Словно не замечая с трудом сдерживающегося Димана — перечить герцогу старый коронэль так и не осмелился, — Рене Аррой соскочил с лошади и, держа наготове пистоль, с ловкостью человека, проведшего не один год на качающейся палубе, бросился вниз по склону.
Ему повезло — он сразу наткнулся на врага. Коренастый воин в черных кожаных доспехах удивленно обернулся, услышав за спиной шум. Выстрел уложил его на месте. Отбросив разряженный пистоль — потом подберут, Рене обернулся к новому противнику, вооруженному тяжелым ятаганом.
Знакомое оружие… в своих скитаниях Рене с таким уже сталкивался. Тут главное — не подставить свой клинок под удар, тяжелый ятаган просто перерубит его, как атэвы перерубают в воздухе подброшенные гвозди. Да, тогда противником маринера Рене были атэвские корсары, сейчас же… Что засаду устроили нелюди, Рене понял почти мгновенно. Он даже вспомнил, как называют себя те, кого непостижимым образом занесло в центр Таяны.
Уворачиваясь от мощного, с оттягом, удара, адмирал мимоходом пожалел о том, что эти существа приняли сторону Михая. Когда-то они ему нравились, но война есть война. Герцог крутнулся, ушел в низкую стойку, рука противника окрасилась кровью — и узкое лезвие тут же вошло ему в бок, легко пробив прочный кожаный доспех. Нелюдь, удивленно вскрикнув, опрокинулся навзничь и затих. Клинок эландца, откованный и закаленный малорослым кряжистым оружейником, иногда привозящим в Эланд баснословно дорогое, но безупречное оружие, не подвел. Счастливчик Рене с силой выдернул шпагу из мертвого тела и, не оглядываясь, пошел вперед.
2228 год от В. И. 17-й день месяца Лебедя.
Пантана. Убежище.
— Разве ты не дождешься утра?
— Зачем? — Уанн пожал широкими плечами. — Раньше уйдешь, раньше дойдешь. Если не увидимся, советую драться до конца. И еще. Не позволяйте себя уговорить на то, против чего душа восстает.
— Не позволим, — кивнул Рамиэрль, а Астен молча поднял бокал.
Уанн положил было руку на сделанную в виде лозы дверную ручку, но неожиданно вернулся к столу и уселся в кресло, водрузив свой видавший виды мешок на колени.
— Я подумал, что должен рассказать одну историю. На первый взгляд сплетня как сплетня, но кто знает, вдруг потом пригодится. Сдается мне, корни сегодняшнего теряются в таком лохматом прошлом, что даже вы, бессмертные, не можете этого помнить, тем более с памятью у вас, прямо скажу, не очень.
— Мы, действительно, забыли больше, чем имели права, — кивнул Астен. — Но, мне кажется, не по своей воле.
— Очень может быть, — откликнулся Уанн, задумчиво потирая переносицу. — Знаешь, когда не можешь поймать гуся, начинаешь ловить мух. Отчаявшись разобраться во всей этой мешанине, я задумался о Рене. Я ведь весной всей правды тебе, Ромко, не сказал. Мне хотелось, чтобы ты без моей подсказки пригляделся к этому человеку, видя в нем лишь способ подобраться к Филиппу. А вообще-то адмирал меня занимает уже давно.
— Не тебя одного, — натянуто пошутил Роман, но Уанн не принял шутки.
— Знаю, что не меня одного. Но об этом после. Ты никогда не задумывался, чего это третий сын эландского герцога раз за разом таскался за Запретную Черту, причем, похоже, сам не понимал, чего ищет. Маринеры всегда промышляли кто морским разбоем, кто торговлишкой с заморскими краями. Рене же вечно привозил то черный жемчуг, то всякие перья и камни, от которых арцийские павлины просто шалели. Любой другой, раз нащупав золотую жилу, разрабатывал бы ее, причем тщательно скрывая заветное местечко от других. Рене же никогда не возвращался туда, где единожды побывал, словно бы вслепую искал что-то или шел на чей-то Зов!
