Асламов стоял первым, он и начал первым, едва открылась дверь лифта. Охранникам базы не хватило каких-то мгновений, чтобы оценить ситуацию и открыть огонь, а Панкрат впервые в жизни увидел, на что способен готовый к бою Витязь.

Автомат внезапно вылетел из рук первого охранника и опустился на ствол автомата второго, выбивая его из рук. Затем первый отлетел в сторону, врезаясь спиной и затылком в стену коридора, второй крепыш вдруг согнулся пополам, а третий, находившийся в десяти шагах от лифта, успел лишь сорвать с плеча свой автомат (бесшумный «вал») и направить его на то место, где стоял Асламов. В следующее мгновение его пес молча прыгнул на хозяина и сомкнул челюсти на рукояти автомата и на кулаке парня. Раздался приглушенный вопль, спецназовец попытался стряхнуть собаку, но Асламов оказался рядом и успокоил его прикосновением ребра ладони к шее. Потрепал пса по голове, и тот растянулся рядом с хозяином, опустив голову на лапы.

Прошло всего две секунды, может быть, чуть больше, Панкрат за это время успел лишь выскочить из лифта, готовый прикрыть командира и вступить в бой, но его помощь не понадобилась. Охранники не смогли оказать достойного сопротивления Витязю, хотя были вооружены не в пример серьезнее.

– Это верхний горизонт базы, – сказал Асламов, как ни в чем не бывало оглядываясь на спутника. – Идем вниз, на дно. Не отставай и не вмешивайся без надобности.

Они пробежали коридор, спустились по лестнице на этаж ниже, где встретили двух охранников и оставили их в беспамятстве, едва ли успевших осознать, что происходит. Следующий горизонт базы пришлось очищать вдвоем, охранников здесь оказалось втрое больше, и бой – со стрельбой и шумом – длился минуты две, пока Асламов не бросил в коридор две гранаты – светобарическую и газовую. Только после этого стрельба стихла, ослепленные и оглушенные охранники прекратили сопротивление, и диверсанты обезоружили их, связав руки ремнями.

– Уходите через крышу, – бросил им Асламов. – Уводите всех, кого встретите. Через минуту здесь все взлетит на воздух. Живее!

Очумелые парни в камуфляже бросились к лестнице, исчезли.

– А если они вернутся? – спросил Панкрат. – С оружием? Его здесь хватит на армию.

– Не вернутся, – отрубил Асламов. – Ставь мины. Вон та зеленая дверь – хранилище взрывчатки, на нее посади «веер» [6] . Время взрыва – через пятнадцать минут. Включай и уходи.

– А ты?

– За меня не беспокойся, я навещу тут один погребок, лаборатория там прячется.

– Давай вдвоем…

– Делай, что приказано! – Асламов шагнул прочь, оглянулся. – Если через десять минут не вернусь, выбирайся сам. И помни, что я сказал.

Исчез – сразу и без звука, будто был не человеком, а фантомом, голографической проекцией.

Панкрат выругался про себя, снял рюкзак с плоской металлической коробкой внутри, достал оттуда десять мин специального назначения, использующихся для диверсионных акций, и начал крепить на дверях по всему коридору подземелья, устанавливая на индикаторах одну и ту же цифру 15.

О том, что в храме где-то находится Виктор Телегин, он вспомнил, когда установил последнюю мину. Поколебавшись несколько мгновений, вызвал по рации Асламова:

– Все готово. Могу я за оставшееся время отыскать Виктора? Он в храме наверху…

– Иди, – пришел ответ. – Постарайся в момент взрыва быть вне стен сего заведения.

– Ты успеешь?

– Не задавай глупых вопросов. – И после паузы: – Всем отбой! Сворачиваемся. Отход в установленном порядке.

Панкрат перешел на темп и устремился к лестнице, ведущей из бункера базы в покои настоятеля храма.

Он не знал, что за всеми действиями диверсантов наблюдали внимательные глаза – через сеть скрытых мини-телекамер, питающихся автономно. Он не знал, что их появление на базе было рассчитано заранее и охрана создавала лишь видимость сопротивления. Он не знал и не мог знать, что Асламова ждали в лаборатории и, когда тот появился там, – началась операция «анаконда», разработанная экспертами Легиона и поддержанная конунгом Авогеиным. Мария, даже если бы и догадалась о ловушке, не смогла бы защитить Витязя, добровольно идущего в пасть дьяволу… Телегина Панкрат не нашел. Храм был пуст, когда он вихрем промчался по его залам и кельям, теряя драгоценные секунды на осмотр закоулков и тупиков. Когда он наконец выскочил из замка во двор, до взрыва оставалось всего около двадцати секунд. Сел в машину, погнал ее к воротам и едва не сбил человека, вдруг выросшего на пути. Это был Асламов.

– Прыгай! – открыл Панкрат дверцу со стороны переднего пассажирского сиденья.

Но Асламов вдруг упал лицом вниз, и Панкрат поначалу решил, что Валентину выстрелили в спину, пригнулся, окидывая пустой двор и стены храма яростным взглядом, потом выругался сквозь зубы, метнулся наружу, открыл дверцу салона микроавтобуса, буквально вбросил туда тяжелое тело Витязя и дал газ.

База взорвалась точно в расчетное время. Машина Панкрата в этот момент находилась в сотне метров от храма.

Взрыв оказался негромким: дернулась земля, глухой гул покатился по Дендросаду, по лесам и полям, улицам и площадям города, не особенно-то и пугая его жителей, никогда не слышавших подземных взрывов. Однако храм Черного Лотоса не устоял.

Панкрат оглянулся и успел увидеть, как стены замка со всхлипом осели, загрохотало, в воздух взметнулась туча пыли, и наступила тишина. Военно-учебная база Легиона перестала существовать.

Ковали КРУТОВ

Семейная жизнь потихоньку наладилась. Лиза взяла хозяйство Крутовых в свои руки и почти отстранила от забот бабу Аксинью, доверив ей лишь уход за коровой. Дед Осип с виду проявлял недовольство, ворчал, но был явно рад такому повороту событий, вернувшему в дом живую, здоровую атмосферу.

Естественно, Крутов радовался возвращению прежних отношений не меньше, хотя нет-нет да и вспоминалась жаркая встреча с Марией в тренерской комнате Жуковской школы. В такие минуты он чувствовал себя неуютно, раздвоенно, однако был твердо уверен, что таких встреч больше не будет. Встретиться с Марией или с любой женщиной в интимной обстановке означало предать Лизу, а предателем Крутов никогда не был.

Георгий после обряда очищения Елизаветы куда-то запропастился, и Егору пришлось самому решать вопросы дальнейшей разработки Данильянца, пожелавшего дважды встретиться с вербовщиком Катарсиса после его первого визита на дачу, чтобы окончательно прояснить ситуацию и принять решение. В последний раз они увиделись аккурат после Пасхи, причем Данильянц сам приехал в Ковали в сопровождении Жоры Мокшина и двух телохранителей, которых оставил в машине за околицей деревни.

Мокшина Егор в дом не пустил, а Данильянца пригласил в горницу. На веранде Лиза приготовила чай, поставила на стол пряники, конфеты, варенье и ушла на огород к бабе Аксинье; женщины готовили грядки для посадки лука, моркови и укропа.