Играть он прекратил, почувствовав внутренний дискомфорт. Сторожевая система организма проснулась и тихо «зарычала» на тончайшее дуновение опасности.
В принципе для Матвея само понятие «неожиданность» перестало существовать. Ему давно стали подвластны не только острые ощущения опасности – сакки, как говорят японцы, что в традиции ниндзюцу обозначает «ветер смерти», интуитивное ощущение внезапного нападения – но и более тонкие полевые нарушения вакуума, сдвиги внешних состояний структур – от элементарных частиц до массивных скоплений материи – зданий, сооружений, машин, лесных пространств и гор. На природном равновесии отражается на только действие человека, но даже его слово и мысль, просто надо знать законы, позволяющие уловить воздействие, прочитать его. Матвей знал.
Поэтому, когда на горизонте появился быстроходный катер с двумя пассажирами, он был готов к приему гостей. То, что они ищут его, он не сомневался. Не сомневался Матвей и в недобрых намерениях гостей, потому что дисгармония от появления катера не уменьшалась по мере его приближения.
– Па, смотри – катер! – обернулся на звук мотора Стас. – Похоже, к нам идет.
– Спустись с мамой в каюту, – тихо произнес Матвей, глянув на встрепенувшуюся Кристину. – Крис, посидите несколько минут в каюте, хорошо?
– Что-нибудь не так? – Кристина посмотрела на идущий полным ходом катер, нахмурилась. – Ты думаешь…
– Идем, мадэ Крис, – дернул ее за руку мальчишка, понимавший Матвея с полуслова. – В карты поиграем, пока па с ними выяснит отношения. Спорим, обыграю?
Матвей улыбнулся, подмигивая парню. Он научил всех играть в белот, и Стасу очень понравилась эта сложная игра. Кристина, также хорошо улавливающая настроения мужа, спокойно улыбнулась в ответ.
Катер сбавил ход, подошел к яхте впритирку, качнув ее слегка волной, и на палубу, держась за леер, ловко перебрались пассажиры катера, как оказалось, японцы. Прищурившись, Матвей разглядывал обоих, не вставая из шезлонга. Оба, явно профессиональные воины, были очень сильны, судя по ауре и несуетливым раскованным движениям, но один из них скорее всего обрусел, переняв западную манеру поведения, а второй вел себя как все мэйдзины, мастера ниндзюцу, свободно читающие противника.
Несколько мгновений Матвей и японец (лет сорок, возраст наивысшего расцвета мастерства при соблюдении всех традиций нинпо тайдзюцу) смотрели друг на друга не шелохнувшись, потом японец отступил назад, поклонился и спрыгнул на корму катера, сел на сиденье в кабине и застыл. Второй гость покосился на него, но отступать не стал, не потому, что реакция спутника не произвела на него впечатления, а по причине более прозаической: ему дали задание, он должен его выполнить.
– Я Дзиро Маюмура, – сказал японец практически без акцента, что указывало на правильную оценку Соболевым его личности – мастер долго жил в России, может быть, с рождения. – Меня послал Посвященный с предложением…
– Стоп! – прервал гостя Матвей, поднимая руку. – Не стоит продолжать. Я не хочу знать, кто этот Посвященный, хотя вычислить его нетрудно. Я не жду никаких предложений, это первое. Не стремлюсь ни к славе, ни к власти, ни к богатству, это второе. И последнее: передайте вашему хозяину, что я не потерплю ни малейшего давления, от кого бы оно ни исходило. Человек я сугубо мирный, но всегда готов ответить адекватно. Ваш друг из Страны восходящего солнца, честь ему и хвала, это понял.
– Я закончу, – невозмутимо продолжил Маюмура. – Не хотите участвовать в коррекции – я передаю слова моего хозяина, – ваше дело, но тогда сообщите хотя бы координаты мира, где хранится действующий «трон».
Матвей понял, что речь идет о МИРе – «модуле иной реальности» Инсектов, в котором остался включенным саркофаг последнего «командира» Арахнидов. С его помощью полтора года назад Матвею удалось блокировать все входы в уцелевшие МИРы и перекрыть границу запрещенной реальности Земли. Но многим из Посвященных, членов Союза Девяти Неизвестных, захотелось исправить положение, при котором они потеряли былую власть и вес, откорректировать реальность по-новому – и ради этого они были готовы на все. Первым к Соболеву пришел Юрьев, подчеркнуто открыто, не убоявшись раскрыть себя. Он попытался прощупать мыслесферу Матвея, пробить блоки и подчинить волю, но натолкнулся на непробиваемую пси-защиту и отступил. Его предложение дать доступ к Знаниям Бездн в обмен на доступ к МИРам Матвей посчитал несерьезным. Если бы Юрий Бенедиктович имел этот доступ, ему не понадобилось бы уговаривать Соболева открыть вход в МИР Арахнидов.
Матвей не раз вспоминал своего тезку Матфея-Хранителя, предупредившего о возможных появлениях Посвященных, однако только теперь понял, что его действительно не оставят в покое, пока он не согласится или не предпримет какие-то контрмеры. Этот японец, мастер «гашения обликов», посланец таинственного Посвященного (скорее всего Рыкова или Носового), вряд ли догадывается, кто его хозяин на самом деле и что такое МИР, упомянутый им, но настроен весьма решительно. Господи, подумал Матвей, как не хочется возвращаться на тропу войны!..
– Я не знаю координат входа в МИР, – сказал он, более не излучая доброжелательности. – Передайте Хейно Яановичу – я правильно определил имя вашего хозяина? – что ему я не сказал бы этого, даже если бы знал координаты. Впрочем, как и любому другому из Девяти. Вы запомнили?
Что-то быстро-быстро сказал по-японски спутник Маюмуры, сидящий в катере. Судя по интонации, он предлагал приятелю отступить.
Маюмура был шокирован, но природная невозмутимость помогла ему прийти в себя.
– У меня приказ, – проговорил он, вытаскивая из-за ремня под рубашкой тяжелый пистолет. На Матвея выплеснулась волна угрозы – деловой, рабочей, так сказать, без ненависти и злобы. Японец действительно имел приказ заставить Соболева заговорить.
Но как ни быстро двигалась рука Маюмуры, направляя ствол пистолета (не пистолета – «глушака»!) в голову полулежащего в шезлонге Соболева, как ни спешил палец нажать на спуск, Матвей действовал быстрее. За сотую долю секунды до выстрела он ушел с трассы луча, в стиле кайтэн достиг Маюмуры и, коснувшись его колена, послал японца в состояние ступора. Подобрал выпавший из руки «глушак», бросил в воду, мягко похлопал гостя по щекам.
– Ну как, все в порядке? Идти сможете?
Маюмура потряс головой, огляделся вокруг все еще затуманенными глазами и, деревянно переставляя ноги, двинулся по палубе яхты к борту, с трудом перелез на корму катера, сел к штурвалу.
– Вы все запомнили? – вежливо спросил Матвей, глядя на обоих пассажиров сверху.
Маюмура включил мотор, катер взревел и прыгнул вперед, задев борт яхты. Из каюты на корме выглянул Стас, на лице которого читалось восхищение.
– Ты даешь, па!
Появилась Кристина в халатике, подошла к Соболеву, чмокнула его в щеку.
– Ты был великолепен!
– Так вы подсматривали? – Матвей напустил на себя сердитый вид. – Я же велел не высовываться.