– Не успеют, – уверенно заявил чужой.
– Не успеют? – хмуро переспросил Бигман. – Что же им помешает?
– Смотри, – коротко ответил Нкот, и столько властной силы было в его ответе, что слова сомнения застряли в горле не только у Бигмана.
Штурмовик Шефира действительно не успел сесть. Вместо этого, повинуясь, по всей видимости, своему невероятному звериному чутью, он рванул на всей доступной машине скорости вверх, а вслед за ним стартовали и остальные штурмовики, пустые, оставив десант на произвол судьбы – сэнгры представляли для координатора большую ценность, чем люди. Именно чутье координатора и спасло. Вся бескрайняя черная равнина вдруг содрогнулась в единой титанической конвульсии, земля под ногами тяжко ворохнулась, едва не сбив нас с ног, и огромный участок почвы на месте бойни, устроенной Шефиром, вспучился чудовищным горбом и раскололся надвое, обнажив желтую пасть пропасти. Края ее накренились, резко осели в сторону разлома двадцатиметровым склоном, по поверхности покатилась мощная непрерывная пульсация, словно в глубине земной толщи забилось невероятно огромное сердце… Подло брошенные своим предводителем, профи заскользили вниз, тщетно пытаясь удержаться на месте. Крики из-за скафандров слышны не были, хотя каким-то необъяснимым образом я ощущал беспредельный ужас людей, срывавшихся в пропасть один за другим, несмотря на отчаянные попытки зацепиться за что-нибудь, удержаться на месте. Пульсация стаскивала и швыряла их вниз, в желтую бездну гигантского рта, и они бесследно пропадали из виду. Один из боевиков, в самом начале оказавшийся дальше других от кошмарного разлома, сумел-таки отчаянными прыжками выбраться с вибрирующего склона, но и это его не спасло – желтые дымящиеся языки, тут же вырвавшиеся из утробы подземного монстра вслед беглецу, обволокли и утянули его вниз.
Все было кончено быстрее, чем об этом можно рассказать.
Затем псевдопасть сомкнулась.
Равнина снова надела черный саван, бесследно скрыв желтизну в своей утробе и вывесив на шестах страха полотнище пугающей тишины, на котором размытым стирающимся мазком затихал вой перегруженных двигателей удирающих на предельной скорости штурмовиков Шефира. Пронзив границу ментального барьера Проколда, стая стальных птиц быстро растаяла в небе за мутной пеленой.
– Светлые силы неба, – потрясенно прошептал я, глядя на уже неподвижную равнину. – Откуда ты знал, чужой, что здесь водится такая тварь?!
– Все земли Проколда практически одинаковы, Никс. А теперь в путь. Больше нас никто не побеспокоит, кроме самого Врага и, может быть, его стражей, с одним из которых вы только что познакомились…
– Галт меня задери, следы! – вдруг хрипло выкрикнул Бигман. – Смотрите на наши следы!
Новость была тревожной и весьма неприятной. Похоже, страж Проколда, затаившийся в земной толще, решил взяться и за нас – цепочка отпечатков, оставленных в сырой почве нашими ногами, медленно наливалась желтым цветом на всем видимом протяжении пути, след за следом, целенаправленно приближаясь к нашей группе.
Нкот покачал головой с таким видом, точно случилось именно то, что он ожидал.
– Что ж, и твоему спящему попутчику теперь найдется дело, Никс. Сделаем так…
Жестом заправского фокусника он выпростал серую руку из-под плаща и широкой дугой взмахнул перед собой. Множество темных бусинок веером сорвались с его пальцев, и тотчас в отдалении по равнине прокатилось негромкое стаккато нескольких десятков мини-взрывов. Земля пыхнула черными фонтанчиками, точно выдохнули погребенные заживо великаны. Ответная реакция была немедленной. Еще не осел пепел, как по поверхности почвы покатилось множество невысоких волн, стягиваясь к месту каждого взрыва, а желтизна наших следов поблекла и растаяла. Страж Гиблых Земель нашел, как ему показалось, более заманчивую цель.
