— Вот как? — В его улыбке не было ни тени юмора. — На твоем месте я не стал бы на это надеяться.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я хочу сказать, что у меня нет ни малейшего намерения позволить тебе ставить в глупое положение меня и мою мать.
— Никого я никуда не ставила! — Кэсс задрожала. — Кроме, пожалуй, самой себя.
— И все-таки в Лондон ты не поедешь.
— Как ты надеешься остановить меня? — Она сглотнула. — Силой?
Волна противоречивых чувств, которые Кэсс не сумела определить, скользнула по его удлиненному смуглому лицу.
— Не болтай ерунды! — пробормотал он и, когда Кэсс снова потянулась за трубкой, перехватил ее руку. — Прекрати вести себя как школьница и подумай об ответственности!
Кэсс сумела отнять руку, но только потому, что Бен отпустил ее. Страшная усталость разлилась по ее телу.
— Ты не заставишь меня поехать в Кальвадо, — повторила она. — Если только не хочешь, чтобы я сообщила твоей матери о случившемся. А тебе известно: я способна на это. Ты не сможешь заставить меня замолчать, разве что убьешь меня и утопишь труп в Арно.
На мгновение Бен прикрыл глаза.
— О, Кэсс! — простонал он и отвернулся. — Прекрати эти глупости! Ну чего ты от меня хочешь? Я же извинился. И сказал, что вел себя отвратительно. Что виноват во всем только я. И, если это тебя утешит, обещаю — больше такого не повторится. — Он снова повернулся к ней. — Но я хочу, чтобы ты отправилась в Кальвадо. Тебе нужно отдохнуть, и потом, мама ждет тебя. Как прикажешь объясняться, если ты не приедешь, после того, как я выдержал чертовски трудный спор, убеждая ее принять тебя?
Кэсс покачала головой.
— Не могу.
— Почему?
— Потому… потому что не могу — после того, что случилось…
— А что такого случилось? — Губы Бена горько изогнулись. — Я поцеловал тебя, и ты поцеловала меня в ответ. Пустяки!
— Все было не так, и тебе об этом известно.
— Мне известно, что ты делаешь из мухи слона. — Бен тяжело вздохнул. — Ради Бога, Кэсс, вспомни: я слишком много выпил, как и ты! Вот почему тебя тошнило — потому, что ты чересчур мало ела и много пила.
— Нет, — не согласилась Кэсс, недовольная тем, что Бен знает о тошноте. — Ты солгал мне, Бен. И я тебя никогда не прощу.
— Я и не прошу у тебя прощения, — сдержанно отозвался он. — Я просто хочу, чтобы ты забыла о том, что случилось вчера ночью, и сегодня утром отправилась в Кальвадо, как и было задумано. Ты ведь приехала сюда ради этого? Или мысль о возвращении к Роджеру уже не внушает тебе отвращения?
Кэсс понимала, что он прав: одной мысли о встрече с Роджером хватило, чтобы наполнить ее тревогой. Даже сейчас, даже после всего, что было, она не могла помыслить о возвращении домой, и Бен прочел по ее лицу, что она не задумалась о последствиях.
— Ну, так что же? — напомнил он, обхватывая собственную шею обеими ладонями и устало распрямляя плечи. — Может, придем к какому-нибудь решению?
Кэсс вскинула голову.
— А если я все-таки откажусь от поездки в Кальвадо?
Бен глубоко вздохнул.
— Не заставляй меня идти на крайние меры.
— Какие?
— Кэсс!
— Говори! Что ты имел в виду? — настаивала она. Бен взглянул на нее в упор.
— Если я захочу, я могу быть таким же мстительным, как Филдинг.
Кэсс крепко сжала губы, чтобы они перестали дрожать.
— Ты… ты угрожаешь мне, что расскажешь отцу… обо мне и Роджере?
— Если это необходимо, чтобы вернуть тебе способность здраво рассуждать, — да.
Кэсс затаила дыхание.
— Ты… ты негодяй!
— Да, пожалуй. — Бен отвернулся, и потому Кэсс пришлось напрячь слух, чтобы разобрать его следующие слова: — Так оно и есть, верно? И тебе лучше поверить в это.
В двенадцатом часу они подъехали по широкой дороге к Вилла-Андреа. Путешествие из Флоренции прошло удивительно быстро, но Кэсс почти не обращала внимание на то, какую скорость развивал «порше». Бен оставил окна открытыми, и ветер со стороны океана лишил Кэсс способности сосредоточиться.
Но когда вдалеке показалась черепичная крыша виллы, Кэсс предприняла решительные усилия, чтобы взять себя в руки. Глупо думать, что она сможет предстать перед матерью Бена, не собравшись как следует с мыслями. Софи в момент раскусит любые уловки — она обладала поразительным чутьем и сразу замечала, когда что-нибудь не так.
Кэсс пришлось поделиться своими опасениями с Беном. Хотя после утреннего разговора они обменялись лишь парой-другой слов, Кэсс не могла войти в дом его матери, не сделав попытки восстановить хотя бы внешнее подобие дружеских отношений с Беном.
— По-моему, мы должны прояснить недоразумение, — робко начала она, но взгляд Бена в ее сторону не обещал ничего хорошего.
— Ты думаешь?
— Да. — Кэсс вздохнула. — Раз уж ты заставил меня приехать сюда, я думала, что по крайней мере ты пойдешь мне навстречу.
Пальцы Бена сжались на руле.
— Позволь напомнить, что именно это я и предлагал тебе с самого начала.
— Да, верно… — Кэсс обвела языком нижнюю губу. — Я согласна с тобой. Нам нельзя встречаться с твоей матерью, не поговорив друг с другом.
Бен поднял плечи.
— Разве сейчас мы не говорим?
— Ты же понимаешь, что я имею в виду.
— Вот как?
— Да. — Кэсс опустила голову. — Ты не произнес ни слова с тех пор, как мы вышли из квартиры.
— А ты?
— И я тоже. — Кэсс вздохнула. — По-моему, нам необходимо поговорить.
Бен скривил губы.
— Запоздалое решение, не находишь? Мы уже на месте. — Он остановил машину в тени лимонных деревьев.
Кэсс беспокойно взглянула на него.
— Ты… ты ведь не позвонишь отцу, правда?
Рот Бена сжался.
— Зачем это мне?
— Не знаю. — Кэсс смутилась. — Я просто не хочу…
— Я умею хранить чужие секреты, — бесстрастно возразил Бен. — И тебе следовало бы знать об этом.
Кэсс изумленно раскрыла глаза.
— Ты хочешь сказать… если бы я отказалась отправиться сюда…
— Если не считать похищения, я ничего не смог бы поделать.
Кэсс ощутила, как ком подкатил к ее горлу.
— О, Бен!..
— Не надо! — прервал он. — Сюда идет mamma. Надеюсь, ты готова к встрече с ней.
Софи Скорцезе выглядела столь же внушительно, как и всегда, и, несмотря на шаткое перемирие, заключенное с Беном, Кэсс поняла, что не подготовилась как следует к встрече. Высокая и величественная, в шелковом платье с цветочным рисунком, подчеркивающем достоинства ее еще вполне изящной фигуры, несмотря на слегка располневшую талию, мать Бена всегда заставляла Кэсс робеть, и даже теперь, став женщиной, Кэсс все равно ощутила прилив неуверенности. Но ей следовало подавить в себе подобные чувства, и, невольно бросив в сторону Бена умоляющий взгляд, Кэсс открыла дверцу и вышла из машины.