Холеная, изысканная и очень уверенная в себе третья жена Кевина двигалась с грацией модели.
— Этого хотел бы Кевин, — ответила Катрина и повернулась к сводному брату: — Добрый вечер, Энрике.
Еще подростком Энрике воображал, что соблазнить дочь Кевина будет удачной затеей. Только Катрина не захотела играть в его игры. Но это Энрике не остановило, и он так до сих пор и не простил ей, что она расстроила его планы завладеть миллионами Макбрайда.
Его голодный взгляд пробежал по ее телу и остановился на груди. На секунду в глазах появилось хищное выражение.
— Ты выглядишь божественно, радость моя.
— Полностью согласен. — Никос взял руку жены и поднес к губам.
Катрина медленно высвободила пальцы.
Но было поздно. Ее тело успело отреагировать на это прикосновение. Сердце бешено забилось, кожа вспыхнула. Ей с трудом удалось сдержать вздох.
— Что ты делаешь? — прошипела Катрина, когда Хлоя и Энрике удалились.
— Охраняю тебя.
— От кого? — скептически спросила она.
— От тебя самой.
— Я не понимаю, какую игру ты ведешь. Официант взял ее пустой бокал и предложил новый, но она отказалась.
Катрина почувствовала облегчение, когда двери бальной залы распахнулись и гостям предложили занять свои места.
Программа вечера была утомительной, в перерыве Катрина поспешила в дамскую комнату. Головная боль пульсировала в висках, и она отдала бы все, чтобы только поехать сейчас домой.
Именно домой, а не в роскошный особняк, который она была вынуждена делить с Никосом.
К зеркалу выстроилась очередь, и ей пришлось ждать, чтобы освежить макияж.
Стоило Катрине выйти из дамской комнаты, как она тут же наткнулась на Энрике. Девушка попыталась пройти мимо него в бальную залу, но он остановил ее. Похоже, сводный брат что-то задумал. И судя по выражению его лица, какую-нибудь пакость.
— Я хотел поговорить с тобой наедине, — сразу начал он.
Энрике всегда говорил только об одном, но Катрина ничего не ответила, надеясь, что, может быть, на этот раз все будет по-другому.
— Мне нужны деньги, — доверительно сообщил Энрике.
— У меня с собой их нет.
— Но ты можешь достать.
Катрина слышала это много раз. Сначала она давала ему деньги. Но потом это превратилось в привычку, и она перестала.
— Нет.
— Завтра. Встретимся за ланчем. Принеси деньги.
Ей было почти жаль его.
— Ты понимаешь, что значит слово «нет»?
— Но мне нужны деньги. Прошу тебя, Катрина, — слова давались ему с трудом. — Только тысячу, черт побери. Не больше.
— Разве газетчики мало заплатили тебе за сплетни?
— Не понимаю, о чем ты. — Энрике уставился в пол.
Голова Катрины раскалывалась от боли.
— Даже если я дам тебе эту тысячу, как скоро ты попросишь снова? Через неделю?
— Все, что мне нужно, — это одна лишь чертова тысяча.
— Нет.
Лицо Энрике потемнело от злости. Он схватил девушку за запястье.
— Стерва! — прошипел он. — Ты заплатишь за это!
— Отпусти меня, — выдохнула Катрина и сжала зубы, чтобы не закричать — так больно пальцы сводного брата впились в нежную кожу.
— Отпусти ее! — раздался голос Никоса за ее спиной. — Сейчас же!
Энрике мгновенно исполнил его приказ.
— Кто дал тебе право угрожать моей жене? — спросил Никос тихо. — Только коснись ее еще раз, и ты больше не сможешь ни ходить, ни говорить. Обещаю!
— Я дал указания своим адвокатам опротестовать завещание. — На лице Энрике читалась бессильная ярость.
— Бесполезная затея, — невозмутимо произнес Никос. — Все жены Кевина получили достаточно денег после развода. Закон был соблюден. Ни ты, ни Паула не сможете опротестовать завещание.
— А я так не думаю! — отрезал Энрике и ушел. Вместо благодарности, во взгляде Катрины, обращенном к Никосу, полыхала ярость.
— Меня не нужно было спасать!
— Разве? — удивился Никос. — А мне показалось, что твой очаровательный братишка чуть не сломал тебе руку.
Он и не подозревал, как близко к правде были его слова. В детстве Энрике был очень жестоким. Ему нравилось пугать ее. И он считал ее виновной в том, что Кевин развелся с Хлоей и роскошная жизнь за чужой счет закончилась.
— Я сама могу справиться с ним, — заявила девушка.
— Сомневаюсь, — ответил Никос. Катрина топнула ногой.
— Хватит изображать мачо, Никос!
— Я отвезу тебя домой.
— Пошел к черту!
— Катрина, когда ты начнешь вести себя как взрослая женщина?
Девушка сделала глубокий вдох.
— Если мы сейчас не вернемся, Энрике решит, что ему удалось запугать меня.
— Пятнадцать минут, — сдался Никос. — А потом мы уйдем.
Только в полночь они наконец вернулись домой. Поднявшись по лестнице, Катрина повернула в сторону своей комнаты.
— Спокойной ночи.
Никос остановил жену, взял ее лицо в свои ладони, заставляя посмотреть на него, и поцеловал. Это был не настоящий поцелуй, скорее мимолетное прикосновение. Но Катрина успела ощутить вкус его губ.
Она поняла: Никос ждет, что она сделает первый шаг и сама поцелует его. Но Катрина поборола этот соблазн.
Она будет дурой, если позволит ему сейчас разрушить те барьеры между ними, которые она воздвигала все эти семь месяцев. Она больше не хочет страдать из-за него.
Катрина отпрянула от мужа. Никос не пытался помешать ей.
Слишком все просто, подумала девушка, закрывая дверь своей комнаты. Он что-то задумал.
Воскресное утро встретило ее серым небом и моросящим дождем. Катрина натянула футболку и шорты и сбежала по ступенькам в кухню. Выпив стакан свежевыжатого апельсинового сока, она решительно направилась в тренажерный зал.
Там она подошла прямо к боксерской груше и ударила ее изо всех сил, словно пытаясь избавиться от накопившейся злости. Пальцам стало невыносимо больно, но девушка все равно испытала удовлетворение.
— Если ты собираешься повторить, лучше надень боксерские перчатки, — раздался за ее спиной голос Никоса.
Катрина резко обернулась.
— Или, может быть, ты предпочитаешь излить свою злость на ее виновника, оставив бедную грушу в покое?