— Вам не добраться до склада, — сказал Долг вполголоса, чтобы слышал только Рамир. — Нужно преодолеть тридцать — пятьдесят метров открытого пространства, при этом будете как на ладони для пулеметчика с вышки и военсталов из первого барака. Есть стена, но она не годится как укрытие: с одной стороны простреливается из бараков, с другой — с вышки и от моста. Вход в тоннель тоже отовсюду простреливается. Военсталы уже внутри. Единственный вариант — занять будку охраны, но она по ту сторону рельсов, то есть добраться до нее практически нереально. Наша вышка занята обстрелом пролома, чтобы не пропустить протасовцев, да и мы тоже работаем на три фронта: держим пролом, прикрываем склад и ушедших за патронами ребят и отбиваемся от первого барака. Военсталы жестко обстреливают улицу. Взорвали нашу баррикаду… Мы еще держимся, но у меня ощущение, что мы проигрываем. Не знаю, что делается в «баре», но с этой стороны мы — последний оплот, нас мало, патронов не хватает, нас обложили с двух сторон, и кажется мне, что это еще не конец.
— Где Рваный с моей винтовкой? — вспомнил Цыган.
— Полез на вышку, хочет снять того пулеметчика, — скривился Долг; веко у него задергалось сильнее.
— Отличная идея!
— Нет, он там сам отличная мишень для пулемета. Рамир усмехнулся:
— Долг, да ты пессимист!
— Это ты оптимист, а я трезво смотрю на вещи. Ваш единственный шанс — добраться до той будки. Видимо, надо идти поверху, по насыпи над тоннелем, и каждую секунду молиться, чтобы вас не пристрелили из любой точки. Вы будете мишенью для всех.
— Ты верующий? — удивился Цыган, подавляя желание взяться За крестик. Долг покачал головой:
— Нет, поэтому и предлагаю молиться. Сделать вы все равно ничего не сможете. Значит, вам только и остается что уповать на везение, удачу, талисманы, высшие силы, черта в ступе — иных шансов у вас практически нет. Притащите артефакты — тогда мы, может, спасемся и Протасова из лагеря выбьем, а без них нам конец.
Хмыкнув, Цыган выглянул из окна, возле которого они стояли, внимательно осмотрелся. Рядом торчала штанга вышки, до нее было метра два, не больше; вокруг расстилалась лужайка, поросшая короткой травой. Долг прав, шансов преодолеть открытое место, простреливаемое со всех сторон, практически нет. Рамир подергал себя за мочку, напряженно думая. Проблема еще и в том, что даже если какими-то невероятными усилиями или дьявольским везением они доберутся до склада и отобьют его… трое против кучи военсталов — смешно! Да, если вдруг доберутся и укрепятся там — то как же потом оттуда слинять? Из склада и из лагеря? Рамир еще раз окинул взглядом открывающуюся из окна территорию. Прорываться потом назад — это самоубийство, один он точно не преодолеет обратный путь. Да и кто его отпустит — бешеный Пупок? А пройти где-то здесь, у тоннеля, — большая проблема, отсюда видно, что через стену незаметно не перелезть. Хоть подкоп делай… А тоннель проходной? Нет, он же сам видел, когда был на складе с Сержантом, завал, да еще укрепленный с этой стороны, чтобы внутрь, на артефакты, ничего не обвалилось… Вот засада! Прямо хоть бери и участвуй в этой войне, чтобы победить и остаться в живых! Что за каверзную задачку на этот раз подкинула ему Зона? За что наказывает, на что проверяет?.. Цыган кончиками пальцев выбил дробь на усыпанном штукатуркой подоконнике.
— Одна надежда — воспользоваться рельефом, — сказал он. — Если пойдем по другому склону этой складки и если к тому времени военсталы не возьмут пролом в стене…
Долг оценивающим взглядом посмотрел на возвышающийся впереди холм железнодорожного тоннеля, обложенный бетонными плитами.
— Если вы поползете, — поправил он. — Любой, кто там пойдет, будет виден отовсюду.
— Окей, — не стал спорить Цыган.
