— Я знаю, что даже отдаленные потомки эльфов могут унаследовать черты предков, — задумчиво проговорил Летен, — видимо, Темные узнали в Рене эльфийскую кровь, и помогли ему?
— А в Эрасти их тоже кровь привлекла?
— Это мы вряд ли узнаем, разве что отыщется кто-то из эльфийских наставников Эрасти. Но, боюсь, они надежно укрылись за Запретной Чертой. Но меня вот что мучает. Астен! Рамиэрль! Почему полуэльф отказался от Эты? Что такого мог сказать ему клирик? К власти и золоту юноша не стремился, иначе он сразу ответил бы принцессе. Девушку он любил, и все же…
— Договаривай, Уанн, — откликнулся Роман, — может быть, это наш последний разговор…
— Мне тоже так кажется, — с расстановкой произнес маг-одиночка. — Скажите мне, дети Звезд, могло ли известие о том, что любимая — порождение Прежних, оттолкнуть от нее эльфа-полукровку?
— Да, — сумрачно кивнул Астен, — могло…
2228 год от В. И, 17-й день месяца Лебедя.
Таяна. Тисовая падь.
Парадный колет Рене изорвался о ветки и был залит кровью. К счастью, чужой. На эландце пока не было ни единой царапины — герцог словно сросся со своей шпагой. Клинок адмирала был несколько тяжелее, чем принято в Арции, но Рене управлялся с ним легко и свободно, радуясь, что не сменил любимое боевое оружие на парадное, совершенно не приспособленное для подобного боя.
Драка шла по всей пади. Заросли разделили дерущихся, и битва распалась на отдельные поединки. Никто не знал, что творится от него в двух шагах, о происходящем можно было лишь догадываться по доносящемуся из-за сплетенных ветвей шуму — звону клинков, одиночным выстрелам пистолей, глухим ударам падавших тел, яростным крикам, стонам, рычанию. Правда, определить, где свои, где чужие, Аррой не взялся бы. Он и еще несколько эландцев и «Серебряных» упорно шли вперед, прикрывая друг друга. Враги больше не стреляли, — да и толку-то от арбалета в рукопашной…
Тисовая падь бурлила, иногда Рене и его люди оказывались на острие атаки, но чаще кипящая круговерть боя выбрасывала вперед других. Прямо на них, пятясь, вывалилось несколько чужаков, быстро смекнувших, что попали между молотом и наковальней.
Рядом с Рене, нелепо разбросав руки, упал молодой таянский воин. Потратив на его убийцу лишь один стремительный выпад, герцог схватился с настоящим богатырем, темные доспехи которого пересекала багровая полоса. Насколько помнилось эландцу, это был знак младшего вождя. На сей раз соперник адмиралу попался достойный, он не только в несколько раз превосходил Рене по силе и был выше чуть ли не на голову, но и оружием владел почти столь же безупречно, как и сам Аррой. Но только почти.
Шпага против ятагана… это несерьезно. Сейчас все решала скорость, и здесь горцу сильно мешали его габариты: попробуй быстро ворочать эдакую тушу, меняя стойки и уровни и успевая уходить от молниеносных выпадов противника. Удар ятагана поневоле слегка замедлен — тяжелое оружие вынуждает бойца как бы следовать за своим ударом. Этим-то и воспользовался Рене. Шумное «ха!» чужака, падающая дуга удара… в последний момент эландец ушел в сторону, и противник, не в силах преодолеть инерцию, сам насадил себя на шпагу герцога. Тот дернул оружие, смахнул пот со лба и быстро обернулся.
Затрещали кусты, и на прогалину спиной вперед вывалились еще три нелюдя. Прозвучал одинокий выстрел, один из чужаков свалился ничком. Рене, предпочитавший не бить в спину без крайней на то необходимости, свистнул, вынуждая двоих оставшихся обернуться. Два ятагана столкнулись в том месте, где только что находился (да и сейчас должен был находиться) адмирал… новой атаки, однако, не последовало — ветки лещины разомкнулись, и навстречу Рене вырвалось несколько «Серебряных», предводительствуемых Шандером Гардани.
