Эмма начала было слабо протестовать, но графиня покачала головой:
— Нет, дайте мне закончить. Может иногда кажется, что я слишком стара и, возможно, совсем выжила из ума, но близкое знакомство с Челестой стало для меня открытием. Я поняла, что она эгоистичная и жадная, совсем не такая, какой я ее себе представляла. Но для меня важнее всего палаццо, и… — она в изнеможении откинулась на подушки, — я становлюсь слишком старой, чтобы заботиться о нем и дальше, не имея достаточно средств.
Эмма вырвала свою руку из цепких пальцев графини и потерла запястье:
— Графиня, вы не любите своего внука?
— Не люблю его? Чезаре? Дитя мое, нет ничего, чтобы я для него не сделала!
— Тогда как же вы решились женить его на Челесте? — Эмма тяжело вздохнула. — Деньги ведь не самое главное в жизни.
— Браки по расчету часто бывают очень удачными, — утомленно возразила старая дама. — Наш тоже был таким, и мы жили счастливо, мой Витторио и я. Не скрою, я — не единственная женщина в его жизни, у него были свои слабости, но он всегда возвращался ко мне.
Эмма отвернулась от нее и сделала шаг к двери.
— Мне надо идти, — сказала она.
— Подождите, дитя мое, — остановила ее графиня. — Мне любопытно: а вы сами не хотели бы для себя такого брака?
Эмма отрицательно покачала головой:
— Нет, синьора. Когда я выйду замуж, этот брак будет по любви и только по любви. И мой муж будет любить меня… и только меня!
— Надеюсь, вы встретите такую любовь, которую ищете, — сказала устало графиня.
— Обязательно встречу, — ответила Эмма, стараясь, чтобы ее голос звучал уверенно. — И не беспокойтесь, синьора, я не стану мешать браку вашего внука с Челестой. Моя мачеха способна все испортить и без моей помощи.
В эту ночь Эмма спала очень плохо. Она никак не могла расслабиться из-за беспокоящих ее мыслей о завтрашнем дне. Что будет делать Чезаре? Эмма любила его и поэтому была уязвима. Кроме того, она прекрасно понимала, что сделает с ней Челеста. Все обдумав, девушка решила покинуть палаццо, чтобы больше никогда не видеть Чезаре.
Она встала рано, торопливо побросала свои вещи в небольшой чемодан и позавтракала в одиночестве. Потом она спросила Анну, свободен ли Джулио и сможет ли он проводить ее на железнодорожный вокзал.
Анна с любопытством на нее посмотрела, скрестив на груди руки.
— Si, — ответила она, — Джулио свободен. Но я не понимаю, синьорина, зачем вам нужно туда?
— О, Анна, пожалуйста, не задавайте вопросов! — Эмма провела языком по пересохшим губам. — Я… мне надо уехать отсюда.
— А синьор? Он знает о вашем решении?
— Конечно нет. Анна, вы, вероятно, догадываетесь, почему я должна уехать?
— Si, я понимаю, почему вы это делаете. Я не слепая, и синьор очень дорог моему сердцу. А вы уверены, что правильно поступаете? Может быть…
— Я правильно поступаю, — решительно прервала ее Эмма. — Очень сожалею, Анна, но я так больше не могу. У меня есть немного денег. Этого достаточно, чтобы добраться до Англии. А потом… Потом я вернусь в свой госпиталь. Вы ведь этого не знали, правда, что я была медицинской сестрой до приезда сюда?
— Разве вы не падчерица синьоры Челесты? — пораженно воскликнула старая служанка.
— О, падчерица, — быстро ответила Эмма. — Это только мое материальное положение — выдумка, а наше родство, к сожалению, — истинная правда. — Она встала и сделала последний глоток кофе. — Очень вкусно, Анна, спасибо. Теперь мне надо идти.
— «Очень вкусно»! Чепуха! — сердито проворчала Анна. — Вы же ничего не съели!
— Я не голодна. Передайте, пожалуйста, Джулио, что я буду готова через пару минут.
Эмма отряхнула джинсы и зачесала назад волосы. Все, больше тянуть нельзя, надо идти. Графиня никогда так рано не вставала, Челеста тоже. А граф… Кто знает, где он сейчас может быть.
Девушка вздохнула и вышла на лоджию. Солнце уже успело позолотить шпили и колокольни города, и каналы в этот ранний час выглядели как реки расплавленного золота, блестящие в утренних лучах. Никогда она не сможет забыть эту красоту. Навсегда Венеция займет особое место в ее сердце.
Эмма посмотрела вниз на канал, оглядела двор, бросила взгляд на пристань, где спокойно покачивался катер. Последний раз она стоит здесь, наслаждаясь этой красотой. Она так не хотела приезжать сюда, и вот теперь ей совсем не хочется покидать этот город…
Глаза Эммы наполнились слезами. Вдруг она заметила на пристани мужчину, энергично машущего ей рукой. Решив, что это Джулио ждет ее там, девушка быстро промокнула глаза носовым платком и поспешила в свою комнату. Там она взяла сумочку, и, не дожидаясь, придет ли Анна попрощаться, покинула апартаменты, и, не оглядываясь, сбежала по ступенькам вниз.
Мрак холла холодом проник сквозь ее тонкую блузку, и Эмма была рада оказаться снова на солнце. Быстро пробежав через поросший сорной травой и мхом двор, она вскочила на пристань, но Джулио там не было. Эмма раздраженно поджала губы и осмотрелась. Куда же он ушел? «О, пожалуйста, только бы мне дали уехать!» — мысленно умоляла она.
Эмма наклонилась, чтобы заглянуть в катер, и тут же почувствовала сильный удар по голове, нанесенный кем-то сзади. Потеряв сознание, она упала вниз на палубу. Страховочный канат был бесшумно сброшен, и двое мужчин запрыгнули на борт. Они позволили катеру плыть какое-то время по течению, потом завели мотор и повернули в боковой канал, не просматривавшийся со стороны палаццо.
Когда Эмма пришла в себя, она почувствовала, что лежит на чем-то жестком и твердом. Каждая клеточка ее тела ныла, в голове пульсировала боль, и она не могла ни на чем сосредоточиться. Постепенно к ней стала возвращаться память. Осторожно и медленно она повернула голову и, оглядевшись, обнаружила, что находится на катере и лежит на голых досках палубы. Нахмурившись, она попыталась встать, но тут же к горлу подступила тошнота, все поплыло перед глазами, и Эмма вновь опустилась на пол.
Вдруг она услышала, как двое мужчин разговаривают на итальянском где-то рядом с ней, а затем один из них сказал по-английски:
— А, она пришла в себя. Buon giorno, синьорина!
Эмма вновь попыталась подняться, борясь с головокружением, и в этот раз ей удалось принять сидячее положение. С трудом сглотнув, она посмотрела на мужчин, сидевших напротив нее, и в одном из них узнала того итальянца, который порезал ей плечо несколько дней назад. Вздрогнув от ужаса, она спросила, стараясь не впасть в истерику:
— К-куда вы меня везете?
Мужчина, которого она узнала, заговорил с ней по-английски:
— Синьорина, мы уже однажды воспользовались вами, чтобы передать наше послание с предупреждением вашему другу, синьору графу. Он опять не обратил на это должного внимания, и теперь мы вновь вынуждены использовать вас. — Он выразительно пожал плечами. — Но на этот раз не будет никаких ошибок. Синьор граф сполна заплатит за свои заблуждения.