Земля рванулась к нему. Он мысленно приготовился к удару, твердо веря, что выживет.
«Сосредоточься, мысли положительно…»
Он ударился об асфальт, и уверенность растаяла, словно снег на солнце. Он упал на спину, сильно ударившись головой.
Господи! Колени, казалось, взорвутся от боли. Боль была даже сильнее, чем тогда во Вьетнаме, когда он наступил на выпрыгивающую мину. Глаза не хотели открываться, но уши были в порядке, и он слышал все: крики, захлопывающиеся дверцы машин, урчание двигателей, визг шин.
«Поднимайся, мать твою… Поднимай задницу!»
Манн повернулся на бок и взвыл. Колени словно кто-то вырвал из суставов. Он чувствовал пульсирующую боль и влажное чавканье в правой ноге. Надо подождать, пока боль утихнет. Он не мог двигаться, не хотел.
В голове, пересиливая боль, звучало: «Ты поднялся во Вьетнаме и смог двигаться, ты сможешь сделать это снова. Перестань ныть и двигайся, черт подери, двигайся!»
Он заставил себя открыть глаза и перевернулся на левый бок. Потом он увидел это: кусок кости торчал из вывернутого правого колена, текла кровь. Другое колено, насколько он мог судить, было в порядке.
«Черт подери, ты же знаешь, на что способна пластиковая взрывчатка! Ты так хочешь умереть? Разорванным на куски и погребенным под кучей мусора? Хочешь сидеть здесь? А ведь машина недалеко, надо только подняться по лестнице».
Решимость, которая спасла его задницу во Вьетнаме, неожиданно вернулась, прихватив с собой немного адреналина, который, казалось, слегка притупил боль. Он перенес вес на здоровое колено, заставил себя встать и побрел к ступенькам.
«У тебя почти закончилось время! Осталось не больше пяти минут, и если ты не хочешь быть похороненным заживо, то быстренько топай к лестнице. Мало времени, мало времени, так что двигайся, двигайся! Сконцентрируйся на машине».
Вот что надо! Машина была его ключом к выживанию, у него были ключи. Надо было всего лишь залезть в нее и уехать. Он продолжал брести к стоянке, размахивая руками, словно сумасшедший. Воздух вырывался из легких резкими, тяжелыми толчками. Манн опасался, что сердце может отказать.
Он не понимал, как ему удалось, не потеряв сознание, подняться по ступенькам и как он смог пробежать трусцой по стоянке, если его правая нога вышла из строя. Но это не имело значения, поскольку перед ним вырос серый «бьюик». Но где же ДеВитт? Манн выудил из кармана ключи. Он надеялся, что парень был достаточно сообразительным, чтобы удрать.
Он отпер дверь и повалился на сиденье. Дрожащими руками поднял раздробленную правую ногу и уложил ее на пассажирское место. Боль накатывала волнами с такой остротой, что глаза готовы были вылезти из орбит. Придется жать на педали левой ногой.
Он завел машину, дал задний ход и утопил педаль газа. Машина дернулась назад и резко остановилась, врезавшись задним бампером в соседнюю машину. Манна тряхнуло. Он подался вперед и снова нажал на педаль газа. Машина с визгом поехала по стоянке.
Картина была удручающая. Машины врезались друг в друга, порой сбивая людей. Каждый старался быстрее добраться до узкого проезда, который вел к главной улице и безопасности. На дорожке уже стояло несколько разбитых машин, но это никого не останавливало. Автомобили объезжали их, подпрыгивая на бордюрах, и их заносило на мокрой траве среди работающих разбрызгивателей.
Манн вспомнил о таймере.
«Время закончилось, – прозвучал у него в голове спокойный голос, и на этот раз Генри прислушался к нему. – Даже не смей сдаваться, слизняк! Ты уже почти успел. У тебя по-прежнему есть шанс поймать засранца!»
Он не знал, как ему в голову пришла эта мысль. Мобильный телефон лежал на сиденье. Он включил его правой рукой и быстро начал набирать номер, тыча в клавиши большим пальцем.
Включилось его собственное записанное приветствие. Сложно было расслышать свой голос из-за шума сталкивающихся машин, но вот послышался гудок, и он закричал в трубку:
– Ноутбук под потолком, подсоединен к электросети здания, С-4, с таймером, кабинет Гарднера…
Грохнул взрыв. Машину качнуло. Манн автоматически взглянул в зеркало заднего обзора. Обломки мебели, пластика и стекла вылетали из кабинета Гарднера. Однако здание по-прежнему стояло.
«Здание все еще стоит, а машина уже едет. Меня не разорвало на куски! Спасибо Богу! Спасибо тебе, Боженька!»
Второй взрыв разорвал утреннее небо с такой яростью, что его барабанные перепонки не выдержали. В зеркале заднего обзора Манн увидел, как здание взлетело на воздух. Звук взрыва заставил его сердце сжаться, а тело онеметь. Он почувствовал, как машину подняло в воздух, словно ее пнул разгневанный бог. Осколки стекла лезли в рот и глаза. Последнее, что увидел Генри Манн прежде чем потерять сознание, было лицо Анни, улыбающейся любовнику, входящему в нее.
Был жаркий солнечный день. Джек стоял на тротуаре Атлантик-авеню и смотрел на то место на Престон-вей, где раньше стоял дом Росов. Со времени взрыва прошел месяц. Покореженные машины убрали, обломки и строительный мусор сгребли в аккуратную кучу в три метра высотой, которая тянулась вдоль тротуара, словно стена, скрывая из виду полуразрушенные дома соседей, кроме одного.
Двухэтажный белый дом в колониальном стиле на углу Атлантик-авеню и Престон-вей все еще стоял. Почти стоял. Черный «Ниссан Пэсфайндер» пробил входную дверь и, круша стены и мебель, замер между гостиной и кухней. Пожилая женщина в халате шла в сандалиях по кучам мусора и щебня мимо развалившегося крыльца. У нее были отекшие ноги с синими варикозными венами и дряблые руки розового от загара цвета. В руке, пораженной артритом, она держала две свадебные фотографии в серебряных рамках.
В обычной ситуации Джек предложил бы помощь. Но он чувствовал себя выбитым из колеи, все вокруг плыло и покачивалось. Причина, насколько он знал, заключалась в чувстве, которое охватило его некоторое время назад, в участке.
Он стоял в своем кабинете с работающим кондиционером и смотрел на фотографии места взрыва, прикрепленные к доске, когда с ним заговорил голос из прошлого, в котором он был криминалистом. Такое случилось с ним впервые за шесть лет. Самих слов он не расслышал, просто гул, словно слова уносил порыв ветра. Он ждал, что голос заговорит с ним снова, предложит какой-нибудь образ, но ничего не произошло.
Осталось лишь ощущение, что он проглядел какой-то очень важный момент в доме Роса. Он не мог объяснить, почему возникло это чувство. Оно просто было. Поэтому он решил поехать на место взрыва и, возможно, отыскать нечто, что сможет возродить этот голос.
– Эй, Джек!
Он обернулся и увидел Барри Лентца, двадцативосьмилетнего патрульного, который шел по Атлантик-авеню, держа в огромной руке пластиковый стаканчик. Лентц был высоким молодым человеком с коротко стриженными рыжевато-светлыми волосами. Его покрытые веснушками руки и лицо были красными от загара. В прошлом году он женился на девушке, которую любил со школы. Она, как и Аманда, работала воспитателем в детском саду. Два месяца назад у них родилась девочка. Джек знал, что Барри недавно подал заявление о переводе в Казначейство. Он хотел быть секретным агентом.