У Паршинцевой мгновенно созрело решение. Если она сможет незаметно проследить за Стаськой и сделать снимки, а еще лучше – видеозапись, то Нарбус вынужден будет признать, что ошибся. Правда, для этого придется потратить какое-то время…
В клуб Ольга прошла без проблем, заплатив на входе сто рублей. Она старалась не выпустить из виду Станиславу и занять игровой автомат недалеко от нее. Удалось. Пока Ольга разбиралась с принципом игры, Стаська успела проиграть какую-то сумму, судя по раздраженным междометиям, которые она отпускала в адрес то ли автомата, то ли собственной невезучести. Через какое-то время к ней подошел тот самый мужчина, которого Ольга видела ночью на кафедре. Небрежно чмокнув Станиславу в макушку, он уселся рядом с ней. Ольга незаметно включила в телефоне видеозапись и стала вслушиваться в разговор.
– Ну что, много просадила уже? – спросил мужчина, и Стаська дернула плечом:
– Сколько бы ни было!
– Ты это… смотри, не повезет сегодня – что делать будем? Чем долг отдавать?
– Ой, да заткнись ты! – процедила раздраженно девушка, сосредоточенно нажимая кнопки. – Пока папашины деньги есть еще. А дальше видно будет.
– Чего тебе будет видно? Где бабки брать, если эти просадишь?
– Заткнись! – процедила она снова. – Придумаю что-нибудь.
– Учти, Стаська, я больше тебя покрывать не стану! Я за тебя поручился, но своя-то башка дороже.
– Не скули, цела будет твоя башка.
– Да? – зло спросил он, резко развернув девушку к себе. Белокурые Стаськины локоны взлетели и вновь опустились на плечи, она дернулась и вскочила:
– Не смей меня хватать, ты, быдло!
– Быдло?! Так что ж ты к быдлу-то побежала, когда хвост прижали тебе дружки твои модные?! – зашипел мужчина, но тут к ним подошел охранник:
– Проблемы?
– Нет, что ты, командир, какие проблемы? – резко сменил тон Стаськин спутник и широко улыбнулся, демонстрируя металлическую коронку на правом верхнем клыке. – Все отлично, отдыхаем, играем. Не беспокойся.
Охранник вопросительно посмотрел на Стаську, но та тоже улыбнулась:
– Все в порядке, – и он отошел.
Ольга затаила дыхание – получалось, что проблемы у Стаськи куда крупнее, чем ей казалось. Откуда рядом с такой девушкой человек с явно уголовным прошлым? Вон и наколка на пальце у него, а на тыльной стороне кисти левой руки – еще одна, и это явно не в тату-салоне сделано, уж в этом-то Ольга разбиралась. И точно – буквально через секунду она убедилась в своей правоте, потому что мужчина проговорил:
– Ты ко мне на зону ни разу не приехала, хоть и писал я тебе, и просил. И я – быдло теперь? Ты мне с девятого класса мозг выносишь! Хвостом крутишь налево и направо, кто бы это терпеть стал? Ни во что меня не ставишь, за человека не считаешь, вроде как и нет меня! А как стало хреново – вспомнила про Стасика, да? В любви клялась, змея, а где раньше любовь твоя была? Где – когда я за тебя на зону пошел?
«Ну ничего себе! – тихо ахнула про себя Ольга. – И зовут их одинаково, и отсидел он за нее… Вот это сюжет… Интересно, Нарбус в курсе?»
Стаська меж тем зашипела, схватив мужчину за рукав:
– Ты слышь, чего! Если бы ты тогда не был пьяный в хлам – так и не было бы ничего! И не пришлось бы мне бутылкой отбиваться, и идиот этот Гена жив бы был, и ты с чистой совестью!
– Да он же тебя за руку поймал, когда ты побрякушки золотые из шкатулки его мамаши в карман свой сгружала! – понизив голос, ответил Стас. – Думала, что в отключке мы оба? А Генка здоровый на водяру был, ему чтобы в лежку – ведро нужно было выжрать! Сука ты, Стаська, и за что я тебя люблю только? За то, что жизнь мне переломала?
Станислава, однако, не испытывала угрызений совести – как, видимо, и ответных теплых чувств к своему тезке. Она насмешливо посмотрела на него и процедила:
– Ты как был дураком с первого класса, так и не поумнел совсем, разве что вот только вымахал под потолок. Любовь! Ты ее видел? Слышал? Ну, так и нет ее. Что вину на себя взял – да, признаю, как мужик поступил и обставил все так, что на меня и не подумали. Что денег помог занять – тоже спасибо. Я за это с тобой каждую ночь рассчитываюсь – скажешь, не так? А про любовь свою больше мне не говори – тошнит уже. Трахаешь меня – да и хватит. И того много.
Стас этого уже не выдержал, размахнулся и залепил девушке такую оплеуху, что та упала с высокого стула на пол, а сам развернулся и быстро вышел из здания клуба. Охрана не успела ни отреагировать, ни даже просто сделать хоть движение, чтобы остановить его.
Стаська поднялась, вытерла кровь с разбитой губы и пробормотала:
– Л-ладно, Стасик, запомнишь ты этот вечер…
Она схватила сумку, дубленку и выбежала из зала. Ольге тоже больше нечего было делать здесь…
Она вернулась в торговый центр, купила запланированного медведя и побрела к Саше, которая наверняка уже вернулась. Ехать к себе домой было еще рано, но Ольга и не стремилась – ей необходимо было пересмотреть получившуюся запись и как следует обдумать, что делать дальше. Она уже не была уверена в том, что стоит показывать это Нарбусу. Такую правду о любимой дочери Валентин Станиславович может не выдержать.
Я возвращалась из СИЗО в странном настроении. С одной стороны, обстановка, в которой мы встретились с мужем, произвела на меня гнетущее впечатление. Но Акела, его спокойствие, его уверенность в собственной невиновности и внутренняя сила заставили меня встряхнуться. Я ни на секунду не усомнилась в муже, слишком хорошо знала его принципы и убеждения, чтобы поверить в то, что мой Акела мог выйти ночью на улицу с мечом и начать охоту на безоружных и абсолютно не представлявших для него опасности людей. Когда же я рассказала мужу об обыске и о пропаже меча, Акела вдруг нахмурился.
– Знаешь, Аленька, он пропал около двух месяцев назад, – признался он, глядя не на меня, а куда-то в угол маленького кабинета, где мы сидели. – Я вернулся с тренировки, ты была на своих курсах. И входная дверь оказалась не закрыта на замок, а просто захлопнута. Я сначала решил, что ты торопилась и забыла или Галина приезжала. Но потом вошел в комнату и увидел, что на катана-какэ не хватает меча из пары черных дайсе.
– Почему ты мне об этом не сказал? Если заметил?
– Не знаю, Аля. Да и вряд ли кто-то стал бы заниматься этим. Ты ведь знаешь, что эта пара не представляла особой ценности, как коллекционный экземпляр она мало что значила, просто красивое оформление, не более. Если бы вор охотился за каким-то экспонатом, то взял бы что-то другое, а так – выходило, что это просто дилетант.
– Да ты понимаешь, что этот дилетант теперь бродит по городу и твоим мечом рубит головы людям?! – вскрикнула я, забыв о правиле никогда не повышать голос на мужа.
Но Акела никак не отреагировал. Он только виновато кивнул и проговорил: