— А что мне делать с тобой, красотка?

Она подняла руку, и Эретрия упала на колени, низко склонив голову. Малленрох согнула палец, и руки девушки покорно протянулись к ведьме. Слезы текли по ее лицу. Малленрох молча наблюдала за ней, потом повернулась к Вилу:

— Ты ведь не хочешь, чтобы она тоже обратилась в деревяшку? Или эльфийка? Ты уже, конечно, понял, что она у меня. — Резкий голос полоснул долинца как нож.

Ведьма не стала дожидаться ответа, она знала, что он все равно не может ответить. Она низко склонилась к нему — теперь ее холодное лицо было совсем близко.

— Я хочу получить эльфийские камни, и ты мне их дашь. Ты дашь их мне сам, эльфин, потому что я знаю: их нельзя отнять силой — тогда они бесполезны. — Фиолетовые глаза прожигали его насквозь. — Я знаю им цену, и, поверь, знаю лучше тебя. Я намного старше этого мира и всех его народов, я старше друидов, которые там, в Параноре, забавлялись с магией. Хотя во мне нет крови эльфов, но во мне — кровь древних родов, вот почему я могу повелевать ими. — Тонкая рука скользнула перед лицом долинца, едва не задев его. — У меня есть сестра, эльфин. Мораг, так она назвала себя. Много веков мы живем здесь, в Лощинах; нас называют сестры-ведьмы. Мы — последние из нашего рода. Так вот, когда-то, очень давно, Мораг навредила мне. Она перешла мне дорогу, и я никогда не прощу ее. Я хочу ее уничтожить, и, когда у меня будут эльфиниты, я сразу покончу с Мораг. Я заставлю ее служить мне, как служат эти деревянные человечки, — прекрасная мысль! Я наконец-то заткну ее ненавистную глотку! Я долго ждала, эльфин. Очень долго!

Голос ее нарастал и звенел, отражаясь от каменных стен, отдаваясь пронзительным эхом в гулкой тишине. Красивое холодное лицо отодвинулось от долинца, тонкие руки сжались под черным плащом. Вил почувствовал, как струйки пота бегут по спине.

— Ты подаришь их мне, — прошептала она. — Эльфийские камни. А я подарю жизнь тебе и твоим женщинам. Двум! Это очень щедрый дар, эльфин. Прими его от меня. Вспомни старика. Подумай о нем, прежде чем примешь решение.

Она выжидающе замолчала. Вдруг дверь в башню открылась, и несколько деревянных человечков робко протиснулись внутрь. Они поспешили к своей госпоже, торопливо перебирая тонкими ножками, и сгрудились вокруг нее. Она на мгновение нагнулась к ним, потом выпрямилась, гневно глядя на Вила.

— Ты привел в Лощины демона! — в ярости закричала она. — Демона! После стольких лет! Надо найти его и уничтожить. Висп, возьми его дар.

Пушистое существо бросилось вперед и ухватило кошель с камнями с беспомощной ладони Вила. Сморщенное личико на мгновение поднялось к долинцу, потом скрылось в складках плаща Малленрох. Ведьма подняла руку, и Вил почувствовал, что слабеет.

— Итак, помни то, что ты видел, эльфин. — Теперь ее голос был глухим и далеким. — Здесь я владею и жизнью, и смертью. Выбирай сам. Но не ошибись.

Она прошла мимо и пропала за дверью. Силы начали оставлять его, перед глазами поплыл туман.

Последнее, что он запомнил, — пальцы, неживые, деревянные, крепко вцепившиеся в него.

ГЛАВА 44

— Вил.

Звук его имени повис, как эхо, заблудившееся во мгле. Мгла же была повсюду. Голос словно доносился издалека, спускался вниз сквозь темноту, прикасаясь к нему во сне. Вил пошевелился, ему казалось, будто он связан и чем-то придавлен. С усилием он открыл глаза и рванулся.

— Вил, с тобой все в порядке? — Это был голос Амбель. Долинец моргнул, заставляя себя проснуться.

— Вил?

Она держала его голову на коленях, низко склонившись к нему, ее длинные волосы лежали на его лице каштановой паутиной.

— Амбель? — сонно произнес долинец и сел. — А я думал, что уже потерял тебя, — выдавил он.

— А я — тебя. — Она мягко засмеялась, тонкие руки обвили его шею. — Ты так долго спал, много часов, с тех самых пор как они принесли тебя сюда.

Долинец уткнулся в ее плечо. В воздухе носился какой-то дурманящий запах — где-то тлела ароматная трава. Вил понял, что именно от этого запаха у него такая слабость. Он мягко высвободился из объятий эльфийки и огляделся. Они были заперты в каморке без окон, от стеклянного шара, подвешенного к потолку, исходило белое свечение — это был странный ровный свет, совсем не похожий на свет горящего масла или свечи. Теперь Вил разглядел, что одна стена каморки представляла собой толстую железную решетку с дверью, закрытой на несколько задвижек и массивный замок. В каморке не было ничего, кроме кувшина с водой, железного таза, нескольких одеял и трех соломенных тюфяков у дальней стены. Сейчас на одном из них лежала Эретрия, дыхание ее было глубоким и ровным. Прямо за решеткой тянулся коридор, он вел к темной лестнице и пропадал во мраке.

Амбель наблюдала за Вилом, смотревшим на Эретрию.

— С ней все в порядке — она просто спит. Я никак не могла вас разбудить.

— Малленрох, — прошептал Вил, внезапно вспомнив. — Она не сделала тебе ничего плохого?

Амбель покачала головой:

— Она почти не говорила со мной. Поначалу я даже не знала, где я и что случилось. Пока я спала, деревянные человечки принесли меня сюда. Потом пришла она. Сказала, что кто-то ищет меня. И сразу ушла. — Амбель не отрываясь смотрела ему в глаза. — Я боюсь ее, Вил. Она красивая, но такая холодная.

— Она просто чудовище. Но как же она нашла тебя?

Амбель побледнела:

— Что-то гналось за мной. Пришлось спуститься в Лощины. Я не видела что, но чувствовала — что-то злое. Оно искало меня. — Эльфийка помедлила. — Я бежала, потом ползла, а дальше ничего не помню. Наверное, тогда деревянные человечки и нашли меня. Вил, это была Малленрох? То, что я чувствовала?

— Нет. Это Жнец.

— И он теперь здесь, в Лощинах. Да? — Вил кивнул:

— Но теперь ведьма знает о нем. Она хочет найти его. — Он мрачно усмехнулся. — Что ж, может, они уничтожат друг друга…

Амбель ничего на это не ответила.

— А как ты нашел меня?

Вил рассказал обо всем, что случилось после того, как он оставил ее у края Лощин: встреча с Эретрией, смерть Кефело, бешеная скачка через Дикие Дебри, встреча с Хебелом и Шлындом, путь по Лощинам, деревянные человечки и Малленрох. Потом он сказал Амбель о Хебеле.

— Бедный старик, — прошептала эльфийка, слезы стояли в ее глазах. — Он не сделал ей ничего плохого. Почему она с ним так поступила?

— Мы ее не интересуем, — ответил долинец. — Ей важно одно — эльфийские камни. Она хочет завладеть ими, Амбель. А Хебел… Она использовала его как пример для всех нас, особенно для меня.

— Но ведь ты не отдашь ей камни, правда? — Вил неуверенно посмотрел на нее:

— Отдам, если речь пойдет о спасении нашей жизни. Нам надо отсюда выбраться. Эльфийка медленно покачала головой: