— Сделали все, что могли, — сухо заметил он. — Застать их в подобном виде — случай чрезвычайно редкий. Я отдал приказание, что они должны встретить вас по приезде, вот вам и все объяснение.

Сара пренебрежительно повела плечиком.

— Надеюсь, что в будущем это зрелище перестанет быть для вас из ряда вон, — заметила она. — Хотите сказать, что обычно они бегают как попало?

— Можно и так сказать, — поморщился он. — Давайте я вас представлю.

Дети медленно спустились вниз, настороженно поглядывая на Сару. У них самих гувернантки никогда не было, но они были знакомы с детьми, у которых таковые имелись, и рассказы товарищей не вселяли в них особых надежд.

Младшенькая, Мария, быстро потеряла самообладание и бросилась на шею дяде Джейсону, лопоча что-то по-испански, но он одернул ее:

— Нет, Мария, говори по-английски. Эта леди приехала, кроме всего прочего, улучшить ваше произношение, и я хочу, чтобы в ее присутствии вы всегда говорили по-английски. Договорились?

Мария насупилась и бросила на Сару недовольный взгляд, та в свою очередь удивленно посмотрела на Джейсона. Но он только едва заметно покачал головой и поставил Марию на ноги. Сара догадалась, что он хочет, чтобы она не торопилась, действовала осторожно, девушка со вздохом обратилась к двоим остальным:

— Значит, — взяла она их за руки, — вы Элоиза и Рикардо.

Дети словно воды в рот набрали. Девушка сама не знала, чего ждала от них, но она привыкла к тому, что молодое поколение относится к ней с любовью, а тут столь явный и ничем не объяснимый антагонизм! Откуда все это, они же даже не знают ее!

Элоиза и Рикардо быстро освободились от ее объятий и бросились на шею мужчине. Кто же он такой? — в очередной раз задалась она вопросом. Если судить по поведению, он совсем не похож на наемного рабочего, но одежда! Сара привыкла, что люди одеваются согласно своему положению в обществе, а ее спутник был одет словно африканец с плантации. Любопытство прямо-таки снедало ее.

— Пошли, — сказал наконец Джейсон. — Пора войти в дом. Скоро обед, а мисс Винтер еще надо принять душ и освежиться.

— Можно нам пойти погулять? — запрыгали дети.

— Нет. До обеда оставайтесь в своих комнатах.

Дети вылупили глаза, а Элоиза рассерженно залопотала по-испански. Джейсон разозлился, тоже перешел на испанский и сказал, что пора бы им научиться вести себя и слушаться приказаний.

Сара немного понимала по-испански, но только если говорили медленно, а от детей этого ждать не приходилось. Видно, в скором времени ей предстояло выдержать настоящую битву.

— Хотите принять душ, прежде чем встретиться с матерью детей? — предложил Джейсон.

— А можно? — обрадовалась Сара. — Я вся пропылилась, и на улице такая духота!

Любопытство Сары по поводу своего провожатого распухло до невероятных размеров, когда слуга-негр обратился к нему:

— Проводить молодую леди в ее комнату, сеньор? И сеньора хотела вас видеть.

Джейсон помрачнел, и рука его непроизвольно потянулась к шраму на щеке. Потом он вдруг сообразил, что делает, резко отдернул руку и поклонился Саре.

— Позвольте мне представиться, сеньорита. Я Джейсон де Кордова.

Кровь отхлынула от лица Сары. Она была поражена до глубины души. Значит, этот человек и есть ее босс, именно он вел переписку с сестрами: человек, на которого она могла меньше всего подумать, оказался ее нанимателем!

Ледяной насмешливый голос ворвался в ее раздумья, и Сара удивленно поглядела вверх. Справа от нее в дверях появилась маленькая, но необычайно привлекательная фигурка, одетая в платье всех оттенков фиолетового, на крохотных ножках — сандалии на высоком каблуке, пальцы, запястья и шея унизаны бриллиантами, изумрудами и рубинами — целое состояние!

— Милая моя, — в голосе звенели льдинки иронии, — вижу, вы приняли моего мужа за рабочего. — Теперь от стыда и смущения Сару бросило в жар. — Это вполне понятно. Он одевается как батрак, потому что он и есть батрак, не так ли, querido?

Глава 3

Сара не осмеливалась поднять глаза на Джейсона. Никогда в жизни она не чувствовала себя настолько не в своей тарелке и даже представить себе не могла, что в одном-единственном предложении может быть заключено столько ненависти.

Женщина не сводила с нее глаз в ожидании реакции, и Сара лихорадочно искала ответа. Но что она могла сказать?

К ее величайшему облегчению, Джейсон все взял в свои руки, но обратился он не к жене:

— Ромул, проводи, пожалуйста, мисс Винтер в ее комнату. И скажи Констанции, пусть через полчаса проводит ее к сеньоре де Кордове. Сеньоре Серене де Кордове.

— Слушаю, сеньор.

Говорили они по-английски, и Сара поспешила вслед за слугой. Ее не представили этой женщине, но девушке и не хотелось этого, по крайней мере сейчас. Ее мутило, и ей требовалось время, чтобы переварить все увиденное и услышанное.

Стоило сеньоре де Кордове появиться, детей как ветром сдуло, и Сара не винила их в этом. По правде говоря, ей и самой ужасно хотелось проделать то же самое. Разве может нормальная женщина вот так обращаться со своим мужем? Да еще в присутствии совершенно постороннего человека? Это же бесчеловечно!

Ромул провел ее вверх по ступенькам и далее по левому коридору, увешанному портретами предков де Кордова, но Саре было не до них, ее слишком занимали собственные мысли.

После ухода Ромула Сара с одобрением осмотрела свою комнату, как небо и земля отличавшуюся от ее скромной монастырской кельи.

Внезапно ощущение жизни и свободы захватило Сару с головой, девушка глубоко вздохнула и обняла себя за плечи. С чем бы ни пришлось ей тут столкнуться, какие бы трудности ее ни ждали, она чувствовала, что правильно поступила, приехав сюда. Она вдруг поняла, что до сего самого момента даже не подозревала, что значит быть по-настоящему свободной: есть, когда захочешь, спать, когда захочешь, и поступать как тебе нравится. И хотя она приехала сюда работать, никто в этом доме не владел ее душой, как это было в монастыре, и она не чувствовала, что кому-то из присутствующих обязана, жизнью. Она сама зарабатывает себе на хлеб, и она получит независимость!

Сара сбросила с себя одежду и посмотрела на свое отражение в большом зеркале гардероба. До сих пор ей даже в голову не приходило, что мужчины могут заглядываться на нее, но неожиданно она поняла, что ей уже двадцать один и что она — женщина, а жизнь гораздо разнообразнее, чем она могла себе это представить.

Напевая себе под нос, Сара направилась в душ.

Констанция оказалась весьма миловидной молоденькой девушкой. По внешности она больше походила на испанку, чем на африканку, но волосы ее были в таких же мелких кудряшках, как и у Ромула. Саре с первого взгляда полюбилась эта веселая, улыбчивая девчушка.