Этого сталкер уложил не целясь — единственным выстрелом в голову. Рядом свалился еще один — этого расстрелял Петля. Он уже пришел в себя после неожиданной взбучки, устроенной Монахом.

Сам же Монах медленно, словно в трансе, заряжал свою «вертикалку». Так же медленно встал, поднял ружье…

Первого зомби он расстрелял в упор, когда тот уже тянул цепкие пальцы к его горлу. Вторую перезарядку он провел уже быстрее, словно втягиваясь в привычный рабочий ритм. В тот момент, когда зомби поперли уже плотной, рычащей и воющей стеной, Монах полностью восстановил былую скорострельность. Он лупил человекоподобных тварей, четко отсеивая наиболее опасных, не давая им заходить с флангов и опасно разогнаться для броска.

Антонов с Петлей били густо, но довольно беспорядочно: большая часть пуль уходила в туловища и конечности, что не так эффективно останавливало мутантов. Бука бил точно и мерно — но как-то не так, словно был на автопилоте.

Нужно было спросить, что с ним происходит, — но напор со стороны зомби становился все более опасным. Уже десятки расстрелянных мутантов застилали телами ложбину, а новые и новые все шли — уже по телам погибших собратьев.

В этот момент Маус впервые пожалел, что не взял себе дополнительный автомат, — скорострельности винтаря не хватало катастрофически. Несколькими секундами позже он осознал, что кольцо медлительных с виду зомби начало смыкаться вокруг группы.

— Уходим! — заорал Маус. — Быстрее, ну!

— Куда?! — опустив автомат, растерянно спросил Антонов.

— К Выжигателю! — яростно прокричал сталкер. — А куда, куда еще?!

Это был совершенно безумный шаг. Но больше идти было некуда. Даже если удастся держаться «до последнего патрона», не факт, что зомби отстанут. Собственно, оснований для такого исхода не было в принципе: с какой это стати этим безмозглым тварям отказываться от беззащитной добычи? И тогда им конец — страшная, лютая смерть.

— Давайте, давайте! — подталкивая заторможенных пси-воздействием и тупо увлеченных боем товарищей, кричал Маус. — Вперед, на Радар! Быстро, быстро!

…Все-таки им пришлось сделать это — наступать на Выжигатель в «лоб». Просто и глупо — как в кино про Бородинскую битву. Только вместо барабанной дроби и криков «ура» со стороны наступающих несся бессмысленный хрип и рев: зомби тянулись следом, не отставая, но и не ускоряя своего привычного размеренного темпа.

Наверное, Антонова снова осенило — так как он схватил Мауса за рукав комбеза и крикнул:

— Нельзя отрываться! Нужно с толпой! И не стрелять по ним! Понимаешь?

Эту мысль сталкер поймал слету: действительно, если не сильно «отделяться от коллектива» преследователей, не палить в них почем зря, а плестись в том же нудном темпе — есть шанс затеряться в серой толпе зомби. По крайней мере — на некоторое время, которое может оказаться спасительным.

То обстоятельство, что даже с защитными шлемами все они напоминали безвольных зомби, только сыграло им на руку: они прошли половину дистанции, отделяющей их от жуткого Радара, но стрелять по ним так и не начали. Зато стало заметным оживление у приземистого служебного здания. Наверное, не всем там нравилось приближение толпы голодных монстров: проклятый Выжигатель, похоже, собрал сюда всех зомби округи…

С приближением к радару чувствовалось нарастание пси-воздействия. С головой происходило что-то не то. Трудно сказать, что было бы без шлема, но и эта защита уже переставала помогать. За спиной монотонно рычали зомби, словно этот дикий поход вслед за жертвами действовал на них успокаивающе.

И когда вдруг Бука выронил дробовик, упал на колени и стал медленно заваливаться набок, Маус переглянулся с майором. Оба поняли: это конец.

Глава тринадцатая
Выброс

Бука недоуменно озирался, не понимая, где находится, куда делись его спутники и вся эта ревущая толпа пустых человеческих тел. Место, где он находился, смотрелось совершенно дико, пугающе. От этого всего тревожно сжималось сердце, и Бука никак не мог понять — что именно так его настораживает в окружающем пейзаже.

А потом пришло понимание: это была Зона. То самое место, где он находился еще миг назад, вжимаемый в землю непреодолимой мощью Выжигателя, стремящегося лишить его разума. Только теперь высушенный пустырь был покрыт сочной зеленой травой с желтыми крапинками одуванчиков, а вместо ржавых мачт Выжигателя в рядок росли пять высоких тонких сосен. Наверное, обычному человеку такой пейзаж мог показаться спокойным и умиротворяющим, но Бука вдруг ощутил совершенно непреодолимый страх.

Он еще не мог объяснить себе природу этого страха, но вдруг бросился, спотыкаясь, прочь с этой солнечной полянки, словно вся она была одной большой, смертельно опасной аномалией.

Он бежал не разбирая пути мимо тех мест, где должны были располагаться Армейские Склады — и не видел ничего, кроме густых зарослей ежевики. Пахло ароматными травами, в кустах пели птицы.

Его душил страх.

В самых опасных ситуациях в той, привычной ему Зоне он не боялся ничего. Он знал, где прячутся аномалии, где подстерегают агрессивные мутанты, как обойти опасных людей, где добыть пищу и как сделать ее менее разрушительной для тела. То была знакомая, привычная, родная ему Зона — со своими опасностями и со своими любимыми уголками.

А эта Зона была наполнена легкомысленной жизнью — и в то же время безжизненна, пуста. Это была чужая Зона. Мертвая. Здесь не было аномалий, здесь можно было идти в любую сторону, не боясь сделать неверного шага, здесь никто не держал тебя на мушке и не рассматривал тебя в качестве пищи. И это неожиданное избавление от жестких условий внутри Периметра вызывало ощущение пустоты и страха.

Он словно потерял опору под ногами, проваливаясь в бездонную пропасть. Жизнь потеряла смысл: такому, как он, не место на зеленых лужайках. Это не его Зона…

Что-то зловещее, темное накатывало со спины, и казалось, он слышит чей-то вкрадчивый голос: «Ты этого хочешь? Этого?»

— Кто ты? — озираясь, спросил Бука.

Перед глазами весело носились стрекозы; эта мирная обстановка резко диссонировала с тем, что происходило сейчас в его душе.

«Посмотри — такой ты хочешь увидеть Зону?» — продолжал голос.

Тьма настигала его, окутывала — и он снова бежал, падал, снова вставал и продолжал свое бессмысленное бегство по этому цветущему аду.

«Ты часть меня, — шептала тьма. — Ты не можешь желать этого… Ты хочешь, чтобы исчез твой мир — но кто ты без своего мира?»

Не в силах продолжать бег, Бука сел, привалившись спиной к стволу ветвистого дерева — настоящего, живого дерева, а не мутировавшей имитации, каких полным-полно в ЕГО Зоне. Шмыгнула какая-то тень — и где-то в кустах закопошилось что-то живое.

«Сейчас бросится…» — равнодушно подумал Бука.

Из кустов неторопливо вышло существо. Бука никогда не видел такое, просто некому было объяснить ему, что это — обыкновенный еж. Существо повело носом — и мелко засеменило вдоль кустарника, не обращая никакого внимания на человека.