Элён перевела дыхание.
— Любовь здесь совершенно ни при чем. Он без ума от Монтигла и готов истратить все, что потребуется, лишь бы вернуть Монтиглу былую славу. Только дом не может целиком принадлежать ему, ведь я — его часть.
Лотти вздохнула.
— Продала бы ты ему Монтигл и избавила себя от головной боли.
— Я Монтигл никогда не продам, и он это знает. А еще он знает, что я в отчаянном положении. — Элен с напускным безразличием пожала плечами. — Это то, что у нас называют браком по соглашению.
— Я сомневаюсь, что Марк Деларош позволит тебе думать о ком-нибудь, кроме него, — сухо отозвалась Лотти. — И не говори потом, что тебя не предупреждали.
Вымыв посуду, Элен убрала бутылку. Пусть завтра Дейзи побалует себя перед куриной запеканкой, подумала она.
Домоправительница стоически приняла шокирующую новость.
— Итак, мистер Марк? — только и сказала она. — Что ж, дорогая, я желаю вам счастья.
Оставалось только проинформировать миссис Лоуэлл; должна же она знать, отчего экскурсии в Монтигле отныне прекратятся.
Завтра отправлюсь в дом викария, решила Элен.
Тут зазвонил телефон, и Элен, несмотря на поздний час, решила взять трубку.
— Элен?
Она постаралась не обращать внимания на бешеное сердцебиение.
— Марк? Что вам нужно?
— Все, что для меня пока недоступно, раз ты далеко.
Она замерла, расслышав улыбку в его голосе.
— Я хочу знать, для чего вы звоните в такое время?
— Чтобы пожелать тебе спокойной ночи. И сладких снов.
— Ну что ж, спасибо.
— А еще — чтобы сообщить тебе, что, к моей горькой досаде, я не буду с тобой на следующей неделе. Я должен лететь в Нью-Йорк. Ты можешь лететь со мной, — добавил он после паузы.
— В Нью-Йорк? — Элен вдруг ощутила неожиданную радость, но ответила каменным тоном: — Это невозможно.
— Почему? Разве у тебя нет паспорта?
— Вообще-то есть…
— Тогда поищи его, моя милая. Он все равно тебе понадобится для нашего медового месяца.
— Медового месяца? — Элен в отчаянии осознала, что разговаривает как эхо. — Нет же, это ни к чему. Это же не настоящий брак…
— Он покажется тебе вполне настоящим, когда дойдет до дела, — пообещал Марк. — И медовый месяц у нас будет, хотя, возможно, и недолгий из-за моей работы. Один мой старый друг приглашает нас на свою виллу на юге Франции. Как тебе такая мысль?
— Похоже, вы уже все сами решили, — сказала Элен.
— Тогда, Элен, подумай насчет Нью-Йорка. Когда ты в последний раз отдыхала?
— Каталась на лыжах в последние школьные каникулы.
— Значит, провести время наедине со мной в Америке — это для тебя не отдых? Ты это хотела сказать?
— Что-то вроде, — деревянным голосом согласилась она.
— И еще я предлагаю тебе воспользоваться деньгами, которые я перевел на твой счет, и поискать новую прислугу. Мсье и мадам Марленд уже не молоды. Они будут рады, если получат помощь, тем более когда тебя не будет дома.
— С чего это меня не будет дома?
— Отныне твоя жизнь переменится. Ты будешь моей женой, а не просто экономкой. Возможно, я не вполне четко разъяснил тебе положение. Будут ситуации, когда мне придется ездить по делам за границу, а тебе путешествовать со мной.
— У тебя будут еще какие-нибудь требования или я могу быть свободна?
Марк рассмеялся.
— Элен, если бы я отдавал распоряжения, ты бы полетела со мной в Нью-Йорк. А пока спи спокойно, мой ангел, только думай обо мне, когда будешь закрывать глаза.
Элен пробормотала что-то невпопад и повесила трубку.
— К черту его! — яростно прошептала она. — К черту, к черту, к черту!
* * *
Проснулась она поздно, в какой-то апатии, собрала простыни и занавески в Большой спальне, аккуратно разложила их в пластиковые пакеты и понесла на почту, к миссис Стивене.
Почтмейстерша приняла их с деловым видом.
— Значит, у вас, мисс Фрейн, роман с тем французским джентльменом, который, как я слышала, недавно останавливался в нашей гостинице? Вы тогда с ним встретились?
Кузница деревенских слухов работает с полной нагрузкой.
— Нет, раньше, в Лондоне, — сказала она. Ради бога, только не спрашивай, когда именно. Миссис Стивене удовлетворенно кивнула.
— Ну, я знала, что так и должно было быть. Хорошо бы этого вообще не было, повторяла про себя Элен по пути к дому викария.
— Дорогая моя девочка! — Миссис Лоуэлл горячо обняла ее. — Бурный роман — как это захватывающе! Такой красивый мужчина! — Она обернулась к мужу. Джефф, дорогой, теперь у нас есть повод распить шампанское, которое мы выиграли в рождественской лотерее.
— Надеюсь, никто из прихожан не зайдет, — сказал Джефф Лоуэлл, наполняя шипучим вином бокалы. — А то меня лишат сана.
— Вы будете венчаться в нашей церкви? — спросила миссис Лоуэлл, когда они выпили за счастье Элен.
Элен покраснела.
— Боюсь, что нет. Наверное, зарегистрируем брак в Олденфорде.
Викарий кротко посмотрел на нее.
— Если захочешь, я проведу короткий молебен в твою честь.
— Я буду очень рада, — сказала Элен, ненавидя себя за ложь.
Когда она шла домой, на душе у нее скребли кошки. Как они добры, как рады за нее, словно они с Марком души не чают друг в друге… Им неведомо бездушие этой сделки.
Ты не обещаешь бессмертной любви. Меня это… возбуждает.
Возле поворота рядом с ней остановился грузовик со строительными лесами в кузове, и ей пришлось подробно объяснять, как проехать к Монтиглу.
Хаос, царивший у ворот, ударил ее в самое сердце. Рабочие выгружали лестницы и всякий строительный материал.
К ней приблизился шатен среднего роста в дымчатых очках.
— Прошу прощения, — сказал он, — но этот дом теперь закрыт для посещений.
— Кто это вам сказал?
— Мсье Марк Деларош, хозяин домовладения.
— Меня зовут Элен Фрейн, и дом пока еще принадлежит мне. — Она помолчала. — Я полагаю, вы и есть архитектор?
— Да. Меня зовут Ален Грэм. Я чрезвычайно рад познакомиться с вами, мисс Фрейн, — добавил он не очень уверенно.
— Марк мне говорил, что вы приедете, но не предупреждал об этом безобразии. Что происходит?
Он пожал плечами.
— Он хотел, чтобы работы начались как можно быстрее.
— Вижу. Но организовать все это за двадцать четыре часа просто физически невозможно.