська Владика видеть не хочет. На похоронах точно был Костя, а зачем и ему, и Люське лишний скандал? Владик бы мог устроить дебош. Набить морду Люське, опять подраться с Костей. Думаю, что его не приглашали, и он считал дочь живой. Ну и заявился сюда. А потом всплыла настоящая Аня. Но Косте она точно ничего предъявить не сможет.

– А матери?

Люба пожала плечами.

Я вспомнила, что недавно показывали по телевизору, который я смотрела вместе с гостями из провинции.

– Как раз акция в стиле этой компашки! – хмыкнула Алиса. – Но теперь их, может, посадят?

– Пьяных и его дружка скорее всего быстро отпустят. Адвокат постарается, – заявила Люба. – Он уже много раз их из всяких переделок вытаскивал. Люськин муж заставит оплатить ущерб, нанесенный дому. Адвокат организует оплату, а то и рабочих.

– Костя сейчас вполне может решать как раз эту проблему, – высказала свое мнение Алиса. – В смысле связанную с визитом Владика и доченьки в дом бывшей жены и матери.

Люба кивнула.

– Я тоже считаю, что его вызвала Люська. К кому еще он мог так сорваться? Ведь он же позвонил вам, Барбара, на мобильный, когда вы гуляли по окрестностям?

– Вы сфотографировали нашу деревянную архитектуру? – вставила Алиса.

– Я не стала бы применять слово «архитектура» к деревянным домам, которые видела. А вот к новым каменным особнякам…

Обе мои собеседницы рассмеялись.

– Но факт в том, что он даже вас не дождался, – продолжала сестра Константина серьезным тоном. – С собой он вас брать однозначно не хотел. Сказал, что заедет потом сам или пришлет помощника. Но помощнику он даже не позвонил! Это нетипично для Кости. Он очень обязательный человек.

Алиса кивнула.

– Он не должен был забыть про вас, Барбара, – продолжала Люба. – Вы – иностранка, и вы ему нужны.

– Опять слухи? – рассмеялась я.

– Ну вам же все объяснили, – вставила Алиса. – Вы согласились. Документально нигде не зафиксировано, что вы дали деньги на Андрея Распутина. Мало ли кто из «желтых» журналистов что решил… Но Люба права. Забыть обо всем Костя мог только из-за каких-то Люськиных дел. И мне трудно представить, что там произошло.

– Аня? – подала идею я.

И Люба, и Алиса хмыкнули.

– Кстати, а их уже могли выпустить? Владислава Пьяных, второго рокера, Аню, ее последнего мужчину? Из телерепортажа я поняла, что их арестовали… Но я не могу сказать, когда именно это произошло!

Люба заметила, что адвокат должен был бы уже обеспечить выход компании на свободу. По крайней мере, двух рокеров.

– Так вы поедете с нами? – посмотрела на меня сестра Константина.

– Поеду. Хотя бы потому, что мне хочется побывать внутри одного из особняков, которые я фотографировала снаружи. Но зачем я вам нужна?

Хотя, конечно, я в первую очередь хотела поехать для того, чтобы узнать о случившемся… Но не говорить же вслух, что мне известно?

– Как свидетельница, – сказала сестра Константина. – Я не знаю, что может учудить Люська. Даже примерно. Нужны двое свидетелей, как минимум. Но приехать просто с любыми двумя свидетелями я не могу. Люська на порог не пустит.

– Она и так может не пустить, – заметила Алиса.

– Но тут будете вы и Алиса, – продолжала Люба. – Люська не могла про вас не слышать, Барбара. Она каким-то образом всегда узнает о появляющихся рядом с Костей женщинах. А тут вроде как вы забеспокоились.

– Я на самом деле беспокоюсь.

– И Алиса забеспокоилась. Об Алисе Люська прекрасно осведомлена, только не знает про интимную сторону дела.

Люба с Алисой переглянулись и улыбнулись друг другу. А я подумала: «Вот на чем могут сойтись две совершенно разные женщины, разного возраста. На общей нелюбви или даже ненависти к третьей».

– Будем надеяться, что нас пустят, – сказала Алиса. – Или устроим скандал перед воротами.

– А если вызовет полицию? – спросила я.

– Не вызовет. Не в ее интересах. Я на машине, – Люба посмотрела на Алису.

Та кивнула.

– Одевайтесь, Барбара, – сказала мне рыжая, на этот раз одетая. Кстати, в последнее время она почему-то ходила дома в одежде, не то что при нашем знакомстве.

Вскоре мы выехали в направлении коттеджного поселка, который мне уже доводилось проезжать.

Глава 27

Перед нужным нам особняком стояла милицейская машина.

Алиса с Любой переглянулись. Люба вела автомобиль, Алиса сидела на переднем месте пассажира, я – сзади. Костина сестра припарковалась за милицейской машиной, в которой никого не было, мы втроем вышли, и Люба позвонила в звонок.

Открывал нам мужчина – не в форме, но мне почему-то сразу показалось, что он из органов. Возможно, по цепкому взгляду, которым он окинул нас троих.

– Вы к кому? – спросил он.