— Можешь дальше не распространяться, — вздохнула я, — позвони Вовке, больше к тебе не обращусь.
— Тогда жди! — бойко воскликнул Юрка и отсоединился.
Я положила трубку на диван и уставилась на нее. Сколько же мне ждать придется?
Интересно, каким образом мужчины, рабы своего тела, ухитряются исполнять служебные обязанности, а? Все парни, с которыми меня сталкивала жизнь, прежде чем приступить к работе, желали перед тем, как впрячься в дело, покурить, потом им хотелось выпить чаю, сходить в туалет, опять подымить и отправиться на обед. После сытной еды, ясное дело, следовала сигаретка, затем нападал сон. Если же мужчина находил в себе силы начать трудиться, то появление любого существа женского пола в юбке выше колен заставляло его вертеть головой туда-сюда, не отрывая взгляда от сего существа, а когда юбка исчезала из виду, требовалось расслабиться и попить кофейку.
У меня есть знакомая, Аська Резникова — доктор наук, профессор, автор кипы монографий.
Свои семипудовые книжки Ася пишет впопыхах, диссертации она тоже защитила как-то между прочим, потому что трое детей и муж требовали постоянной заботы. Впрочем, сыновья Резинковой уже выросли и вылетели из гнезда, а вот супруг Вася остался. Василий считает себя писателем — много лет тому назад он наваял небольшую книжонку, но с тех пор никак не может засесть за новую. Васе постоянно мешают объективные причины. Сначала плакали дети, какое уж тут вдохновение! Потом отпрыски стали уходить на целый день в садик, и Василий завел иные речи: у него нет рабочего места. Резникова, кропавшая свои монографии в кухне, на подоконнике, поднатужилась и обменяла двухкомнатную квартирку на большую площадь. Вася получил кабинет, но теперь у него оказался маленький стол, на нем не умещались бумага и ручки. Аська защитила докторскую и приобрела супругу супермебель. Теперь на столешнице мог совершить посадку вертолет, но Вася снова остался недоволен. Во-первых, он преподает в институте русскую литературу и не имеет времени на создание труда жизни, а во-вторых… рабочее кресло неудобно!
Несколько лет я наблюдала за развитием событий. Теперь-то Василию созданы все условия: есть стол, стул, библиотека, белая бумага, шикарная ручка, чай, кофе.., даже необходимость ходить ежедневно в присутствие отпала. И что бы вы думали, он сел ваять великий роман?
Примерно месяц назад я была у Аськи и, не утерпев, ехидно спросила:
— Васенька, как продвигается твоя рукопись?
— Скоро сяду, — закивал «писатель». — Столько замыслов в голове, хоровод мыслей, идей… Я уже созрел.
Он созрел! У меня создалось впечатление, что Вася давно перезрел, сгнил и шлепнулся с ветки под названием «литература» в болото лени, но высказывать вслух сие предположение я не стала…
Пока я так размышляла, прошло полчаса, не меньше. Наконец телефон ожил.
— Записывай, — недовольно забухтел Лисица, — Ведерников Константин Олегович, судимый, адрес по прописке…
— Не надо. Место работы?
— Фирма «Моно», она зарегистрирована по адресу… Эй, ты записываешь?
— Угу, — промычала я, прижимая плечом трубку к уху, — очень аккуратно. Теперь скажи, кто у него в родственниках.
— Никого.
— Как это?
— Ну.., просто. Родители давно умерли, жены нет.
— Он проживает один?
— Не знаю. Вовка сообщил лишь официальные данные.
— Но у Ведерникова имеется сестра.
— Про нее ничего нет, — сердито сообщил Юра. — Это все! Больше трепаться попусту не могу, надо Вику успокоить. Мне твоя шуточка про жену еще отольется…
Я сунула трубку в кресло и пошла в прихожую.
Ладно, съездим в это «Моно», поглядим, чем занимается предприятие. Да уж, хорошо работает наша милиция! Компьютерная программа Модестова сообщила про Ирину, а у Вовки сведений о ней нет. Я могла и не обращаться к Костину, ничего нового все равно не узнала.
Фирма «Моно» находилась в таком же огромном, набитом конторами здании, как и наше детективное агентство. Побродив по этажам, я нашла дверь с нужной табличкой и без стука распахнула ее. Перед глазами открылась небольшая комнатенка, обставленная со спартанской простотой: серый шкаф, стол и стул, на котором сидела пухленькая девушка в круглых, совершенно идиотских очках. Оправа съехала на самый кончик крохотного, похожего на пуговицу, носа.
Услыхав скрип дверных петель, девчонка оторвала взор от компьютера и очень вежливо произнесла:
— Здравствуйте, что хотите?
Я старательно изобразила растерянность.
— Вот.., посоветовали.., ваше агентство…
Пришлось замолчать, не закончив фразы. Для того чтобы продолжить разговор, следовало хоть минимально представлять, чем занимается контора, а на двери, на табличке, просто стояло: «Моно». Ей-богу, очень глупо! Если хотите иметь клиентов, рекламируйте как следует свою фирму! И что мне теперь делать? Молчать невозможно, хорошо хоть тут нет толпы клиентов и никто не пихает в спину со словами: «Эй, поторопись, люди ждут».
Впрочем, нет, не так уж и хорошо. Если бы здесь имелись другие посетители, я послушала бы их разговоры с очкастенькой девицей и мигом разобралась в обстоятельствах. А так… Что говорить-то? Молчание затягивалось.
— Чем могу помочь? — вновь ласково спросила девушка.
Я закашлялась, потом тихо сказала:
— Понимаете, у меня существует некая проблема, которую очень надо решить…
Очкастенькая улыбнулась.
— Если вам к стоматологу, то он в следующей комнате.
Ну надо же, это «Моно» — просто близнец детективного агентства Лисицы. Правда, наш, так сказать, «офис» находится около интим-магазина, но суть дела не меняется. Народ идет к тем, кто торгует секс-игрушками, а к нам не спешит никто.
Кажется, контора Ведерникова находится в похожей ситуации.
— Да вы не бойтесь! — приободрила меня девушка. — Многим кажется, если врач работает не в поликлинике, а сам по себе, то он ничего не умеет. Игорь Соломонович великолепный специалист, он еще с советских времен частной практикой занимается. Золотые руки, совсем не больно и дешевле, чем у других. Хотите, провожу? Небось коленки трясутся… Сама такая. Как слышу, что Игорь Соломонович бормашину включает, так меня и крючит всю!
Я улыбнулась, девушка выглядела очень мило.
— Нет-нет, мне к вам, в «Моно».