— Тогда вам придется выйти на гребень на той перемычке, перед тоннелем, а он выше всего пути.
— Зато короче, — заметил Рамир. — Альтернативы нет.
— Ладно, — медленно произнес Долг, засовывая левую руку в карман. Цыган успел заметить, как подергиваются его пальцы: похоже, дорого дается Долгу его спокойствие. — Пупок, Сазан, ко мне! — позвал он не оборачиваясь.
— Здесь! Так точно! — подскочили два долговца. Рамир покосился на второго: это был бывалый сталкер, за сорок, с длинными обвисшими усами и круглым лицом, по всему — хохол, в кожаной лётной куртке сороковых годов с оттопыренными карманами.
— Запас не тянет? — с усмешкой спросил Цыган у него. Пухлые губы Сазана раздвинулись в ответной улыбке, усы приподнялись:
— В бою-то? Долг коротко объяснил задачу.
— Вопросы есть? Сазан степенно кивнул:
— Кто главный?
Долг перевел взгляд с Цыгана на Пупка и обратно. Пупок вскинул голову, глаза сверкнули…
— Я готов! — Он щелкнул каблуками. «Хороший ход», — хмыкнул про себя Рамир.
— Цыган, — решил Долг. — У него опыт, а главное — он сдержанней.
Молодой долговец кинул на Рамира обжигающий взгляд, щеки его порозовели от гнева, конопушки четче обозначились. Но он только приставил руку к виску, салютуя:
— Так точно! «Мой счет подрос», — подумал Цыган, ободряюще улыбаясь Пупку.
— Давайте подумаем, как вас прикрывать… — начал Долг. В другом конце здания замолотили выстрелы.
— Ложись! — заорал кто-то.
Через дальнее окно, оставляя дымный след, влетела граната, за ней вторая. Взрыв потряс здание, перед глазами ослепительно вспыхнуло, ударило по ушам, ударной волной Рамира опрокинуло, и он боком выпал в окно. Успел сгруппироваться, приземлился на плечо, откатился, поднял G-36 к груди, встал и на подгибающихся ногах подошел к окну.
— Что там, псевдопес раздери? — закричали сверху, с вышки, Цыган не узнал голоса. Он мотнул головой, будто пытался вытряхнуть пробки из ушей. Череп гудел, как колокол.
Часть стены в дальнем конце барака обвалилась, дым заволакивал длинную комнату, полную криков и стонов. Кто-то поднимался, кто-то вопил: «Я ранен!», сталкеры копошились на полу, слепо шаря в поисках оружия или оторванной конечности, поскальзываясь в лужах крови. Брызги крови были даже на потолке, ошметки плоти сползали по стенам, оставляя черные следы.
Застучали выстрелы, из дыма вышли военсталы с автоматами, выкашивая оставшихся в живых сталкеров, пришпиливая раненых к полу, срубая уцелевших после взрыва длинными очередями. Вспышки мерцали в темноте, мешаясь с лунным светом, грохот наполнял помещение, стволы «скаров» бликовали, гильзы неслышно падали на пол.
Цыган заскрежетал зубами, вжимая спусковой крючок. Он плохо видел после взрыва, да еще в темноте, но продолжал стрелять. Пули впились в грудь первому военсталу, разрывая ткань, боец пошатнулся, но крови не было. «Бронежилет!» — сообразил Цыган и поднял ствол, очередью перерезая протасовцу горло. Кровь плеснула фонтаном, забрызгивая шедших следом. Трое других повалились в разные стороны, направляя оружие на Рамира.
Из двери у окна выпрыгнул Сазан, таща за собой ошалевшего, оглохшего Пупка. Уронил молодого на землю, пинком отбросил к стене и встал над стонущим долговцем, стреляя внутрь барака из «калаша». Пули свистели вокруг Цыгана, с низким гулом распарывая воздух, среда кипела и вибрировала, будоража. Сердце колотилось, гоня кровь, в жилах бурлил адреналин. Цыган вдавливал спусковой крючок, расстреливая магазин, красные брызги летели во все стороны.