– Ну… убрать его? – спросил шеф. – Или Женька?
– Ты что, Борис? – забормотал Юрий Петрович. По спине у него пробежала струйка пота, рубашка прилипла к лопаткам, стягивая их, как будто его, Юрия Петровича Василькова, уже начали вязать веревкой. – Мыто тут при чем?
– А кто при чем? – спросил шеф вежливо. – А, Юрок?
Юрий Петрович лихорадочно соображал.
Если врача убрали ребята Бориса, их никто и никогда не найдет. Они профессионалы, ментам не чета. Если Борис по каким-то своим причинам решил сдать Юрия Петровича, то необходимо срочно что-то придумать. В конце концов, до Бориса далеко, а Юрий Петрович здесь, под боком.
Врач уже никому ничего не расскажет. А Юрий Петрович? Он ведь доверенное лицо, а следовательно, Борису опасен.
Что на уме у шефа? Что он задумал?
Как понять?
– Ты уснул там, Юра? – спросил шеф ласково. – Не спи, дорогой, всю жизнь проспишь. Так чего там делается-то у вас?
– Я пока не понял, Борис, – сказал Юрий Петрович жалобно. – Я просто звоню сообщить, что Женька…
– А мне плевать, что там Женька, – перебил шеф холодно. – Выясни все и позвони. На мой мобильный не звони, позвони Мише. Он меня соединит. Кто вас знает, кретинов, что вы там накрутили…
Это было совсем плохо. Выходит, теперь Юрий Петрович даже позвонить напрямую не может?!
Он положил трубку и закрыл глаза.
Кто убил врача?
Свои или чужие?
Как это проверить?
Борис темнит, и непонятно, почему он темнит. Собирается подставить? Он, Юрий Петрович Васильков, ему больше не нужен? Мавр сделал свое дело, мавр может смело отправляться на трт свет? Если врача убрали по приказу Бориса…
Нет, не так.
Зачем Борису нужно было убивать врача? Чтобы тот в случае чего ментам не стукнул? Почему Женька оказался на месте преступления? Случайно? Хороша случайность… Или Женька знает больше, чем говорит? Это совсем плохо. Это означает, что он, Юрий Петрович Васильков, уже выведен из игры.
Он был в бизнесе довольно давно, и до сих пор дела шли просто отлично. Алмазы благополучно уходили за рубеж, денежки собирались на счетах, а Женька их довольно талантливо обналичивал. Скорее всего он даже не знал толком, на кого работает. Юрий Петрович посвящал его в дела ровно настолько, насколько было необходимо, да и сам Евгений Васильевич, тертый калач, ни в какие подробности не вдавался. На девочек, сауну и иностранную машину ему вполне хватало, а его представление о богатстве вполне укладывалось в три эти составляющие.
Неужели Борис решил сделать рокировку и поменять Юрия Петровича?
Зачем?! Почему?!
Где он так проштрафился?
Конечно, Институт кардиологии – это была идея Юрия Петровича. Идея и ошибка. Но в конечном итоге все обошлось, и вряд ли эта ошибка могла стоить жизни тому ничтожному врачу и тем более Юрию Петровичу!
Или могла?
Юрий Петрович потянулся, чтобы взять трубку, и вдруг заметил, как сильно дрожат руки. Вот какой ценой достаются денежки. Всем приходится рисковать.
Иной раз кажется, что научный институт, где Юрий Петрович провел большую часть своей жизни, и есть земля обетованная. Ни проблем, ни угроз, ни денег. Ни страха, от которого желудок горит огнем и скручивается в тугую острую спираль, угрожающую проткнуть насквозь все внутренности.
Подожди, сказал он сам себе, стараясь успокоиться. Еще ничего не произошло. Подумаешь, шеф холодно поговорил. Такое сто раз бывало и, наверное, еще не один раз будет. Шеф небось тоже… озадачен. Особенно если это не он отдал приказ убрать врача.
Нужно думать, долго и старательно.
И тогда обязательно что-нибудь придумается. Не Может не придуматься.
Из кабинета Александра Дмитриевича Гольдина Игорь Полевой позвонил на работу.
– Але, Андрей, – сказал он и покосился на Гольдина наливавшего себе кофе. – Ты уже в штабе?
– А как ты думаешь, где я? – спросил Ларионов довольно холодно. Он не любил глупых вопросов.
Игорь усмехнулся.
– Я еду, – сказал он. – Буду минут через сорок.
– Я могу машину отправить, – неожиданно сказал Гольдин у него из-за спины. – Вон дождь какой…
– Спасибо, – поблагодарил Игорь. – Может, на машине приеду…
– Борзые щенки? – спросил в трубке Ларионов. – Подарочки от потенциальных подозреваемых принимаете?
– Принимаем, – буркнул Игорь. – У тебя что-нибудь есть?
– Есть, – сказал Андрей, подумав.
И не спросил, есть ли что-нибудь у Полевого. Полевой все равно не ответил бы, потому что разговаривал из чужого кабинета, и Андрей об этом знал.
– Ольга приехала только что, – сообщил Андрей. – А я сейчас к Бакунину.
– Не дожидаясь нас? – спросил Игорь.
Полковник Бакунин был начальником отдела, и идти в нему имело смысл, только собрав воедино все, что они “нарыли” за день.
– Приказано немедленно, – сказал Андрей. – Давай приезжай.
– Спасибо, Александр Дмитриевич, – сказал Игорь, положив трубку. – В кабинете у Мерцалова наши пока работают, и завтра, наверное, туда уже можно будет зайти.
– Я туда, наверное, еще долго не пойду, – сказал Гольдин, не глядя на Игоря. – Если вообще пойду когда-нибудь…
Игорь посмотрел на него задумчиво.
Он выглядел спокойным, хотя видно было, что этот молодой широкоплечий мужик прилагает огромные усилия к тому, чтобы держать себя в руках. Игорю представлялось, что, как только за ним закроется дверь, Гольдин начнет крушить мебель, или бить посуду, или стучать головой в стену.
– Да, так я вызову машину, – встрепенувшись, проговорил Гольдин, все так же не глядя на Игоря. – Вам на Петровку не сорок минут, а все полтора часа пилить.
Он нажал кнопку на селекторе и тут же отпустил, словно спохватившись.
– Моя секретарша сегодня в отгуле, – сказал он, как бы извиняясь. – У нее внук в первый класс пошел, как и Сережин Ваня. Она взяла три дня, чтобы невестке помочь немножко… Сейчас я сам тогда…
Игорь не стал уверять Гольдина, что беспокоиться не стоит.
Он знал, что в его приемной на секретарском месте сидит заплаканная Эля Коврова, но Гольдин к ней почему-то не стал обращаться.
Суетливо и бестолково порывшись в столе, он нашел какой-то засаленный справочник, отпечатанный, как показалось Игорю, на машинке и скрепленный степлером, долго ковырялся, перелистывая ветхие страницы, и, найдя наконец нужный телефон, позвонил в гараж.