– И это говорит врач! – с укоризной воскликнул Володя. – Слушать противно.
После неприятного разговора Коля ушел в длительный запой, потом он еще год поработал у Попова и начал пить безостановочно. В результате из лаборатории он вылетел и, окончательно спившись, быстро умер. Эдик остался с матерью.
Полина Михайловна особо судьбой «дефектного» материала не интересовалась. И Володя Попов, и Паша Смайкин вычеркнули Эдика Малину из области своих интересов. Единственное, что знала Полина, это то, что Эдуард страдает припадками безудержного гнева и уже в школе начал прикладываться к бутылке. Яблоко от яблони недалеко падает, не зря русский народ придумал сию замечательную пословицу.
Вся надежда ученых теперь была на дочь Лены Ивановой и детей Поповых.
Первым у Веры родился Юра, не успело младенцу исполниться одиннадцать месяцев, как на свет явился Миша, а за ним в самый кратчайший, отпущенный природой для деторождения срок пришел на наш свет Петя. Вера четко выполняла данную ей установку. Одна беда: у нее рождались лишь мальчики, для чистоты эксперимента требовалась еще и девочка. Но Поповы не унывали.
Вера начала заниматься детьми буквально в день родов. Все было подчинено эксперименту. Владимир сам принимал сыновей, новорожденных в детское отделение не относили, они оставались вместе с матерью и сразу были приложены к груди.
Поповы не могли нарадоваться на малышей, крепенькие, словно грибочки-боровики, очень друг на друга похожие, они демонстрировали удивительные способности. Миша, правда, не слишком выделялся, он был как все, а вот Юра в год уже знал буквы, и Петя, самый младший, явно мог стать великим математиком, простые арифметические действия он освоил в том возрасте, когда его сверстники едва начинают робко говорить полноценными фразами.
У Лены же Ивановой дела шли не так хорошо. Ее девочка, названная диковинным именем Кирстанаида, росла очень болезненной. Обследовавшие ее врачи лишь качали головами. У ребенка, родители которого были совершенно здоровыми, нашли целый букет заболеваний, от диатеза до явных неполадок с сосудами. И хоть Лена старательно выполняла все предписания специалистов: закаляла девочку, занималась с ней, но успехов не было. Кирстанаида никаких особых талантов не выказывала и к трем годам была, в отличие от сыновей Поповых, как все дети. Ангел, целующий в темечко талантливых людей, при ее рождении явно отвлекся на кого-то другого и дочку Ивановой попросту не заметил.
Полина старалась не завидовать Вере, она часто забегала к Поповым и любовалась на деток-крепышей.
– Правда замечательный? – радовалась Вера, показывая почему-то всегда на Юру. – Настоящий богатырь.
– Да, – подхватывала Полина, – все хороши, просто Ильи Муромцы.
Восторг Смайкиной был искренним, но иногда, вернувшись домой, она оглядывала тихую, не наполненную детскими голосами квартиру и невольно задавала себе вопросы. Отчего жизнь столь несправедлива? Почему Верочка родила троих отличных малышей, а единственный сыночек Полины умер? Ну с какой стати именно ее, простую девушку из Владивостока, выбрали для участия в эксперименте? Может, останься она в родных местах, так и жизнь бы протекла счастливее? Вышла бы Полина замуж, обзавелась наследниками и не плакала бы сейчас в пустой квартире?
Полина ругала себя за слезливость и за нехорошее чувство, название которому зависть. Но очень скоро в жизни Поповых стали происходить такие изменения, что завидовать этой паре стало попросту невозможно.
Перед тем как развязать мешок с бедами, судьба еще раз одарила Веру, ей удалось произвести на свет долгожданную доченьку Анечку.
Счастье Поповых было теперь полным. Вся любовь и нежность Веры устремились к Ане, да оно и понятно, грудной младенец требовал большей заботы, чем остальные, уже слегка подросшие дети. Анечке просто на роду было написано стать самой счастливой девочкой на свете. У нее было все: любящие, хорошо обеспеченные родители, три брата-защитника и перспектива прожить более ста лет. Анечка родилась здоровой, крепкой и, вполне вероятно, могла бы послужить одной из прародительниц касты бессмертных людей, о которой мечтали старшие Поповы. Но когда девочке исполнилось три месяца, произошло страшное несчастье.
В тот ужасный день Вера, уложив всех детей спать, побежала в магазин за хлебом. Потом не раз бедная женщина корила себя: ну зачем она оставила деток одних? Но, с другой стороны, ничего ведь не предвещало несчастья. Булочная находилась в двух шагах, отсутствовала мать десять минут, не больше. Уходя, она тщательно закрыла окна, отключила электричество, проверила газ, в общем, проявила необходимую осмотрительность, к тому же, повторюсь, малыши спокойно спали в кроватках.
Назад Вера прибежала быстро, и тут она совершила непростительную ошибку. Она приоткрыла дверь детской, увидела, что сыновья мирно посапывают, а полог над колыбелью Ани не шевелится, и ушла на кухню гладить распашонки.
Через полтора часа к ней прибежал шестилетний Юра и потребовал какао, затем возникли Миша и Петя. Вера быстро дала малышам полдник и пошла в детскую. Отчего-то Анечка до сих пор крепко спала.
Вера отдернула полог и закричала. Вся кроватка была в крови, а девочка мертва.
Попова плохо помнила дальнейшие события. Чудом сохранив самообладание, она заперла мальчиков в кабинете, позвонила мужу и упала в обморок.
Очень скоро Владимир примчался домой, естественно, не один. Веру привели в чувство, допросили и мгновенно увезли в больницу, от переживаний у Поповой случился инфаркт. Через два дня в квартиру к Поповым пришли две молчаливые тетки и увели с собой Юру. Кто они такие, куда забрали ребенка, Полина не знала. Но Юра почему-то сразу понял, что к чему, и очень удивил Полину, которая случайно оказалась свидетельницей событий. Обычно, если в дом приходили гости, дети радостно бежали к двери, предвкушая получение сладостей или подарков. Впрочем, и Миша, и Петя именно так и поступили, услыхав звонок, а вот Юра ринулся в чулан, где хранился всякий ненужный скарб, и затаился между чемоданами.
– Немедленно найди этого, – мрачно велел Владимир, оглядев Мишу и Петю.
Растерянная Полина побегала по квартире, обнаружила Юру и сказала:
– Ты чего спрятался? Пошли, папа зовет.
– Нет, – ответил всегда послушный мальчик.
– Не капризничай.
– Не пойду!
– Пошли.
– Нет, – мотал головой Юра, потом он громко, отчаянно заплакал.
Неожиданно на пороге чулана появился Владимир.
– Замолчи, стервец, – грубо заявил он.