Ныряльщикам не пришлось долго ломать голову по поводу собственной покупки загадочным Доктором. Глухо щелкнула щеколда, заскрипела дверь, и в подвале появился он сам, собственной персоной.
Хотя в подвале и не было темно – он сносно освещался дневным светом через маленькое окошко под потолком, – Доктор притащил с собой популярный в этом мире масляный фонарь. Он уселся на принесенный слугой табурет и иронически осмотрел пленников.
– Ну, что ж, – сказал он. – Вот я и нашел вас…
– Спасибо, – трогательным голосом отозвался Батхед. – Мы думали, что нас так никто и не найдет…
Доктор удивленно приподнял бровь и продолжил:
– Я думаю, вы уже догадались, что я не простой житель этого мира…
– Да, Доктор, к сожалению, мы это знаем, – признал Стас.
– Вот даже как? – произнес Доктор. – Тем лучше. Видите ли, я хорошо знаком с вашим другом. Никита его зовут. Такое непривычное в этом мире имя. От него я узнал, что вы ищете такого замечательного персонажа, как Алекс. Я бы даже сказал – Великий Алекс. И Ужасный соответственно…
Доктор хохотнул своей неуклюжей шутке. Стас же был удручен.
– Никита вот так вам все и растрепал? – мрачно спросил он.
– Что вы! – отмахнулся Доктор. – Молодой человек вел себя как истый джентльмен. Просто против достижений современной науки умение держать язык за зубами уже не актуально…
– Так что вам от нас нужно? – перебил Доктора Батхед.
Он явно начинал терять терпение, что было чревато всякими необдуманными действиями с его стороны. Лицо его уже налилось краской, на висках вздулись вены…
– Да, собственно, ничего особенного, – улыбнулся Доктор и развел руками. – Хочу провести с вами некоторые процедуры…
– Не соврал чертов работорговец, – процедил Батхед и сжал кулаки.
– А? Что? – переспросил Доктор и отмахнулся. – Не важно. Я не собираюсь ни в чем вам мешать. Просто хочу сделать для себя кое-какие наблюдения. В конце концов у меня бывает не так уж и много гостей из самого Срединного Мира.
Стас сделал знак Батхеду, чтобы тот держал себя в руках. Батхед еле заметно кивнул. Хозяин его тела, видимо, был не дурак подраться, и с этими рефлексами психологу было довольно трудно бороться.
– Что за чертовы процедуры? – стараясь выглядеть спокойным, произнес Батхед.
– Да мелочь, честное слово, – засуетился Доктор. – Быстро закончим – и идите на все четыре стороны. Еще мне и спасибо скажете. Во-первых, за то, что выкупил вас, а во-вторых – за общее самочувствие. Вон, на Отеле ребята полвека пользовались моими услугами и выглядели, как новенькие. Пока их не пристрелили, конечно…
Доктор открыл довольно дешево инкрустированную шкатулку и извлек оттуда четыре маленьких прозрачных кубика.
– Никита что-то говорил мне про это, – произнес Стас.
– Да, – кивнул Доктор. – Это накопители экстракта. Хочу проверить влияние его малых доз на состояние жителей Срединного Мира. Исключительно из познавательных целей. Это совершенно безопасно… Не верьте ему! Он лжет!
Стас чуть не упал со стула – настолько резко изменилось вдруг выражение лица Доктора.
– Н-не понял, – произнес мгновенно побледневший психолог, – что такое?..
– Он лжет, – повторил Доктор с какой-то новой интонацией.
Теперь он тяжело дышал, на лице его проступил пот.
– Кто лжет? – осторожно спросил Стас. Он был уверен, что с Доктором внезапно случился припадок, один из тех, о которых как-то вскользь упомянул Никита.
– Док… Док лжет… – выдавил Доктор.
Стас и психолог переглянулись. Парень явно был не в себе. Может, самое время стукнуть его по башке тяжелым тупым предметом?..
– Я… Я Никита, – проговорил человек.
– Вы как-нибудь определитесь, коллега… – скривившись, предложил Батхед.
Однако Стас поверил. Сразу же.
– Допустим, – сказал он. – Как выглядел бокс, что ты притащил мне из мира Кочета?
– Амулет… Ладанка… – отозвался тот, что называл себя Никитой, и быстро заговорил: – Не смейте пробовать этот экстракт! Это дрянь… Хуже героина… Он всех вас возьмет к ногтю… Я сам уже… Почти не человек… Он живет во мне, всегда, в какой бы мир я ни отправился. Он делает со мной, что хочет… Я чувствую, что больше не смогу ничего сказать вам… Я говорю его словами, я теряю контроль над собой…
– Демон… – замогильным голосом произнес за спиной Егорис.
– Демон, Гасящий Миры! – воскликнул Ромис.
Никогда еще мужественные пилигримы не были так напуганы. Стас же никак не мог взять в толк, что же такое происходит с его сухощавым невзрачным с виду собеседником.
– Что еще за демон? – спросил Батхед, но Ромис не успел ответить.
– Не пускайте его в Изначальный Мир!.. – взмолился человек и вдруг осекся.
– М-да… – пробормотал он. – О чем это я?
– О том, что хотите отпустить нас, – немедленно нашелся Батхед.
– М-м? – недоверчиво произнес Доктор. – Ну, это само собой. Потом, потом… Ага. Вот! Возьмите по кубику и приложите их к коже за правым ухом…
Ныряльщики с опаской посмотрели на «накопители».
– А давайте как-нибудь в другой раз, – уклончиво произнес Стас.
– Это еще почему? – удивился Доктор.
– Ну, мы малость устали, – охотно пояснил Батхед. – Плохая еда, антисанитария, качка, духота… Ваш эксперимент будет необъективным. Для чистоты опыта нам бы выспаться…
– В этом нет никакой необходимости, – нетерпеливо сказал Доктор. – Будьте так любезны, потратьте минуту на науку – а потом хоть спите сутками, хоть валите отсюда прямо сейчас ко всем чертям!
– Спасибо, – вежливо сказал Стас. – Но нам надо подумать.
Доктор замер и злыми глазами оглядел пленников.
– Так, – сказал он. – Мне все ясно. Стало быть, пробился-таки шалопай через нейронный барьер. И чего он только вам наговорил?
– О чем вы?! – Батхед удивился столь наигранно, что по лицу Доктора стало ясно: он понял, что попал в самую точку.
Доктор встал с табурета и стукнул ногой в дверь. В проем немедленно сунулись несколько рож зверского вида, а перед ними – веер массивных стволов немалого калибра.
– Мне надоело общаться с тупой стенкой и при этом упорно делать вид, что веду беседу с умными людьми, – жестко сказал Доктор. – Если вы откажете мне в моей маленькой просьбе, вы перестанете быть мне интересны. Более того – станете потенциально опасны. Я бы мог насильно вставить накопители тому, кому захочу, и туда, куда захочу, но, к сожалению, это противоречит условиям их функционирования, которое предполагает исключительную добровольность.
Доктор поставил шкатулку на табурет и встал, картинно сложив на груди руки.