К чему она клонит? — промелькнуло в мозгу Джини.
— Ну да, все хорошо. А почему вы спрашиваете?
— И Митч ничего тебе не говорил?
Джини усмехнулась. Видно, кое-кому все же позволено отвечать вопросом на вопрос.
— Разумеется, говорил! Что же ему — молчать, что ли?
— А… что он говорил?
Снова этот странный вкрадчивый тон.
— Ну, рассказал, что они с Алексом ходили в парк… и все такое…
— Больше ничего?
Джини плотно сжала губы. Кто такая эта Триша, чтобы устраивать допрос?!
— Скажите, что конкретно вас интересует, и я отвечу… если захочу.
— Что-о?! — возмущенно воскликнула Триша. — Как ты со мной разговариваешь! Ты пока еще у нас работаешь, дорогуша, и я пока еще твое начальство. Так что не забывайся! Хамства я от своих сотрудников не потерплю! Если еще хоть раз позволишь себе говорить со мной в таком тоне, то…
Джини нахмурилась.
— То что?
Она ожидала нового взрыва негодования, однако Триша неожиданно успокоилась.
— То самое, золотце. Ты еще не знаешь, что тебя ожидает.
На Джини вдруг будто повеяло холодом. Последняя услышанная фраза содержала явную угрозу.
— Это вы о чем?
— Придет срок — узнаешь! — отрезала Триша. — Всему свое время, милая моя… Ха-ха-ха!
Через мгновение в трубке запищали короткие гудки. Джини посмотрела на нее, будто ожидая какого-то продолжения, затем задумчиво повесила. Постояв немного и не найдя никакой логики в нападках Триши — кроме того, что они объясняются скверным характером последней, — она вновь кое-как сгребла в охапку принесенные со двора вещи и предметы и двинулась со всем этим на кухню.
Митч — в махровом халате, с влажными после душа волосами — появился через несколько минут. Джини как раз закончила мыть бокалы, из которых они пили ночью.
— Мм… как вкусно пахнет! — протянул он, устремив взгляд на кофеварку. — А где обещанный завтрак?
Джини посмотрела на него, и перед ее глазами в одно мгновение промчались картины того, что происходило вчера в бассейне.
— Все готово, садись за стол. — Ее голос прозвучал взволнованно, и, подсознательно стремясь это скрыть, она кашлянула.
Митч слегка прищурился.
— Мне показалось или звонил телефон?
Джини поставила перед ним тарелку с сандвичем, затем, наливая в чашку кофе, обронила:
— Ты не ошибся.
Увидев многослойное сооружение из уложенных на ломоть хлеба ветчины, сыра, помидоров и салатного перца с зеленью, Митч восхищенно покачал головой.
— Вот это да! Именно то, в чем я сейчас нуждаюсь.
— Я старалась, — улыбнулась Джини.
— Спасибо, дорогая. Я приступаю?
— Да-да, конечно. Сейчас и я к тебе присоединюсь.
Спустя некоторое время, с аппетитом завтракая, Митч спросил:
— Так кто звонил?
Джини не особенно хотелось говорить об этом, но не сказать она не могла.
— Триша.
Митч перестал жевать. В его глазах промелькнуло странное выражение. Спустя несколько мгновений он сдержанно произнес:
— Что она хотела?
Джини пожала плечами.
— С тобой побеседовать. Я сказала, что ты в ванной, и это ее удивило. Вернее, то, что мы сегодня так поздно проснулись. Разумеется, я не стала всего объяснять.
Джини заговорщицки улыбнулась Митчу, но он, казалось, не обратил на это внимания.
— А она… ничего не говорила?
Тут уже Джини уставилась на него.
— Не знаю, что ты имеешь в виду, но твоя бывшая супруга задала мне примерно такой же вопрос. Только ее интересовало, говорил ли что-нибудь ты.
У Митча вырвался звук, в котором угадывалась с трудом сдерживаемая досада.
— И что ты ответила? — нахмурившись спросил он.
В глазах Джини промелькнуло еще большее удивление. Что это с ними обоими? Впрочем, Митч упоминал вчера, что они с Тришей как будто слегка повздорили.
— Посоветовала задать более конкретный вопрос, тогда, возможно, отвечу — если будет настроение.
Митч откинулся на спинку стула.
— Не думаю, что Трише понравился подобный ответ.
— Еще бы! Слышал бы ты, как она взвилась. Наговорила мне кучу неприятных слов. В общем, беседа получилась странная.
— Понятно, — буркнул Митч.
Джини внимательно посмотрела на него.
— Прости, если расстроила тебя. Мне этого меньше всего хотелось. Мы еще так мало знаем друг друга, поэтому я порой попадаю впросак.
— Что ты имеешь в виду?
Джини отпила глоток кофе.
— Ну, нюансы твоих отношений с Тришей, например. И многое другое. Но со временем это пройдет. Правда, дорогой? Мы научимся понимать друг друга, и между нами станет меньше недоразумений.
Митч задумчиво взглянул на нее.
— Ты так думаешь?
— А как же иначе, — рассмеялась она. — Просто у нас все так быстро получилось. Можно сказать, опомниться не успели, а уже женимся. Взять хотя бы меня, — с воодушевлением продолжила она. — Мне даже толком не известно, нравится ли тебе то, что я готовлю.
Митч сделал было жест, будто собираясь сказать — мол, разумеется, нравится, — и не соврал бы, однако Джини опередила его:
— Впрочем, нет, в этом вопросе я могу быть более-менее уверена. А вот во всем остальном… Какие фильмы любишь, не знаю, какие книги — тоже. О том, какой вид отдыха предпочитаешь, вообще не имею ни малейшего понятия. Мне неизвестно, какое у тебя хобби и есть ли оно вообще. Собственно, точно могу сказать лишь, что ты воспитанный, интеллигентный человек, не употребляешь, подобно многим мужчинам, крепких выражений, а главное… с тобой хорошо в постели.
Произнося последнюю фразу, Джини опустила ресницы, поэтому не заметила промелькнувшего в глазах Митча удивленного выражения. Он смотрел на нее так, будто пытался понять, Джини перед ним или кто-то другой. Наконец он негромко произнес:
— Ты… кхм… в самом деле так думаешь?
Она подняла взгляд.
— Что ты интеллигентный человек?
— Э-э… нет, что со мной хорошо в постели.
На этот раз удивилась Джини, причем не скрывая этого.
— Конечно! Во всяком случае, мне с тобой хорошо. А минувшей ночью ты превзошел самого себя. Я даже не предполагала, что между нами может быть что-то подобное.
— Тебе в самом деле понравилось? — недоверчиво взглянул на нее Митч.