— И ты решил, что ключ ко многим тайнам за Запретной Чертой? — тихо спросил Рамиэрль.
— Да! Проклятый меня побери! И я до сих пор не уверен, что ошибся. То, что тянуло туда Счастливчика Рене, в самый неожиданный момент может свалиться на наши головы. Но я отвлекся… Задумайтесь! Рене побывал у Темных эльфов и вернулся одаренный сильнейшими талисманами. Мы так и не знаем, что стало с его спутниками и как он выжил. Рене чудом выбирался из таких передряг, из каких выпутаться практически невозможно. Рене отсутствовал, когда всю его семью выкосила болезнь. Рене сделал своей сигной Волка и Луну. За Рене охотится Осенний Кошмар, Рене принимают в свой круг духи из Ласковой пущи, не понятная даже мне болотница дает ему в спутники философского жаба, древнюю тварь, самые упоминания о которой исчезли из книг задолго до Анхеля Светлого. И наконец, эти слова о Темной Звезде. Умирающие от Аква Закта не ошибаются.
— Но разве все это не объясняется тем, что Рене избран?
— Что огонь жжется, очевидно для всех, но только маги понимают суть огненной стихии и могут овладеть ею. Не поняв, что же такое Рене Аррой, мы так и будем блуждать в потемках.
— Рене — мой друг и защитник нашего дела, — резко бросил Рамиэрль.
— После твоего рассказа я в этом и не сомневаюсь, — отмахнулся Уанн, — он, без сомнения, сам не знает, что и куда ведет его по жизни. Возможно, эландцу покровительствует кто-то очень могущественный, но лишенный возможности или желания открыть свое лицо. Тогда мы не одиноки, и, когда все повиснет на волоске, к нам придет помощь.
— Я все же склонен рассчитывать лишь на свои силы, — покачал головой Астен, — если, разумеется, не удастся вернуть Проклятого.
— Мы в любом случае должны вести себя так, словно мы одни. Тем более что, переговорив с тобой, я почти уверился, что Рене — заложник собственной крови. В момент его рождения звезды встали так, что все, спавшее десятки поколений, ожило. — Уанн в упор посмотрел на Рамиэрля: — Ты никогда не задумывался, откуда у Рене такая внешность? И это при том, что все его родичи удавались либо в пришлых южан-арцийцев, либа в эландских предков, бывших светловолосыми гигантами.
— Почему у него такие глаза? — задумчиво повторил эльф. — Кто его знает, почему. В Стефане есть малая примесь эльфийской крови… Думается, от матери…
— Эльфы эльфами… Адмирал, бесспорно, ваш родич, но это не все. Была одна история, и вы должны ее знать. Кровь в этом деле, похоже, играет не последнюю роль, а дело это семейное… Кроме вас, оно касается еще трех фамилий — герцогов Тарски, таянских королей ну и, разумеется, Эланда… Это было, дай подумать… Незадолго до Анхеля Светлого, при желании это можно проверить по человеческим хроникам. Эланд и Таяна уже перестали казаться задворками мира, и тамошние владыки становились серьезными фигурами на доске Благодатных земель.
Империям не впервой разваливаться от сытости и спокойствия, хотя Анхель, прах его побери, так встряхнул старуху, что она продержалась еще тринадцать веков. Надо же, что-то меня все время вбок тянет… Короче, в Таяне правил тогда первый король из рода Ямборов. У него было четверо весьма достойных сыновей (от одного из них пошли графы Гардани, а от другого нынешние арцийские императоры, невесть почему считающие себя Волингами) и две дочери. Старшую он выдал за одного из имперских вельмож, а младшей решил скрепить союз с гнездом Альбатроса, в котором еще не проросли арцийские нарциссы… Ты следишь за моим рассказом?