Дарби забралась в автомобиль. В тусклом свете ламп она разглядела его покрывшееся пятнами лицо и красные слезящиеся глаза. И эти глаза следили за каждым ее шагом.
Дарби приблизилась к спецназовцу Трента, который был еще жив, когда она видела его в последний раз. Сейчас он лежал на полу в луже рвотных масс. Его губы и нос были покрыты пенящимся белым веществом.
Дарби прижала к его шее палец.
Пульса не было.
Она схватила своего пленника за шиворот. Он был так слаб, что даже не пытался сопротивляться. От слезоточивого газа и ударов по голове его сознание путалось. Дарби без труда поставила его на ноги, подвела к дверце и вытолкнула из машины.
Его руки дернулись, чтобы смягчить падение, но запутались в липкой паутине, и он боком вывалился наружу. Крик боли потонул в приступе кашля.
Дарби выскочила следом и ударила его ногой в живот. Когда он попытался перекатиться на спину, она, поставив ногу ему на плечо, прижала его к земле и начала резать сеть.
Рассекая липкую паутину, она обнаружила источник его боли и причину крика: во время падения он сломал запястье. Это навело ее на мысли о Чарли, о том, как ломались его кости, когда она выворачивала ему руки. Разумеется, такое могло случиться с кем угодно, а удар локтем в лицо мог повредить пару зубов. Но она выбила сразу несколько. Чарли был истощен и покрыт шрамами. Возможно, хрупкость его костей объясняется временем, проведенным в неволе.
«В неволе?» — с сомнением переспросил внутренний голос.
Да. После похищения Чарли Риццо лишили свободы и подвергли избиениям, пыткам и еще бог знает каким издевательствам.
«Значит, ты поверила в то, что он и в самом деле Чарли Риццо?»
Какая-то ее часть действительно ему поверила. Кроме того, пока у нее не было других версий. Дарби сунула нож в карман брюк и начала снимать сеть, удивляясь ее липкому упорству. Она надела на офицера наручники и помогла ему подняться. На нем была спецназовская куртка. Точно в такие же были одеты люди Трента.
Люди, вошедшие в дом, были одеты как спецназовцы. Должно быть, они похитили куртки и противогазы из автомобиля, предварительно отравив их хозяев.
Это означало, что план был разработан еще до ее появления. Они были где-то поблизости и наблюдали за происходящим.
Но зачем им понадобился Марк Риццо? Почему они не убили его вместе с Джудит и близнецами, чьи останки взрывом были разнесены в клочья и разбросаны по лесу? Зачем эти люди увезли отца семейства с собой?
Дарби сорвала с пленника противогаз. Свежий воздух уменьшит жжение в его легких, носу и горле. Но не в глазах. Их необходимо промыть водой.
— Куда увезли Марка Риццо?
Человек не ответил, зайдясь в приступе кашля, но она почувствовала, как он напрягся. Он был одет во все черное. Черные брюки и ботинки, тяжелая черная рубашка с длинными рукавами из какой-то странной ткани, напомнившей ей одеяние Чарли. Возможно, его тело тоже обезображено шрамами?
Судя по голове, да. Мужчина был лысым, кожа головы и затылок были покрыты шрамами. Присмотревшись, Дарби заметила татуировку. Посередине его затылка было что-то написано. Но светло-голубые слова и буквы были едва различимы, и ей никак не удавалось их прочитать. Ей нужен был свет. Дарби схватила его за шиворот и коснулась затылка кончиком ножа.
— Мы с тобой прогуляемся. Только дернись, и, Богом клянусь, я разрублю тебе позвоночник. И тогда паралич всех четырех конечностей тебе обеспечен. Ты до конца своих дней будешь ссать и срать в подгузники.
Она подтолкнула его в спину и зашагала к крыльцу. Хозяин дома оставил на крыльце большое пластиковое ведро. Во всех окнах горел свет, за шторами двигались тени. Взяв ведро, она развернула пленника спиной к свету, чтобы получше разглядеть татуировку.
Два ряда крохотных букв и цифр.
ET IN ARCADIA ERGO
III–XI–XXIV
Римские цифры, латинские слова.
Дарби заглянула в ведро и увидела на дне щетку и пластиковую бутылку «Палмолив». Ведро было с металлической ручкой, и Дарби надела ее на руку. Подталкивая пленника перед собой, она обошла дом и нашла шланг, аккуратно закрепленный на подставке. На укрытую осенними листьями лужайку из окна падал свет.
Дарби выпустила ведро, убрала нож от шеи пленника и швырнула его лицом вниз на аккуратный освещенный прямоугольник. Он закричал, и Дарби уперлась коленом ему в поясницу, плотно прижав его к земле. Она открыла воду и услышала шаги за освещенным окном.
Наполнив ведро мыльной водой, Дарби перевернула мужчину на спину. Он отчаянно моргал красными слезящимися глазами, пытаясь избавиться от жжения. Она промыла ему глаза водой из шланга и впервые получила возможность как следует разглядеть его лицо, покрытое сетью шрамов, как глубоких, так и едва заметных, и такое бледное, словно его обладатель никогда в жизни не был на солнце.
Она взяла щетку, окунула ее в ведро и принялась тереть его голову, лицо и шею. Он извивался, покашливая и выплевывая мыльную воду, затекающую в рот и нос. Когда она закончила работу, его кожа стала красной и покрытой ссадинами и царапинами, а покашливание превратилось в глубокий, сотрясающий тело кашель.
Она отшвырнула щетку, взяла нож, разрезала его рубашку и обнаружила такой же замысловатый узор шрамов, как и на изможденной груди Чарли. Казалось, кто-то руками рвал его плоть. Этот человек был истощен меньше, чем Чарли, но разница была незначительная. Она принялась тереть щеткой его грудную клетку, ощущая выпирающие из-под изуродованной кожи ребра.
И вдруг она узнала составленный шрамами узор.
— Кто тебя избивал?
Он что-то простонал в ответ.
— Повтори, я не поняла.
Он закашлялся. Она разрезала остатки рубашки и перевернула его на живот, чтобы взглянуть на спину.
Господи Иисусе!
В центре его спины, на позвоночнике прямо между лопатками, находился черный прямоугольный прибор размером со спичечный коробок. По бокам прибора шли бороздки, и он был пришит к коже мужчины. Вокруг него не было ни малейших следов воспаления или инфицирования.
В центре коробка монотонно мигала зеленая лампочка.
— Что это? — спросила Дарби, постучав по коробку пальцем.
Человек повернул голову и застонал. В уголках его рта пузырилась мыльная пена. Или это яд? Если он попал в его организм, то в любую секунду может возникнуть расстройство дыхания. И тогда в ее распоряжении останется несколько минут, чтобы допросить его прежде, чем он умрет.
Она схватила тактический нож. И боковым зрением заметила сгрудившиеся у окна тени.
Свидетели ей были не нужны, поэтому она встала и подхватила пленника под мышки, ощущая ладонями его мокрое, скользкое от мыла и дрожащее от холода тело. Она рывком поставила его на ноги. Он пошатнулся и чуть не упал. Схватив офицера за ремень и за наручники, Дарби проволокла его мимо дома в сад, а затем в лес, где их уже никто не мог увидеть. Теперь они шли в кромешной темноте, и под их тяжелыми шагами трещали сухие ветки. Между приступами кашля пленник боролся с приступами удушья.