– Как же ты в приюте очутилась? – спросила Софья Борисовна.
Ира опустила голову.
– Вы только папу не осуждайте! Он очень хороший был, но самонадеянный. Всегда говорил: лучше меня никто ничего не сделает, я доктор наук, профессор. Мама с ним соглашалась и мне велела поддакивать, но на самом деле мы знали: папа хвост распускает, не способен человек все знать!
Софья Борисовна кивнула:
– Верно, чем человек умнее, тем охотнее он признается в своей некомпетентности, а вот всезнайка глуп. Академик-физик не понимает, как связать свитер, а женщина, вяжущая на продажу трикотажные кофты, совершенно не разбирается в теории относительности, но это не делает их плохими, каждому свое!
– Папа сам чинил машину, – продолжала Ира, – никогда ее в мастерскую не отдавал, говорил: там плохо сделают.
Софья Борисовна молча слушала девочку, ей стало понятно, что она скажет дальше.
– Мы собрались на дачу, – монотонно вещала Ира, – я из школы двойку принесла по матишу, вот мама и решила меня наказать, не взяла с собой. А Леню в машину посадила, он маленький был… ну… и… у них сломалось что-то… колесо на большой скорости оторвалось… Получилось, что мама меня не наказала, а жизнь спасла. Вот только… может, лучше бы мне со всеми… того?
– Твои родители, похоже, были обеспеченными людьми, – воскликнула Софья Борисовна, – неужели не нашлось родственников, которые могли оформить опеку?
Ира пожала плечами.
– Меня сначала тетя взяла, папина сестра, потом устала со мной возиться и в приют сдала! А пару месяцев назад Неля в интернат приехала и говорит: «О, рыженькая! У нас такой нет!»
– Она детей по цвету волос подбирает? – поразилась Софья Борисовна.
Ира грустно улыбнулась:
– Шутила, наверное. И насчет удочерения взрослых детей вы не правы. У Нели ребят иногда новые родители забирают, вот и мне повезло. Хотя страшно и беспокойно, ну как они к чужому ребенку относиться будут! Такой круговорот! Возьмут – вернут!
– Не поняла? – потрясла головой Софья Борисовна. – Ты что имеешь в виду?
Ира замялась, а потом сказала:
– Здесь ребята не плохие, но странные! Я и они будто с разных планет. Речь не о мелких, вроде Ильи Ревусова, которому всего пять, а о моих ровесниках, Сереже и Ларе. Тамара Рагозина младше, Настя старше, Павлик и Костик первоклашки.
– И что странного в них ты заметила? – поинтересовалась Софья Борисовна.
– Они очень в семью хотят и во всем Неле подчиняются, – прошептала Ира, – а она иногда такое от них требует!
– Воспитатель принуждает детей делать гадости! – ахнула Софья Борисовна.
– Нет, – замотала головой Ира, – странности. Три месяца назад забрали Настю, у нее были длинные волосы, красивые, почти до талии. Настя ими гордилась, она не очень красивая, а прическа шикарная. Так Неля ей сказала: «Приемные родители условие поставили: тебе надо сделать стрижку».
– Дикость! – подпрыгнула Софья Борисовна. – И как девочка на это отреагировала?
– Согласилась, конечно, – вздохнула Ира, – ну сами подумайте, где лучше: в приюте или у родителей? Пусть даже приемных! Насте уже пятнадцать стукнуло! Ей кудри отчекрыжили и девочку в семью отдали! Только испытательный срок она не прошла!
– Это еще что такое? – растерялась старушка.
– Родители сначала берут ребенка временно, – пояснила Ира, – смотрят, как он себя ведет, смогут ли вместе жить, а уж потом решают: оставить ли его навсегда! А с нашими вечно глупость приключается. Та же Настя! Сначала ушла, через два дня ее назад привели. У Нели есть правило: если испытательный срок не прошел, она человека в изоляторе селит.
– Почему?
– Не знаю! Но так бывает всегда! И возвращаются оттуда сумасшедшими! Я нескольких видела!
– Это как?
Ира обхватила плечи руками.
– Месяц дети в карантине безвылазно сидят, им туда еду носят, и медсестра с уколами ходит. Потом выползают, но они другие! Внешне похожи, но… не могу объяснить! Настя, например, похудела, и вроде нос у нее изменился! И мы с ней были в хороших отношениях, не дружили, но и не ругались. Неля не разрешает нам ни то, ни другое. Вернее, на дружбу времени нет, у нас все занятия расписаны. Из школы вернешься, и по новой поехало: очень смешные педагоги приходят. Например, Татьяна Ивановна, она учит правильно есть, ну как держать ложку, вилку, нож! Еще логопед! Меня от этих уроков освободили, я дома правильно ела, мама за этим следила, а остальные учились… Так я о Насте! Когда она из бокса выползла, я с ней столкнулась и говорю:
«Привет! Хорошо, что ты вернулась!»
Мне на самом деле все равно было, просто поддержать ее хотелось, а Настька как рявкнет не своим голосом:
«Отвяжись!»
Я рот раскрыла, и тут Неля из кабинета высунулась и приказала:
«Анастасия! Иди сюда!»
Настя голову в плечи вжала и к ней в комнату шмыгнула. Вечером Неля меня позвала и говорит:
«Не трогай Настю, у нее стресс. Она не прошла испытательный срок, это очень тяжелое переживание, она не понравилась приемным родителям, отсюда и немотивированное хамство. Ничего, мы ей скоро другую семью подберем, она учтет свои ошибки. Ты же знаешь, детей часто возвращают, а потом они в другом месте великолепно приживаются».
Ира закашлялась и продолжила:
– Это правда. Были у нас Костя, Лена, Рита, и со всеми одно и то же случалось! Сначала они в одну семью уходили, там жили недолго, больше недели никто не задержался. И назад они вернулись невменяемыми. Костик так плакал! Но он маленький, три года всего, и ему в приемной семье руки сильно обожгли, даже в больницу его водили. Лена с Ритой не ревели, но ни с кем общаться не хотели. Впрочем…
– Что? – поторопила ее Софья Борисовна.
– Неля не любит, когда воспитанники дружат, – пояснила Ира, – мы в одну гимназию ходим, но в разные классы. А дома не пересекаемся. У каждого все свое – комната, телик, игрушки. Вот только книжек мало и свет рано гасят.
– И дети не рассказывают друг другу, почему их выгоняют потенциальные родители? – поинтересовалась Софья Борисовна.