Я положил телефон на сиденье, мир полон женщин, мечтающих во что бы то ни стало найти свое счастье. Ради приятного, так сказать, неокольцованного мужчины дамы готовы на многое. Может, и мне попытаться воспользоваться статусом холостяка?
Я быстро набрал нужный номер.
– Родионова, – холодно официально прозвучало из трубки.
– Верочка, – самым сладким голосом завел я, – ты опять на дежурстве.
– Ну да, – слегка потеплев, ответила коллега Макса. – А это кто?
– Ваня Подушкин.
– Ой, приветик, – обрадовалалсь Вера, – ты, наверное, знаешь, да? Ой, бедный Максим! Вот не повезло. Теперь ему долго режим соблюдать придется, я точно знаю: моему папе такую же операцию делали! Никаких волнений, строгая диета, спать вовремя ложиться!
– С его работой легко выдержать подобные предписания, – усмехнулся я.
– Шутишь, – захихикала Вера.
Мы еще поговорили немного, и я наконец решил приступить к основной теме беседы.
– Верочка, у меня к тебе небольшая просьба. Но, если не сумеешь ее выполнить, никаких претензий не будет.
– Для тебя, Ванечка, что угодно сделаю, – пообещала Вера. – Я хорошо знаю, что ты ничего плохого не попросишь.
– Я тут помогал Максиму, чисто по-приятельски…
– А на то она и дружба, чтобы плечо подставить, – одобрила Вера.
– Короче говоря, мне нужен домашний адрес и телефон родных Романа Бурлеева, – сказал я, – думаю, его дело, скорее всего, у вас в архиве…
– Год какой? – деловито перебила Верочка.
– Думаю, прошлый, но точно не знаю.
– Сейчас гляну, – пропела Вера, – теперь, с компьютером, легко стало. Интересно, как тут раньше наши бабушки работали? Неужели всякий раз по полкам обезьянами лазали? Вот бедняги! Досталось им! Ни косметики, ни одежды, ни продуктов, детей без памперсов растили… Во! Есть! Бурлеев Роман Антонович. Им занимался следователь Новицкий Милослав Юзефович, чем-то он мне знаком. Честно говоря, я никакого права не имею ничего разглашать, но для тебя, Ванечка, сделаю исключение. Записывай. Мать – Ксения Антиповна, учительница младших классов, отец Антон Петрович умер. Вот повезло-то людям, прямо как утопленникам!
– Ты о чем, Верочка? – не понял я.
– Этот Антон Петрович скончался тридцать первого декабря, – пояснила Вера. – Вот уж повеселилась его семья под елкой!
– Да! – вздохнул я. – Хотя, думается, смерть родственника всегда потрясение.
– В тот момент, когда наполняешь бокал шампанским, совсем неприятно тапки отбросить! Я вот чего заметила, если у людей случилось несчастье, то оно потом непременно повторится, – заявила Вера, – и моя теория на примере Бурлеевых подтверждается! Сначала отец умер, потом сын погиб. Ванечка, тебе адрес этой Ксении Антиповны дать?
– Если можно, и телефон, – быстро сказал я.
Получив необходимые данные и пообещав Вере непременно передать от нее привет Максу, я посмотрел на часы. С одной стороны, еще не поздно, десяти не пробило, с другой – звонить незнакомой женщине, к тому же учительнице, неприлично. Скорей всего, Ксения Антиповна рано встает и сейчас уже легла спать.
Поколебавшись какое-то время, я решительно взял телефон и, когда из трубки донеслось тихое: «Слушаю», – мигом начал извиняться.
– Прошу простить за поздний звонок.
– Ничего, я ложусь после полуночи, – вежливо ответила Бурлеева.
– У меня неотложное дело, – обрадовался я, – очень надо с вами переговорить.
– Представьтесь, пожалуйста, – попросила Ксения Антиповна.
– Да, естественно, – опомнился я, – Иван Павлович Подушкин.
– Подушкин, Подушкин, – забормотала Бурлеева, – не припоминаю… у ребенка ваша фамилия?
– Речь не о школьнике, вы знакомы с Наташей Капустиной?
– Нет, – без всякого волнения ответила собеседница, – а в чем, собственно говоря, проблема?
Я слегка растерялся и, недолго думая, ляпнул:
– Тут дело очень странное, касается вашего сына!
– Романа? – оживилась Ксения.
– Ну да… – замялся я. – В некотором роде! Можно мне к вам завтра днем приехать?
– Хорошо, – спокойно согласилась собеседница.
Если вы, желая произвести сногсшибательное впечатление на окружающих, приобрели слишком большой и пафосный автомобиль, то готовьтесь к тому, что место для парковки будете искать часами. Впрочем, у людей, раскатывающих на неприлично дорогих машинах, как правило, есть личные водители, высаживающие хозяев прямо у нужного места. Но меня-то наказали, заставив пользоваться «Бентли»! И все проблемы с парковкой я должен решать лично.
Подумав, что приходить в гости к женщине с пустыми руками неприлично, я доехал до ближайшего супермаркета и еле-еле втиснулся между черным седаном и помятыми темно-бордовыми «Жигулями».
Выбрав красивую коробку с тортом, немного фруктов и кое-какую мелочь, я подошел к кассе.
– Три тысячи семьсот сорок два рубля, – сообщила кассирша.
– Сколько? – изумился я.
Девушка равнодушно повторила сумму.
– Но у меня торт, сок, полкило конфет и ветка бананов! – напомнил я.
– Вижу, не слепая, – стала злиться кассир.
– Такой набор не может тянуть на несколько тысяч.
– Молодой человек, не задерживайте очередь, – рявкнули сзади, – платите и уходите.
– Мне неправильно посчитали, – твердо ответил я.
– Ой, народ, – пожала плечами девчонка за кассой, – хоть смотрите, че хватаете. Конфеты и бананы копеечные, а вот торт эксклюзивный, ручная работа, из экологически чистых материалов, он стоит больше трех с половиной тысяч!
– Вот эта полукилограммовая коробочка? – ахнул я.
– Именно так! Производство Германии, – фыркнула кассирша, – в стоимость перелет входит и растаможка.
– А на коробке написано: «Москва», – я ткнул пальцем в косо приклеенную бумажку, – читайте, «Бисквит с вареньем. ООО Пух».
Девица уставилась на дисплей.
– Нет, – уперлась она, – «„Органик“, город Мюнхен», так компьютер показывает.