Анита, помолчав секунду, вкрадчиво спросила:
— А ты с ней спал?
Смех Алессандро был хрипловатым.
— Спокойной ночи, Анита.
Изабел и в эту ночь не дождалась успокаивающего сна. Было уже шесть часов утра, а она лежала с открытыми глазами и смотрела на раскачивавшиеся верхушки пальм, растущих возле веранды. Ожидая восхода солнца, она наблюдала за тем, как первые проблески солнечного света, сначала бледно розовые, быстро обретали лимонно желтый цвет. Небо над горизонтом становилось все светлее: пробуждался день.
Еще не одетая, Изабел с удовольствием натянула бы на себя майку и шорты или даже купальник и побежала бы на море. Вода была такой теплой и манящей, и ей нестерпимо хотелось погрузиться в пенистые волны. Но ее удерживал страх, что она снова может нарваться на Алессандро.
Весь вчерашний день она ждала, когда сеньора Сильвейра пришлет за ней, но этого так не произошло. Рикардо Винсенте устроил ей экскурсию по вилле, как и обещал, и она, как и полагается в таких случаях, восхищалась богатой и пышной, если не сказать подавляющей, роскошью обстановки. Но ни хозяйки всего этого богатства, ни Алессандро нигде не было видно. Либо писательница раздумала давать интервью, либо она решила предоставить своей гостье возможность оправиться после перелета и смены часовых поясов.
А что касается Алессандро…
Изабел вздохнула.
К тому времени, когда она приняла душ и одна из горничных принесла ей завтрак, она почувствовала себя немного лучше. Оптимизма, конечно, не испытывала, но уже была готова решительно встретить то, что ее ожидало впереди. Настало время проявить инициативу. Если Анита ничего не знает о существовании Эммы, у нее нет оснований отказываться от интервью.
Помня о том, что Анита встает поздно, Изабел оставалась в своих комнатах до одиннадцати часов утра. В двенадцатом часу, надев черные бриджи, черный топ, а поверх него — прозрачную кремовую блузку, сунув ноги в босоножки на танкетке, прихватив с собой диктофон и ноутбук, она вышла на веранду, а затем вошла в просторный холл виллы.
На улице уже было жарко. Изабел почувствовала, что шея ее покрылась испариной. Но в холле было прохладно и свежо.
Две служанки с помощью мощного пылесоса мыли выложенный мозаикой пол. Изабел, пытаясь вспомнить фразу из англо португальского разговорника, хотела спросить девушек, где сеньора Силвейра, но в этот момент в арочном дверном проеме, на другом конце холла, появился какой то мужчина.
Алессандро…
На негнущихся ногах пошла навстречу ему.
— Сеньор, — официально обратилась она к нему, помня о присутствии прислуги. — Я не ожидала вас здесь увидеть.
— Охотно в это верю, — язвительно заметил Алессандро, позволив ей перевести дыхание. — Как вы чувствуете себя этим утром, мисс Джеймсон?
— Я… прекрасно, спасибо вам, сеньор, — проговорила она и споткнулась, не дойдя до него нескольких шагов. — Сгораю от нетерпения начать интервью. — Поколебавшись, она продолжала: — Вы не знаете, сеньора Сильвейра уже встала?
Это был еще один двусмысленный вопрос, и губы Алессандро скривились в циничной ухмылке.
— Откуда мне знать? — ответил он. — Я не нянька своей тещи. Но, если вы хотите знать, почему она не пригласила вас вчера взять у нее интервью, могу сказать вам, что она была… как это говорится?.. нездорова.
Разговаривать с Алессандро было нелегко. Изабел слишком остро ощущала его близость. Несмотря на то что шрам на его лице, до этого скрытый тенью, теперь был отчетливо виден, ее тянуло к этому мужчине, как магнитом.
— Нездорова? — удалось ей выговорить через несколько секунд, и Алессандро склонил голову.
— У нее разболелась голова, — спокойно сказал он. — Головная боль Аниты поистине легендарна. Она появляется в самое подходящее время.
— Может, вы хотите сказать «неподходящее»? — спросила она, и на лице его мелькнула довольная улыбка.
— Я сказал то, что хотел сказать, — колко возразил он. — Вот так иногда раскрываются ваши желания.
Изабел вздрогнула.
На нем была черная рубашка, облегавшая его торс, местами промокшая от пота, будто он занимался чем то тяжелым на уличной жаре. Черные брюки обтягивали длинные сильные ноги и были заправлены в высокие замшевые сапоги.
— Но, как вы думаете, будет ли она чувствовать себя сегодня достаточно хорошо, чтобы дать мне интервью сегодня? — в конце концов выговорила Изабел и скорее ощутила, чем увидела, как он небрежно пожал плечами.
— Уже вчера вечером она выглядела вполне здоровой, — беззаботно заметил Алессандро. — Но сомневаюсь, что она пожелает увидеть вас до полудня.
Изабел рискнула на него взглянуть.
— Вы были здесь вчера вечером?
— Нет. — Алессандро говорил невозмутимо. — Я говорил с ней вчера по телефону. — Возникло секундное молчание, а затем он тихо добавил: — Я ждал тебя, cara. Я знал, что рано или поздно ты появишься…
Изабел судорожно выдохнула.
— Я думала, что вчера мы все сказали друг другу, — твердо сказала она, переложив сумку с ноутбуком из одной руки в другую. — И несмотря на отсутствие сеньоры, возможно, вы мне скажете, где будет происходить интервью?
— Не будем тянуть время, — мягко сказал он, и Изабел почувствовала, что ее охватывает паника, — такая же, как в первый раз, когда она так неожиданно увидела его. — Нам надо обдумать сложившуюся ситуацию. — Он язвительно приподнял брови. — Ты полюбила меня когда-то. Я понимаю, что с тех пор изменился. — Он медленно провел пальцами по шраму, рассекавшему щеку. — Но, даже несмотря на это, я постараюсь убедить тебя в том, что я еще не совсем пропащий человек.
Изабел невольно отступила назад.
— Я… я приехала сюда не для того, чтобы общаться с тобой, — запротестовала она, надеясь, что служанки, закончившие с полом и теперь занявшиеся чисткой панелей, не понимают английского.
— Знаю. — Губы Алессандро скривились. — Но тебе не надо меня бояться. Возможно, я выгляжу как чудовище, но на деле все еще тоскующий и страдающий человек.
— Ты не понимаешь, — сказала она, быстро взглянув на него и снова отведя глаза. — Меня попросили взять интервью у сеньоры Силвейры и…
— Я прекрасно все понимаю, Изабела, — сухо возразил ей Алессандро. — И я прекрасно знаю о том, зачем тебя сюда пригласили. Но разве я не могу рассчитывать на некоторую чуткость с твоей стороны?
Колени Изабел дрожали, когда она пыталась овладеть собой.
— Ты… ты хочешь сказать, что не будет никакого интервью? — спросила она.
— Послушай меня! — На щеке Алессандро дрогнул мускул, выдавая его волнение. — Сейчас мы говорим не об интервью. Ты понимаешь меня? Твои дела с Анитой — это твои проблемы, не мои. Я же хочу серьезно поговорить с тобой о нашей дочери. Я хотел показать тебе мое поместье сегодня утром, но…