Противники, видимо, сочтя бой оконченным, бросились куда-то вбок, свалив мимоходом одного из «Серебряных». Таянцы и эландцы кинулись следом. Но то ли не сразу отыскали проход в лозняке, то ли те двое бежали быстрее, только преследователи обнаружили лишь полускрытую плющом узкую щель в стене оврага.
— Гейнские каменоломни, — в сердцах бросил Шандер, — как же мы о них забыли! — Граф, спешно соорудив подобие факела, заглянул вглубь. — Этот склон источен, как трухлявая деревяшка. Болтали, что внизу течет подземная река, по которой можно добраться чуть ли не до Корбута.
— И не зря болтали. А искать их в этих пещерах можно до бесконечности, — Рене махнул рукой и решительно повернулся спиной к дыре. — Оставим охрану, хотя не думаю, чтобы они попытались выбраться наружу.
— Вы так думаете?
— Уверен, — голос Рене звучал глухо; Шандер невольно поймал себя на мысли, что герцог уже немолод и что пройдет лет десять, в лучшем случае пятнадцать, и первой шпагой Благодатных земель назовут кого-нибудь другого.
— Да и что им делать, — продолжал Рьего, — наверху? С их внешностью не спрячешься. Нет, они пришли под землей, под землей и уйдут. А тебе прибавится забот — разыскивать эти крысиные норы, заваливать их, ставить часовых…
Гардани с некоторой оторопью разглядывал чужих мертвецов, которых эландцы стаскивали в кучу возле входа в каменоломни. Нападавшие были крепки и коренасты. Щеголяли они в прочных кожаных доспехах, каких Шандеру видеть еще не доводилось, — на кожаную основу пришивались толстые, заходящие друг на друга чешуи, большинство из которых были сработаны из шкуры неведомого в здешних краях зверя. Примерно на десятую часть чешуи были прилажены грубые железные кольца — такой панцирь не в пример легче и удобней железных доспехов, а в прочности им почти не уступает. Головы пришельцев украшали такие же кожано-железные шапки, отнюдь их не украшавшие, а вооружением служили искривленные ятаганы, кинжалы, более похожие на слегка уменьшенные мечи и шипастые булавы.
— Наше счастье, что они не признают мушкетов и пистолей, — невольно вырвалось у Шандера.
— Скорее не взяли с собой, — не согласился эландец. — Кто же устраивает засаду в лесу с огнестрельным оружием? Шум, дым…. А так, сняли арбалетными болтами первую группу, тихо и незаметно… Пока бы мы еще сообразили, что к чему… нет, арбалеты куда удобней. Пуля, она ведь дура. Да и перезаряжать замучишься.
— Но кто они такие? Они не люди, это точно, — голос Шандера предательски дрогнул.
— Это гоблины, граф, — вздохнул Рене Аррой. — Горные гоблины, неизвестно за каким бесом оказавшиеся тут. Нам еще повезло, что их было мало и они решили отступить, — уверяю тебя, это страшные противники. Впрочем, они по-своему благородны, не представляю, как они могли спутаться с такой мразью, как Михай Годой. По-соседски пришли на выручку? Что-то не верится…
— Я всегда думал, что гоблины — это сказки.
— А это и есть сказка, — Рене двумя пальцами поднял темный войлочный плащ, оброненный кем-то из нападавших, и принялся стирать им кровь с эфеса и сапог. — Сказки ведь и получаются из перевранных историй, рассказаных где-то и когда-то очевидцами. Ты не представляешь, сколь много я выслушал от «знающих людей» про свои собственные похождения. Иногда сразу догадаться не мог, что речь идет обо мне, грешном. — Рене отшвырнул окровавленную тряпку. — Торговцы, добравшиеся до отрогов Последних гор, давно ведут дела с Ночным народом, так гоблины предпочитают себя называть. Они приносят на обмен самоцветы, шкуры горных зверей. Говорят, некоторые гоняют плоты по рекам, ведь самая ценная древесина растет там, куда людям ходить заказано, однако почти во всех арцийских дворцах мебель делают именно из корбутского бука или серебристого дубца… Конечно, купцы предпочитают говорить, что имеют дело с горцами, иначе синяки бы не позволили торговать «нечистым» товаром.