Однако что он, Доминик, мог сделать? Не нарушать же завет отца! Лоренс Реддинг вручил ему бразды правления фирмы и хотел, чтобы сын печатал произведения Катрионы так же, как до тех пор — он сам. Боже, неужели отец не подозревал о наших чувствах? Или устроил все нарочно, как бы благословляя нашу любовь?

От этой мысли лицо Доминика исказилось. Ну что ж, пожалуй, нет смысла противиться неизбежному. Катриона права: прошло больше года со дня смерти отца, значит, никто и ничто не должно мешать нашему счастью. Итак, почему бы не подняться к ней в спальню и не заняться тем, чего они оба жаждут?

Однако Доминик остался на месте — может, потому, что чьи-то все понимающие серые глаза возникли перед его мысленным взором. А как, интересно, отреагировала бы на мои размышления эта девица с серьезным лицом? — подумал он. Пришла бы в восторг, представив меня с Катрионой? Или переполнилась бы ужасом, осознав кроющийся за этим факт кровосмешения?

Конечно, последнее… И решимость исполнить желание мачехи покинула Доминика.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

— Вы умеете водить машину?

Поскольку Джейми работала в наушниках, она не сразу осознала, что кто-то к ней обратился. Лишь каким-то шестым чувством ощутив, что она не одна в комнате, девушка подняла голову и сняла наушники. Все послеобеденное время она расшифровывала письма, надиктованные Катрионой на магнитофон, и теперь объяснила усталостью свою замедленную реакцию.

У примыкавшей к кабинету Катрионы каморки, где помещалась секретарша, прислонившись к дверной раме, стоял Доминик. Вид его говорил о том, что он только что занимался физическим трудом: серая майка пропиталась потом, хлопчатобумажные шорты прилипли к телу, обрисовав упругие мышцы бедер. Даже на расстоянии разделявших их нескольких шагов Джейми ощущала запах его тела, отнюдь не отталкивающий… Поймав себя на этой мысли, девушка залилась краской.

— Извините, о чем вы спросили?

Она не видела Доминика со вчерашнего утра, когда он неожиданно подошел к ней у бассейна. И даже думала, что Доминик покинул остров. Ведь пасынок Катрионы упоминал, что живет в Нью-Йорке. В конце концов ему могло надоесть общество мачехи.

— Я спросил, умеете ли вы водить машину, — повторил Доминик.

Джейми поняла, что смутилась не зря: со времени ее раннего девичества никто не действовал на нее так, как этот человек. Но, Боже мой, подумала Джейми, я же работала в университете среди множества мужчин. Что со мной такое происходит?

Доминик заговорил снова, и она сделала усилие, чтобы сосредоточиться на его словах.

— Есть машина, которой моя мачеха пользуется очень редко. А поскольку завтра суббота и, видимо, ваш выходной, я подумал: может, вы захотите ознакомиться с островом?

— Да.

— Что «да»? Да, вы умеете водить машину? Или хотите осмотреть остров? Если вы неуверенно ездите, в машине есть ограничитель скорости до двадцати миль в час.

— Я езжу уверенно. — В свое время Джейми возила по Лондону отца, но сейчас ей не хотелось вдаваться в подробности. — Я езжу… ну, в общем, несколько лет.

— Замечательно. — Прядь мокрых волос упала Доминику на лоб, и он нетерпеливо ее отбросил. — Так как вам нравится идея? В Гамильтоне совсем неплохие магазинчики.

Джейми не снимала рук с клавиатуры принтера. Очень мило с его стороны, что он пытается ее развлечь. Два дня работы на Катриону убедили ее, что хозяйка дома никогда не предложит ей ничего подобного. Более эгоистичного человека Джейми еще не встречала.

— Звучит заманчиво, — ответила Джейми. — Но я не уверена, что мисс Реддинг даст мне выходной.

— О'кей. Если захотите, чтобы я к вам присоединился, дайте знать. Тут есть еще один автомобиль — на четверых, с открытым верхом.

— Спасибо.

Джейми была благодарна уже за то, что он заставил ее прервать работу. Девушка печатала почти целых два часа без отдыха, а это не такое простое дело для человека, больше привыкшего редактировать учебные тексты. Постоянное мелькание компьютерного экрана утомляло, возможно, ее глаза покраснели. Что он подумает о ее внешности? Но Джейми тут же убедила себя, что ей решительно все равно.

— Пожалуйста.

В тоне Доминика слышалась ирония, но Джейми не успела найти этому объяснение: дверь в каморку резко распахнулась, и на пороге появилась хозяйка.

— Ради Бога, мисс Харрис, неужели я должна напоминать… О! — Тон ее изменился. — Доминик! Ты искал меня?

— Я знаю, где тебя искать, — ответил пасынок. — Если говорить прямо, я искал твою секретаршу. Предложил ей воспользоваться «тойотой».

— В самом деле? — Губы Катрионы сложились в жесткую складку. — Что-то я не помню, чтобы ты спрашивал на это разрешения.

— Не вижу необходимости… — Он сощурил глаза от раздражения.

— Ты так думаешь?

— Да, я так думаю. Машина без дела стоит в гараже.

— И тем не менее…

— Тем не менее, она твоя — ты это хочешь сказать? — со злостью в голосе прервал Доминик мачеху и выпрямился во весь рост. — Ну ладно, забудем про «тойоту», то есть я возьму ее сам. Но «Харли-Дэвидсон» все еще мой, так ведь?

— Ладно-ладно, — торопливо сказала Катриона. Джейми с удивлением заметила что-то похожее на слезы в глазах мадам. — Мне… не нужна сейчас «тойота». Пусть берет… ее. Прости, я вела себя как последняя стерва. У меня плохое настроение.

Осознав, что секретарша стала невольной свидетельницей их ссоры, Доминик скорчил веселую мину:

— Я иду в душ. — И, обратившись к мачехе, добавил: — Мы закончим нашу дискуссию позднее. Распорядись, чтобы Софи прислала мне парочку пивных банок. О'кей?

— Но пиво же есть у меня в холодильнике! — воскликнула Катриона, указывая на свой кабинет. — Я жажду услышать, как ты провел утро. Сэмьюэл сказал, что ты был в бухте…

— Это потом, — оборвал ее Доминик, взглядом включая в разговор и Джейми. — Ты же не хочешь, чтобы я снова заболел. А вентилятор в твоем кабинете заморозит кого угодно.

Катриона не решилась возражать из боязни новой ссоры, и, кивнув девушке, Доминик скрылся за дверью.

Оставшись вдвоем с работодательницей, Джейми снова уставилась на экран компьютера, от которого так рада была отвернуться еще несколько минут назад. Джейми молчала, понимая, что любое замечание породит поток возражений со стороны хозяйки. Катриона, конечно же, захочет на ней отыграться.

— Вы что же, еще не закончили? — спросила Катриона, и Джейми пришлось взглянуть на нее.

— Я закончила ваши литературные заметки, но, — Джейми показала на диктофон, — не знаю, сколько еще писем осталось на пленке.

Катриона сделала глубокий вдох-выдох.

— А вам это интересно? Я говорю о моем творчестве. — У них впервые завязался разговор на эту тему, поскольку предыдущий день ушел на организационные вопросы. — Мнение моей прошлой секретарши я, как правило, выслушивала. Бедная Кристин, — мадам скривила губы, — не ей, конечно, было судить.