– Поздравляю вас, мои дорогие.
Обернувшись, Кайла увидела сногсшибательную брюнетку, лицо которой показалось ей смутно знакомым.
– Элис, – тепло поприветствовал ее Дуардо.
Ну конечно. Это была известная фотомодель, лицо крупной косметической компании. Высокая, невероятно стройная, яркая.
Элис бросила на Кайлу сверкающий взгляд.
– А я уже начала тревожиться за него.
– Правда? – Что еще она могла сказать?
– Целая куча деловых партнеров, а любовниц раз-два и обчелся, – верещала красотка. – Увидимся позже. – Элис скрылась в толпе, оставив после себя аромат изысканных духов.
– Это она так хотела меня подбодрить? – с улыбкой произнесла Кайла, увидев искорки смеха в темных глазах мужа.
– Двери в зал только что открыли. – Он положил руку ей на талию. – Может, войдем?
Стол, к которому их проводили, находился на самом виду, и у Кайлы внутри все упало, когда она обнаружила, что за ним сидели Марджори Маркхэм и ее муж. Эта женщина была главным источником сплетен и могла приукрасить любой факт так, что никто не разобрал бы, где правда, а где ложь.
В зал вошли Бенито и Самара Торрес, и после обмена дружескими приветствиями Самара села рядом с Дуардо. Оставшиеся шесть мест заняли судья, его жена, богатый наследник со своим компаньоном и мать с дочерью.
Такое эклектичное смешение гарантировало интересный разговор, основанный на внешней учтивости, цинично подумала Кайла и напомнила себе, что это всего лишь игра.
Официанты разлили по бокалам напитки, затем председатель благотворительного фонда произнес вступительную речь и пожелал гостям приятного вечера.
– Я сомневалась, что вы придете. Думала, вы отправились в свадебное путешествие, – сказала Самара. – Насколько я помню, в первый раз у вас не было медового месяца. – Она поднял бокал и произнесла тост: – За жениха и невесту.
О боже… А ведь вечер еще только начался!
– Они провели его на Гавайях, – с довольным видом сообщила Марджори. – В первый раз вы поженились там, – обратилась она к молодоженам.
– В самом деле, – произнес Дуардо бархатным тоном, за которым скрывалось предупреждение, что эта тема запретна.
К счастью, официанты принесли горячее, и все переключились на еду.
Кайла всем своим существом ощущала близость Дуардо, который время от времени касался ее руки и награждал теплой улыбкой. Разумеется, он делал это для видимости, напомнила она себе. Однако, глядя на него, всякий раз Кайла без труда представляла себе, как его губы касаются ее губ, как их тела переплетаются в порыве страсти…
Между основным блюдом и десертом прошел благотворительный показ мод. По подиуму дефилировали худые как щепки модели в дорогих нарядах от заграничных кутюрье.
Мать и дочь что-то отметили в своих программках.
– Вот это платье – мое, – заявила Самара. Бенито Торрес снисходительно улыбнулся при виде темно-синего шифонового платья с многослойной юбкой, в то время как дочь бросила на Самару сверкающий взгляд, в котором читалось: «Даже и не мечтай!»
Кайла давилась от смеха, глядя на женщин, которые наперебой повышали ставки, желая заполучить единственный экземпляр наряда.
– Это платье я заказал в качестве подарка для своей жены, – лениво протянул Дуардо, и все четыре женщины уставились на него.
– Правда? – Самара первой пришла в себя и обратилась к Кайле: – Примите мои поздравления. За это платье я продала бы душу дьяволу. – Она выразительно посмотрела на Бенито, в то время как дочь тихо сказала матери: «Это несправедливо».
– Как это щедро с твоей стороны, дорогой, – мягко произнесла Кайла, в душе ненавидя весь этот спектакль, в котором она играла роль жены-трофея.
– Это доставило мне удовольствие. – Он улыбнулся, не оставив никаких сомнений в том, какого рода удовольствие он имел в виду.
Ну, надо же! Какой изощренный способ нажить врагов. Если бы три женщины могли бы убивать взглядом, Кайла была бы уже мертва.
После десерта на сцену вышел популярный певец и исполнил несколько песен. Кайла едва не застонала от облегчения, когда настала пора ехать домой.
– Тебе нечего сказать? – насмешливо спросил Дуардо, выезжая на шоссе.
Она серьезно посмотрела на него.
– Я устала говорить. – И улыбаться тоже. К тому же у нее начинала болеть голова.
Первый вечер в обществе, проведенный в качестве жены Дуардо, закончился. Она держалась с достоинством. Правда, вечер был далеко не последним, и пройдет какое-то время, прежде чем их брак перестанет быть главной темой для сплетен.
– Пожалуйста, скажи мне, что в ближайшее время мне больше не придется идти в логово ко льву.
– Неужели это было настолько ужасно?
Не совсем, просто она растеряла весь свой прежний опыт.
– Кажется, в обществе полностью отсутствуют приличия, – сухо заметила она и, увидев, как он скривил губы, добавила: – Женщины летят на тебя, как пчелы на мед.
– Тебя это беспокоит?
Еще как, но Кайла не собиралась ему об этом говорить.
– А это должно меня беспокоить?
Дуардо заехал в гараж и заглушил мотор.
– Нет, потому что ты лучше, чем те женщины.
– Это комплимент, Дуардо?
– Неужели так трудно допустить, что я могу сделать тебе комплимент?
Кайла пристально посмотрела на него.
– Да, трудно.
Она открыла дверцу. Включив сигнализацию, Дуардо последовал за ней в дом. Оказавшись внутри, они поднялись наверх.
– Какие-то трудности? – мягко спросил Дуардо, наблюдая за тем, как Кайла возится с замочком ожерелья.
– Я справлюсь, – упрямо сказала она.
– Позволь мне.
Их пальцы соприкоснулись, и ее словно обожгло пламенем. Послышался щелчок, и Дуардо положил ожерелье на туалетный столик.
Он снял пиджак, галстук и расстегнул верхние пуговицы рубашки, затем протянул руку к молнии на ее платье.
– Я сама могу раздеться, – холодно произнесла она, глядя в его потемневшие глаза.
– И лишить меня этого удовольствия? Молния расстегнулась, и платье упало на пол. Кайла стояла посреди спальни в одних трусиках, прикрывая руками обнаженную грудь.
Дуардо провел рукой по плавному изгибу ее талии.
– К чему такая стыдливость?
На ее щеках вспыхнул румянец, глаза неистово засверкали.
– Не играй со мной.
– Ты думаешь, я играю?
– А разве нет? – пролепетала она, когда его рука скользнула под ее трусики и стянула их.