«У меня был только один попутчик, – недоуменно подумал я. – Да и сработал он совсем не так, как тогда в испытательной комнате Почтовой Корпорации. Сфера взрыва должна быть направленной внутрь, чтобы казнить провинившегося посыльного без шума и вреда для окружающих…»
– Я его размножил и слегка изменил структуру, – снисходительно осклабился Нкот. – Теперь стражу некоторое время будет не до нас, у него появилось множество других врагов, правда, как он вскоре убедится, невидимых и неосязаемых. Но мы будем уже далеко… А теперь – вперед!
Я не стал удивляться и задавать дурацких вопросов, просто выбросил мысли о попутчике из головы. Наверное, наконец начал привыкать, что чужой может многое из того, что не по силам обычному человеку и что объяснить на первый взгляд невозможно…
Нкот сразу задал прежний, быстрый темп движения, и его высокая прямая фигура стремительно потекла прочь. Поплавок, плывущий по спокойной глади озера, подталкиваемый скрытым внутренним течением. Забавное сравнение… Я поспешил пристроиться ему в спину, нарушив уже сложившийся порядок следования, но на то у меня были свои причины.
– Нкот… ты можешь объяснить, как пси-маяк оказался у меня в черепе? – нерешительно спросил я в голубую спину. Спросил вслух, чтобы и остальные слышали наш разговор, особенно Бигман. Не хотелось быть без вины виноватым в глазах спутников.
– Думаю, это подарок от Доса Пламя, – Нкот ответил, как обычно, не замедляя движения. – Пока ты был без сознания, он мог вживить тебе эту штуку. Иначе я давно уже выудил бы информацию о ней, как бы тщательно ни была произведена маскировка слоями лжепамяти. Но ты действительно не знал о пси-маяке. Успокойся, твоей вины здесь нет.
Спасибо, Нкот. Ты сказал именно то, что требовалось. Вспомнился распухший затылок, терроризировавший меня ночь и утро после визита к Досу Пламя, пока его не залечил Целитель. Хитро сработано. И подло. Значит, соглашение с Досом об убийстве чужого было лишь отвлекающим маневром, Дос Пламя не поверил ни единому моему слову, да и не собирался, как я сейчас понимал, мне верить. Так что прицепил ко мне хвост, чтобы знать о моем местонахождении в любой момент времени, и вручил для правдоподобности соглашения кродер, чтобы поверил я. Только воспользовался плодами его хитрости уже Шефир – тоже парень не промах…
Бигман после комментария Нкота по поводу пси-маяка не произнес ни слова. Я невесело хмыкнул. Мысли Зла, как время, обстоятельства и своевременное вмешательство чужого меняют человека. Если бы пси-маяк был обнаружен еще прошлым утром, прыгун постарался бы пристрелить меня без лишних слов! А сейчас… никакой реакции. Зря я так переживал… Тут я решил, что сыт своим самокопанием по горло. Может быть, это, может быть, то… К галту! И постарался переключиться на более нейтральные темы, не затрагивающие меня лично…
Мы двигались в полном молчании около часа, прежде чем вид равнины начал изменяться. Черный цвет земли сначала разбавили обширные багровые пятна, вкрапления, размытые полосы, чем дальше, тем больше, а затем все видимое впереди пространство покраснело, как свежевыпущенная кровь. Местность пошла на подъем, тут и там возникали округлые холмы с приплюснутыми, словно после удара гигантским молотком, вершинами. Почва, как и раньше, оставалась голой, без единого намека на растительность, но из просто сырой перешла в очень сырую и отвратительно липла к ногам. Меня не оставляло мерзкое ощущение, что я ступаю прямо по густеющей человеческой крови, и я молил небо, чтобы это поганое местечко закончилось побыстрее, пока не стошнило на собственные ботинки.