– Ага, понятно. Что делаешь в субботу?
– Я занята, – быстро отозвалась Ната.
– Ой! Можешь отложить свое дело?
– Нет.
– Ну, пожалуйста!
– Что случилось?
– Папа дом продал.
– Какой? – удивилась Ната.
– Тот, что от бабушки остался, – пояснила Белкина, – он в городе Лапин находится, стоял закрытым.
– Зачем же я тебе понадобилась?
– Отец хочет кое-какие вещи забрать.
– И что?
– Ну там надо всякий хлам сложить, папа велит мне ехать, только одной не справиться, помоги, а?
– У меня иные планы на выходной, – попыталась отбиться Ната.
Но Оля не услышала слов подруги.
– Здорово! Значит, заедем за тобой в семь.
– Но…
Глаза Белкиной стали медленно наливаться слезами.
– Хорошо, – согласилась Ната, – помогу тебе!
Выехали рано, отец Оли, Григорий Павлович, тщательно соблюдал скоростной режим. Когда до Лапина осталось всего ничего, Белкина принялась капризничать:
– Тащимся, словно сонные мухи.
– Тут знак, скорость не более сорока километров в час, – пояснил Григорий Павлович.
– Фу, тошнит, – ныла дочь, – нажми на газ.
– ГАИ не зря ограничила здесь скорость, – ответил педантичный Григорий Павлович, – знаки поставлены исключительно для нашей пользы, и следует…
– Папа, не занудничай, – перебила его Оля, – ты не на лекции.
– Просто объясняю тебе, по какой причине я еду медленно, – спокойно сказал отец.
– Мне плохо! – ныла Оля.
– Скоро приедем.
– Фу, сейчас стошнит.
– Потерпи.
– Пусти меня за руль, – велела Оля.
– У тебя нет опыта вождения, – начал сопротивляться папа.
– Я получила права.
– Документ, разрешающий водить автомобиль, и умение управлять машиной – это две разные вещи, – напомнил Григорий Павлович.
И тут Белкина принялась стонать, причитать и в конце концов, как всегда, добилась своего.
– Ну хорошо, – сдался отец, – бери управление.
Ольга моментально переместилась на водительское место.
– Осторожно, – предостерег отец.
– Сама знаю, – отмахнулась дочь.
– Тут крутой поворот.
– Отстань.
– Сбрось газ!
– Папа! Не мешай.
– Включи вторую скорость, – поучал неопытную водительницу отец, – аккуратней, так нельзя. Оля, тормози! Оля!!!
Дальнейшее Ната потом вспоминала с трудом. Белкина резко крутанула рулем, перед капотом мелькнула серая тень, автомобиль потащило в сторону, закрутило, ударило. Скорей всего, Ната потеряла сознание, потому что дальше в ее воспоминаниях идет огромный, зияющий провал. Затем откуда-то выплыло лицо Оли.
– Эй, – трясла она подругу, – очнись, помоги мне!
Ната с трудом села, ощупала себя дрожащими руками, поняла, что кости у нее целы, а на теле нет никаких кровавых ран. Белкина тоже выглядела невредимой.
– Скорей, – шипела Ольга, – двигайся, ну, живее!
Кое-как Ната выбралась из машины и взвизгнула. На шоссе, в красной луже, неестественно вывернув ноги, лежала женщина.
– Ты сбила пешехода, – в полуобморочном состоянии прошептала Красавина, – надо немедленно вызвать врача, милицию…
– Лучше помоги папу за руль перетащить, – заорала Оля, – вот ты какая! А еще подруга называется! Неизвестно о ком подумала, а обо мне нет? Ага! Что теперь со МНОЙ станется? В тюрьму посадят? Нет уж! Бери папу за ноги, я за руки ухвачу.
– Зачем? – пролепетала ничего не понимающая Ната. – Похоже, Григорию Павловичу совсем плохо, нельзя его трогать до приезда медиков.
– Еще как можно, – взвизгнула Ольга, – живо помоги!
Ната, еле-еле передвигая плохо слушающиеся конечности, пошла было на зов, но потом, очнувшись, бросилась к пострадавшей. Красавина не имела никакого отношения к медицине, но даже ей стало понятно: бедняжке уже не помочь, она скончалась на месте.
Когда Ната, еле живая от увиденного, вернулась к машине, потная, красная Ольга заявила:
– Вот, готово, погляди, нормально смотрится?
Ната бросила взгляд в покореженный салон и не сумела сдержать крик изумления. Находившийся без сознания Григорий Павлович очутился на месте водителя, каким-то непостижимым образом маленькая, хрупкая, неспособная поднять даже килограммовую упаковку с сахаром, Ольга смогла перетащить каменно-тяжелое тело отца.
– Это зачем? – в изнеможении поинтересовалась Ната.
Белкина деловито ответила:
– Ну не сидеть же мне в тюрьме!
Ната сначала не нашла слов, но потом все же выдавила из себя:
– Ты решила представить дело так, будто за рулем находился папа! Но Григория Павловича посадят!
– Нет.
– Ты сунула его за баранку.
– И чего?
– Получается, он виновник наезда.
– Да, пусть все так думают.
Нате стало жарко.
– Оля! Ты подставляешь отца!
Внезапно Белкина бросилась на колени перед Натой.
– Не губи! Если сейчас меня отправят за решетку, то вся жизнь наперекосяк пойдет, Наточка! Мы ведь лучшие подруги. Надо всем сказать, что ее сбил отец.
– Но тогда посадят его!
– И что? – перестала заливаться слезами Ольга. – Я-то на свободе останусь!
Ната снова потеряла дар речи, а Белкина деловито продолжала:
– У папы, похоже, сломан позвоночник. С такой травмой долго не живут, все равно он умрет…