По этой же причине, продолжил он, среди офицеров нижнего и среднего звена сложилось стойкое убеждение, что в бою почти невозможно удерживать контроль над войсковым подразделением, превышающим роту. Эта точка зрения имела своих теоретиков, утверждавших, что обширность территории, сложность рельефа уже сами по себе ставят ограничения по организации тесного взаимодействия всех участвующих в бою машин. В отдельных работах утверждалось, что, с одной стороны, скоротечность боя, с другой – его огневая насыщенность не дают времени командиру полка реально, путем словесных распоряжений и указаний, управлять ходом сражения.
Этот взгляд был глубоко чужд Грейсону Карлайлу, который был убежден, что дальнейшее развитие тактики немыслимо без организации взаимодействия всех боевых машин – как участвующих в бою, так и расположенных в ближайшем резерве. Он, как никто другой, чувствовал, что только владеющий реальными рычагами управления командир может эффективно воздействовать на ход боевого столкновения. Только ему под силу определить – не визуально, не интуитивно – момент наивысшего напряжения боя, когда небольшое усиление своих подразделений даст решающий перевес. Он не отрицал, что опытный начальник способен выбрать нужный момент, иногда не давая себе отчета, на каком основании было принято решение, однако настаивал, что при таком подходе решающее значение имеет случай, а всякая неопределенность на поле боя глубоко претила ему.
Грейсон как-то поделился с Лори своей догадкой, что взаимодействие всех участвующих в боевом контакте роботов возможно, только когда все пилоты основательно подготовлены как в практическом, так и теоретическом плане. Иным представителям военной науки, например, казалась немыслимой попытка приказать пилоту прекратить поединок и отступить, а Карлайл утверждал, что этот якобы «несмываемый позорный поступок» не более чем тактический ход, к которому должен быть готов каждый боец, участвующий в сражении.
Как далеки были эти досужие рассуждения от того, что творилось вокруг! В двух шагах от победы Лори, к своему удивлению, испытывала растерянность. Ей показалось, что она утрачивает нить управления войсками. Этот странный конвой, например. Откуда он взялся?.. Гарет не так прост, как представлялось ей несколько часов назад. Ей пришла в голову мысль, что, с точки зрения обладания инициативой, она до сих пор идет за ним следом. Направление развития событий регулирует именно он, маршал Гарет! Поражение его двух батальонов явилось следствием прекрасной боевой подготовки экипажей легионеров, высокого боевого духа. Да, ей в какой-то мере удалось добиться того, что враг оказался зажат в клещи, но даже решение об отступлении Гарет принял, исходя из своих соображений. Никто не мог дать гарантию, что он не попытается взять реванш.
Лори ни в коем случае не хотела сказать, что не знает, как поступить в сложившихся обстоятельствах. Интуитивно она понимала, что главный узел – это не обычный транспорт, который на всех парах стремился уйти из-под удара легионеров. Одним словом, пока груз не будет погружен на челноки, Гарет не взлетит. Это несомненно…
«Прости, Грей, – подумала она, и слезы побежали по ее грязной щеке. Она поморгала, попыталась прояснить взор – стекло нейрошлема не позволяло вытереть глаза. – Прости, но я буду поступать так, как считаю нужным. Вопреки всякой науке, вопреки твоим указаниям…»
Она почувствовала себя совсем зеленым новичком. Немыслимое состояние для человека, почти выигравшего сражение у сильного, во много раз превосходящего силами противника. «Уймись, – приказала она себе, – что за бабьи слезы? На тебя смотрит весь Легион. Доведи дело до конца».
Она внимательно вгляделась в дисплей, где высвечивалась обстановка, передаваемая из штаба.
Между тем бой к северу от крепости почти закончился. Вражеские роботы в колоннах поротно, отдельными копьями, а то и в одиночку растеклись к востоку и к западу, но общее направление их движения вычерчивалось совершенно отчетливо – они держали курс на космопорт. Крепость старались обойти по большой дуге. Удирали ходко, но вполне организованно. Легионеры преследовали их, сбивали арьергарды, однако особой решительности отрезать отступавшие части от космопорта не проявляли. Пришлось внести коррективы в движение отдельных копий.
В этот момент до нее донесся голос Фландерса: «Осталось около километра. Мы их увидим, как только поднимемся вон на тот гребень».
– Понятно, – откликнулась Лори и приказала Дагу выдвинуться немного вперед и внимательно следить за местностью, их сопровождает сильное охранение, состоящее, по-видимому, из легких разведывательных роботов…
– «Леди-босс», глядите-ка!.. – неожиданно заорал Фландерс. – Вот тебе и легкий робот!..
Над скалистым гребнем внезапно выросла верхняя часть корпуса «Ориона», тяжелого, семидесятипятитонного штурмового робота. Это против пятидесяти пяти тонн «Ночного ястреба» и покалеченного, весившего чуть меньше «Дервиша»!
– Босс, босс! – так же яростно закричал Фландерс. – Держите влево, а я вправо! Скорее!..
– Понятно! Понятно! – с той же страстью закричала в ответ Лори. – Не давай взять себя на мушку, Даг! Черт побери, откуда он мог здесь взяться?!
Пилот «Ориона» быстро сообразил, что наибольшую угрозу представляет «Ночной ястреб», и тут же начал разворачивать в сторону Лори автоматическую пушку модели «Кали-Яма». Отверстия крупнокалиберных стволов были заметны в его правом кулаке. Для ведения стрельбы «Ориону» необходимо было повыше выбраться на гребень. Черные пятна двинулись в сторону «Ястреба». В этот момент, прежде чем отвести своего «Ястреба» за гранитную глыбу, Лори успела бросить взгляд на дисплей, на котором высвечивались вероятные оценки повреждений конструктивных узлов вражеского робота. Теперь уже воочию было видно, что тот успел побывать в переделке. Это было удивительно – ведь ни одна из камер, ни один из наблюдателей не засек эту машину. Судя по всему, «Oрион» старательно избегал встречи с другими легионерами и умело хоронился на местности, а тот наемник, который столкнулся с ним в поединке, уже вряд ли поведает о нем. Правда, и вражескому роботу досталось. Не такой уж он был свеженький! И внутренние узлы горели – вон следы копоти. На правом бедре сорвана броня – туда, по-видимому, угодило несколько РБД. На боку глубокий разрез – только крупнокалиберный лазер мог так постараться. Может, потому «Орион» и промедлил с выстрелом, что с системой прицеливания у него тоже было не все в порядке? Так и есть, движения замедленные, неуверенные, правую ногу подволакивает. Это значит, повреждено сочленение в верхней части бедра. Вот и довернуть корпус в ее сторону ему так и не удалось. Но по всему видно, пилот опытный. Не раздумывая решил сменить позицию и принять бой подальше от эскортируемого конвоя.
Модель ON1-K «Орион» представляла собой одну из наиболее удачных конструкций, гармонично сочетающую хорошее вооружение с надежной броней. Сдвоенная автоматическая пушка, в каждой руке лазеры средних калибров. В груди две установки для запуска как РБД, так и РДД. Что ж, решила Лори, у нее шанс. Единственное возможное решение – это маневр и маневр!.. Раз у него не все в порядке с ходовой частью, значит, ей нельзя останавливаться. В любом случае следует подобраться к «Ориону» с тыла – с той стороны у вражеского робота броня вчетверо тоньше.