Стало теплее. Биокостюм обладал теплоизолирующими свойствами, однако она чувствовала постоянное повышение температуры, пока не стало жарко, как в печи.
Нарастала вибрация. Она поняла, что энергетические импульсы воздействовали на искалеченный корпус машины. «Хеллборы» выпускали порции, отдельные «иглы» криогенного водорода. Но магнитное поле в массивном криоохлажденном стволе превращало последовательные плазменные импульсы в почти непрерывный поток энергии. 2 0-сантиметровый «Хеллбор» — она предполагала, что «Виктор» использовал один из стволов своего вспомогательного калибра, — давал около четырехсот килотонн тро-тилового эквивалента в секунду.
Она попыталась напомнить себе, что тонкая деревянная дощечка может защитить от мощного теплового потока ядерного взрыва, что ионизирующее радиационное воздействие импульсов «Хеллбора» чрезвычайно мало, в основном связано с нейтронной абсорбцией. «Виктор» знал физическую природу своей цели и физиологические ограничения человеческого тела лучше, чем она сама.
Она доверяла ему. Она доверяла ему! Но все же она закричала, когда гром окружил ее со всех сторон и пол стал жечь сквозь биокостюм.
Очень деликатная процедура, требующая точного контроля.
Ранее я думал о своем вспомогательном вооружении как о «всего лишь» 20-сантиметровых «Хеллборах», предназначенных для борьбы с пехотой, транспортными и легкими бронированными средствами противника. Я должен себе напомнить, что первый «Хеллбор» калибра 25 сантиметров мощностью 0,5 мегатонны в секунду был установлен на Боло Марк XIV в начале XXIV столетия. До этого он применялся в качестве главного калибра на линейных крейсерах флота Конкордата класса Мадьяр. Устаревшее оружие тоже смертельно. Ножи и стрелы морально устарели еще больше, но все же могут наносить смертельные раны.
А энергия, которую я прикладываю к корпусу разбитого Боло, намного больше присущей упомянутым ручным средствам. Я направляю последовательность плазменных разрядов, вытянутых магнитным полем в почти непрерывный поток, в точно определенные точки корпуса. Прорезаюсь с правой стороны, и новый туннель пересечется под прямым углом с создан-ным мною ранее в месте завала.
Со всей возможной точностью рассчитаны мною интенсивность и характер распределения потока энергии. На максимальной мощности прорезаю четвертой башней вспомогательного калибра правого борта внешний 2-метровый слой дюралоя, затем убавляю мощность и прорубаюсь сквозь относительно легкую преграду внутренних конструкций. Снова наращиваю мощность до максимума и режу виутренний корпус. Окончание этой процедуры должно быть тщательно просчитано, чтобы не сжечь лейтенанта Тайлер. Она находится в 20 метрах от отверстия, которое я собираюсь проделать.
Жизнь моего командира зависит от точности выполненных расчетов.
Уменьшая размеры осколков криоводорода, я могу уменьшить мощность энергии, подводимой пушкой, до 1 килотонны в секунду, но даже это очень опасно для человеческого организма. Кроме поврежденного биокостюма, у Тайлер нет никакой защиты, опасность ей угрожает немалая, в том числе от брызг расплавленного металла, раскаленных ядовитых продуктов горения, выделяющихся в форме газа и дымов. Испарения керамики, пластмасс, лучевое и контактное тепло…
Я должен пробиться как можно быстрее, чтобы по возможности сократить время ее пребывания в опасных условиях, но в то же время с абсолютной точностью, обычно не требуемой от «Хеллбора».
Ствол четвертой башни перегревается после 4,72 секунды непрерывной работы. Использую его еще 0,28 секунды, отключаю четвертую пушку и продвигаюсь, чтобы заменить ее шестой, направленной под тем же углом. Дуло «Хеллбора» находится лишь в 4,9 метра от обрабатываемого борта. Новая шахта быстро удлиняется под непрерывным сенсорным контролем. Осевое сведение туннелей в норме.
Из раскаленного добела отверстия валит дым, по корпусу стекают тонкие струйки расплавленного металла. Еще через 1,03 секунды работа на наружном корпусе завершена, следующие 0,57 секунды занимает прорезка туннеля через 8-метровый слой внутренних механизмов.
Настала очередь внутреннего корпуса, и теперь от меня требуется все мое умение и точность, чтобы не погубить командира.
Келли снова вскрикнула. Биокостюм защищал ее неплохо, но лицо, закрытое только руками, горело. Жирный дым валил от стен, удушающий, обжигающий кожу и дыхательные пути. Она задохнется или отравится, если такое продлится еще чуть-чуть.
Еще через мгновение в туннель хлынул поток огня, который, казалось, вытеснил дым, но вместе с ним и воздух. Ей показалось, что в конце туннеля забрезжил дневной свет.
Свет… Воздух, свобода!
Келли поползла вперед, но пол был настолько горяч, что даже сквозь костюм жгло нестерпимо. Она отпрянула, задыхаясь.
Воздух! Благословенный холодный воздух хлынул в туннель, больно хлестнув по обожженной коже, но ей этот поток показался целительным бальзамом. Несколько мгновений она лежала, упиваясь этой благодатью, забыв о боли, забыв обо всем на свете.
Потом она снова поползла навстречу небу и свободе, стиснув зубы, отталкиваясь локтями и здоровой ногой. Она одолела около пяти метров и потеряла сознание.
Полковник Страйкер прижимался к изуродованной поверхности Марк XXXII, выжидая, пока «Виктор» проделает отверстие. Сдерживаемые биокостюмом волны жара окатывали его, но он не отступил, пока рев и вибрация не прекратились.
— Я дошел до ее участка туннеля, — услышал он голос «Виктора» в шлемофоне. — Вы можете забрать лейтенанта из прохода. Будьте осторожны, проход довольно горячий.
«Довольно горячий»? Оценив взглядом дыру в метровой толще брони, он понял, что потребуется не один день на то, чтобы полурасплавленный металл охладился.
Но они не располагали днями. Счастье, если у них есть несколько минут. В любой момент из подземелий может снова показаться враг.
Корпус «Виктора» примерно на семь метров превышал Марк XXXII, стоявший к тому же с небольшим креном на неровной поверхности. Прорезанный туннель был направлен книзу, в глубины цернского Боло. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что проникнуть через него внутрь невозможно даже в биокостюме. Толстенная броня была еще мягкой, даже кое-где пузырилась, а далее виднелась мешанина из металла, пластика и керамики. При прорезании все это бурно горело, плавилось, а сейчас остыло и загустело до консистенции мягкой глины. Пытаться сползти по этому туннелю означало медленно поджариться либо сорваться в полужидкой каше и при падении сломать себе шею.
Следовало воспользоваться первоначальным туннелем. Блокировавшая его бронеплита разрезана, частично расплавлена, остаток упал в сторону во время бурения. Частично путь был прегражден паутиной проводников, кабелей, оплавленных труб, но Страйкер мог воспользоваться своим личным оружием или просто расчистить путь руками.
На стыке туннелей «Виктор» проделал в полу глубокую дыру, еще оранжево светившуюся в темноте, оттуда поднимался сквозь вновь созданное вентиляционное отверстие густой черный дым. Сквозь дым при помощи своего фонарика Страйкер смог разглядеть неподвижное тело Келли. Возможно, она была без сознания или…