Лаура отступила от него и, пусть и запоздало, отрицательно покачала головой.

– Я… абсолютно уверена. – Она рывком поправила бретельку. – А вы… вы не имеете права предполагать…

– Я ничего не предполагаю, дорогая. – Он шутливо поднял руки, словно сдаваясь. – Но нельзя винить меня в том, что я вам это предложил.

– А я вас обвиняю! И Паоло сделает то же самое, если я ему об этом расскажу. – Она сглотнула. – Как вы думаете, ему понравится, если он узнает, что вы… действуете у него за спиной?

Он пожал плечами.

– Паоло меня волнует меньше, чем собственное удовольствие, милая. – И с улыбкой закончил: – И ваше.

Лаура почувствовала, как краска заливает лицо.

– Вы чересчур самонадеянны, синьор.

– Неудача в одном сражении не всегда меняет военную стратегию. И вы только что назвали меня Алессио… когда подумали, что я вас поцелую.

– Сквозь зубы она процедила:

– Война, как вы выразились, закончена. Я скажу Паоло, что хочу немедленно вернуться в Англию.

– Он вполне может согласиться. Если только это не нарушит его собственные планы. Так что в случае каких-либо затруднений обращайтесь ко мне. У меня связи на авиалиниях.

Он подошел к своему шезлонгу, поднял полотенце и, как ни в чем не бывало, стал вытираться. Возмущенная Лаура подхватила свои вещи и направилась к ступенькам.

Алессио смотрел, как она уходит. Он был раздражен и… возбужден. Почему, господи, он позволил ей уйти? Он же чувствовал, как она задрожала, стоило ему коснуться ее. Почему он этим не воспользовался? Можно было бросить на пол подушки, уложит ее, стянуть мокрый купальник и поцелуями заглушить протесты. А после он отправил бы ее укладывать вещи, а сам предвкушал бы тот момент, когда скажет Паоло и его проклятой мамаше, что увозит Лауру с собой. А уж в Сорренто он подумает, что делать дальше.

Но к чему строить тщетные планы? Она же отвергла его, прикрываясь именем Паоло слови щитом. И она не в первый раз это делает.

Dio, он до сих пор чувствует ее прохладную, шелковистую кожу. И вот теперь она вообще хочет уехать отсюда, вернуться в Лондон. Что ж, чем скорее тем лучше. Потому что он поедет за ней. В Англии у него будет возможность сломить ее сопротивление. И там не будет злобствующей тети Лукреции. Да! Лондон – вот выход из создавшегося положения. А если он все неправильно понял? Вдруг она влюблена в этого недотепу – его кузена? От такого предположения ему стало тошно. Но ведь ей очень хотелось, чтобы он ее поцеловал. Его опыт общения с женщинами не мог обмануть. Конечно, она позволяла Паоло целовать ее. Что касается других интимных ласк, то Алессио не хотел даже думать о них, потому что от этих мыслей он переполнялся слепой яростью. Алессио бросил взгляд на лежащую рядом книгу. О, Петрарка! Какой образ преследовал тебя каждую ночь? Мысль о Лауре в объятиях мужа? Выходит, нужно быть благодарным тетке – это она убедила своего притвору сына в том, что он опасно болен, и тем самым разлучила его с Лаурой, и он, Алессио, может не страдать от того, что они вместе. Пресвятая Мадонна! Неужели он ревнует? Вот уж чего с ним за всю жизнь никогда не случалось. Нет, нет. Лаура не питает к Паоло серьезных чувств. Для влюбленной женщины в ее радужном мире не существует никто, кроме любимого, а Алессио почувствовал, что ее тянет к нему, почувствовал так же остро, как если бы она дотронулась до его тела. Но, возможно, она рассчитывает на деньги Паоло. От такого предположения он содрогнулся, но тем не менее это вполне вероятно. Она живет в одной квартире с подругой, работает в баре и пытается выбраться из нищеты. Если так, то он сможет уговорить ее принять его предложение, куда более щедрое, чем предложение Паоло. Он погрузит ее в такой водоворот физического наслаждения, что в его объятиях она забудет всех других мужчин. Она этого заслуживает. А чего заслуживает он? Ответа у Алессио не было.

– В чем дело? Что такое ты говоришь? – раздраженно буркнул Паоло.

– Я хочу уехать домой, – спокойно повторила Лаура. – Мое пребывание здесь ни к чему, и я чувствую себя очень неловко.

– За это тебе хорошо заплатят, – огрызнулся он. – То, о чем ты просишь, невозможно. Мама заподозрит неладное, если ты уедешь домой одна. Она решит, что мы поссорились.

– Каким образом мы могли поссориться? – холодно заметила Лаура. – Мы и вместе-то почти не бываем.

Паоло махнул рукой.

– Я что, зря старался убедить ее? – Он на минуту задумался. – Но мы можем уехать раньше, чем планировали. Ну, дня на два-три.

– Ты собираешься к этому времени поправиться? – язвительным топом спросила Лаура, но Паоло не понял сарказма.

– Будем надеяться.

– Паоло, я серьезно тебе заявляю, что не намерена ждать бесконечно. Двадцать четыре часа – не дольше.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Гильермо распахнул резные двери, и Лаура, расправив плечи, вошла. Чего она боится? Насмешки, безразличия? Или еще чего-то более опасного? Лаура остановилась, и брови у нее от удивления полезли на лоб. Ей не придется быть с Алессио наедине – на диване с мрачным видом полулежал Паоло. Рядом в кресле с высокой спинкой восседала синьора, поджав губы и тоже крайне недовольная. А у распахнутых окон с бокалом в руке и спиной ко всем стоял Алессио. Стоило Лауре войти, как головы присутствующих обратились к ней. Лаура сразу почувствовала, что атмосфера в комнате накалена до предела. Ей ничего не оставалось, как подойти к Паоло и поцеловать его в щеку.

– Милый, ты вроде не собирался вставать к обеду. Приятная неожиданность.

Он поднялся с дивана.

– Тебе так не терпится вернуться домой, что у меня нет возможности полностью выздороветь, – надув губы, словно капризный ребенок, ответил он.

– Синьорина Мейсон, вы пришли наконец. – Синьора Висенте холодно улыбнулась Лауре. – Мы только что о вас говорили. Видите ли, у нас тут некоторое затруднение.

– Странно, ведь Паоло поправляется. – Лаура взяла его за руку и вызывающе посмотрела на синьору. – Это самое главное.

– В таком случае я рассчитываю на вашу снисходительность, – с застывшей на губах улыбкой сказала синьора. – Дело в том, что завтра я вынуждена увезти его от вас. Мы собираемся с визитом к моей близкой подруге и останемся там на ленч. Она не знала, что вы гостите здесь, и поэтому вас не пригласила. Надеюсь, вы простите наше отсутствие. – Синьора повернулась к Алессио, который с неподвижным лицом смотрел на нее. – К тому же нашего хозяина тоже не будет на вилле, – продолжала она. – У моего племянника завтра неотложные дела в Перудже. Мы как раз… обсуждали это перед вашим приходом.

Лаура разрывалась между облегчением и отчаянием и не смела взглянуть на Алессио, молча стоявшего у окна.

– Благодарю вас, синьора за ваше беспокойство, – ответила она, – но я уже привыкла к одиночеству. А его светлость и так уделял мне слишком много своего времени.