Крюков привычно протер замшей окуляр прицела, аккуратно приладил ствол на кирпичах оконного проема, приник глазом к мягкому нарамнику окуляра, и тут сзади вдруг возник кто-то бесшумный и быстрый, приставил к затылку ствол пистолета.
– Не дергайся, Крюк! Свои.
Крюков повернул голову. Рядом стоял одетый во все черное незнакомый парень в маске-«чеченке». Никакого пистолета у него в руках не было, а приставил он к затылку снайпера свой палец.
– Уходи отсюда, быстро! – продолжал незнакомец негромко. – За вами пошли охотники, операция отменяется. Во всяком случае, для вас с напарником. Его я уже предупредил. Да двигайся ты, они церемониться не станут!
Крюков молча закрыл прицел чехлом и, скользнув за незнакомцем к лестнице, прыгнул в люк. Они были уже на первом этаже, когда башню водокачки сотряс взрыв. С шумом рухнули два верхних пролета, почти засыпав два нижних. Крюков догадался, что по водонапорной башне дали залп из гранатомета.
«Ангел-спаситель» в черном поднял руку, оглянулся.
– Тише, сейчас они придут сюда, проверить, жив ты или нет.
Башня водокачки стояла в окружении развалин пакгаузов, мусорных куч и ржавых скелетов вагонов и платформ – здесь когда-то очень давно располагалась товарная станция. И, хотя прошло много лет с тех пор, как по вросшим в землю рельсам здесь ползали маневровые паровозы и тепловозы, в воздухе витали неистребимые запахи мазута, масел, ржавого железа, состава для пропитки шпал.
– Стой здесь, не высовывайся. В случае чего стреляй. – Парень в черном бесшумно обогнул башню и исчез.
Через минуту со стороны ближайшей липовой рощицы послышался хруст стекла под каблуками, скрип гравия и кирпичной крошки. Из-за угла уцелевшей стены пакгауза показались двое в пятнистых комбинезонах, с масками на лицах. В руках одного был карабин КН с подствольным гранатометом «гроза».
Второй нес бесшумный снайперский автомат СВУ ОЦ-03. Все это Крюков отметил опытным глазом. Двое принадлежали, скорее всего, к армейскому спецназу, так как вооружены были чисто по-военному.
Черный «ниндзя» возник сзади спецназовцев, словно чертик из табакерки, приблизился к ним и ударил ребром ладони по шее того, кто нес карабин. Второй был опытен и успел отпрыгнуть в сторону, разворачиваясь и поднимая автомат, но выстрелить не успел – Крюков выстрелил первым, целясь в плечо. Парень крутанулся волчком, упал, роняя автомат и зажимая рану в предплечье. Потянулся к поясу, где был закреплен пистолет «волк» с обоймой на восемнадцать патронов. Крюков снова поднял винтовку, но незнакомец в черном опередил его, ловко отбирая у спецназовца пистолет, махнул снайперу рукой:
– Уходи!
За строениями, где начинался почерневший осенний лес, «ниндзя» кинул отобранное оружие Крюкову.
– Держи, сдашь начальству. Вариант отхода – аварийный, тут сейчас кругом полно этих военных мальчиков, обученных всеми способами уничтожать людей.
– Но у меня задание…
– Его, наверное, уже выполнили другие. Давай, Крюк.
– Кто ты?
– Много будешь знать, скоро состаришься. – И незнакомец в черном исчез, словно растворился в воздухе. Под его ногами не треснул ни один сучок, не чавкнул насыщенный влагой дерн, не хрустнула ни одна песчинка.
Когда Крюков, ошеломленный таким внезапным поворотом событий, наконец начал отходить, «ниндзя» – Василий Балуев – уже нашел Шевченко и доложил о выполнении своей части задачи.
– Порядок, – ответил комиссар-пять, – не потеряли ни одного человека, только Гошу Кучкова ранило.
– Как объект?
– Готов. Две пули в голову. Так и хочется сказать: собаке – собачья смерть! Но собакой он не был, скорее, волком, наглым и злобным.
– Стрелял, видно, снайпер экстра-класса.
– А мы других не держим, – ухмыльнулся Шевченко и поднес рацию к губам. – Всем отбой.
– За что вы его убрали?
– Ни чести, ни совести… впрочем, это лирика. Генерал торговал не просто оружием, но лучшим оружием, с грифом «совсекретно». К тому же – по нашим разведданным – он один из боссов Сверхсистемы, последний из тех, кто работал еще на Купол. Поехали домой, Вася, отдохнем.
Василий молча зашагал за комиссаром «Чистилища», который так же, как и он, умел передвигаться по лесу совершенно бесшумно.
Заседание Совета безопасности готовилось в большой тайне, поэтому проходило не в Георгиевском зале Кремля, как обычно, а в хоромах поскромнее – Оружейной палате, ухищрениями техники превращенной в абсолютно застрахованный от прослушивания спецбункер. Совет уже заседал здесь два раза: когда решалась судьба Госкомоборонпрома, Федеральной службы контрразведки и Службы внешней разведки, а также разрабатывался план «Крымской кампании» – силовое возвращение острова в лоно Федерации по «просьбе народа Крыма».
На этот раз вел совещание не президент, а всесильный глава службы безопасности генерал Коржаков, и речь шла о недопустимо беззаконной деятельности «ККК», организации, замахнувшейся на «честь, ум и совесть» государства – ее гигантский, непомерно раздувшийся чиновно-бюрократический, коррумпированный Институт Власти. Впрочем, вслух такие определения властных структур никто никогда не произносил даже в личных разговорах, не говоря уже о кулуарах.
Последней каплей, переполнившей чашу терпения генерала Коржакова – инициатива сбора Совета исходила от него, – было убийство «чистильщиками» заместителя министра обороны Бурлакова. Со времен захвата больницы в Буденновске Шамилем Басаевым, полевым командиром дудаевского войска, когда погибло больше ста пятидесяти человек, правительство не находилось в большей опасности, подвергаясь угрозе не просто отставки, политического ухода в небытие, но угрозе физического уничтожения! Правда, убийство Бурлакова взволновало не только Коржакова, но и всех участников заседания, четверо из которых попали в список на уничтожение, опубликованный в газетах «Чистилищем». Но самым отвратительным фактом глава службы безопасности президента считал не убийство, а послание «чистильщиков», ставшее достоянием журналистов, в котором говорилось о «подвигах» казненного. Многие из этих «подвигов» тянули в принципе на десять – двенадцать лет тюрьмы, но были и такие, за которые с ходу можно было давать «вышку». Члены Совета безопасности, читавшие послание, все это знали, в душе соглашались со справедливостью приговора, примеряли его к себе, и атмосфера заседания была весьма унылой.
– Что произошло в Тушине, господин министр? – обратился к Гусеву Коржаков. – Почему там оказались ваши люди? И почему покушение все же удалось, Сергей Вениаминович? – Коржаков бросил взгляд на директора ФСБ. – Вы обязаны были все предусмотреть, тем более что в охране аэродрома принимал участие ваш знаменитый батальон «Щит».
– Нам помешали, – сказал Коваль. – Были приняты все меры безопасности, предусмотренные данной процедурой. Мы устроили засады, вычислили киллеров, но… вмешались некие силы, о которых не знали наши информаторы. Хочу также отметить нервную обстановку, созданную действиями спецгруппы министра обороны. Трижды возникали стычки между его людьми и нашими, тяжело ранены два бойца отряда «Гроза»…