Флик в отчаянии покачал головой. Он сознавал, что с такой маскировкой ни за что не выберется из лагеря — у него не хватит ни ума, ни способностей, чтобы обмануть всех этих карликов. Но с того дня, как они потеряли Шеа, спускаясь по Драконьей Морщине, его взгляды во многом переменились, и прежняя мрачная и неколебимая практичность уступила место странному чувству бессилия и тщетности всех его поступков. За последние несколько недель знакомый ему мир претерпел столь чудовищные изменения, что старые ценности и прежнее поведение больше уже не имели для него важности. Время почти потеряло свой смысл в бесконечной череде безумных дней, когда они бежали и прятались, сражались с существами, принадлежащими иному миру. Годы жизни, прошедшие в покое и уединенности Тенистого Дола, казались теперь далекими, полузабытыми днями ранней юности. Единственной неизменной силой в его перевернувшейся за последние недели жизни оставались его спутники, особенно его брат. Но теперь, один за одним, потерялись и они, и вот Флик остался один, на грани изнеможения и умственного срыва, в мире, превратившемся в безумную, чудовищную путаницу кошмаров и призраков, гонящихся за ним и прижимающих его к обрыву, ведущему в бездну отчаяния.
Присутствие гиганта-Алланона мало успокаивало его. С момента их первой встречи высокий друид оставался для него непроницаемой загадкой и мистическим существом, чьи силы невозможно было объяснить. Несмотря на дух товарищества, выросший в их отряде за время похода в Паранор и бегства из него, друид оставался молчаливым и замкнутым. Даже то, что он рассказал им о собственном происхождении и целях, проливало мало света на окружающую его пелену тайны.
Когда отряд еще не распался, превосходство мистикам над ними не казалось столь чудовищным, хотя он и оставался их бесспорным лидером все время рискованных поисков Меча Шаннары. Но теперь, когда они расстались и испуганный юноша оказался наедине с непредсказуемым гигантом, Флик был уже не в силах побороть тот ужасный благоговейный страх, который излучал этот странный человек. Он заново обдумал таинственную историю легендарного Меча и опять вспомнил об отказе Алланона рассказать членам отряда всю правду о его силе. Они рисковали всем, гонясь за этим ускользающим талисманом, и все же никто из них, кроме Алланона, не знал, как можно победить этим оружием Повелителя Колдунов. Каким образом Алланону было известно так много?
Внезапный шорох во тьме за его спиной заставил юношу подскочить и обернуться, выхватив и выставив перед собой короткий охотничий нож, свое единственное средство защиты. Послышался резкий шепот, и к Флику бесшумно шагнул громадный силуэт Алланона. Могучая рука стиснула его плечо, отстранив его под укрытие каменного склона, и там, во тьме, они осторожно уселись. Алланон мгновение изучал лицо юноши, словно оценивая его храбрость и читая его мысли. Флик едва заставлял себя выдерживать этот пронизывающий взгляд; сердце его колотилось в страхе и волнении.
— С часовыми покончено — путь открыт. — Низкий голос мистика, казалось, доносился из глубин земли. — Теперь иди, мой юный друг, и да будет с тобой отвага и здравый смысл.
Флик коротко кивнул и встал, закутавшись в плащ; его силуэт быстро и беззвучно выскользнул из укрытия в темноту пустынных равнин. Он перестал рассуждать, перестал опасаться; теперь его действиями управляло тело — его глаза инстинктивно шарили во тьме, в поисках скрытой опасности. Он торопливо двинулся к далекому свету костров, слегка пригнувшись, время от времени останавливая свой бег, чтобы осмотреться и прислушаться к звукам шагов. Ночь окутывала его непроницаемой пеленой, черное небо по-прежнему затягивали тяжелые тучи, затмевающие даже тусклую белизну луны и звезд. Единственный свет лился от костров лежащего впереди лагеря. Местность была ровной и открытой, покрытой травяным ковром, заглушающим шаги молча спешащего вперед юноши. Однообразие равнины нарушали только отдельные кусты, на ее безграничной плоскости виднелось лишь несколько тонких, искривленных деревьев. Нигде во мраке не было признаков жизни, а единственными звуками были глухой вой крепнущего ветра и его собственное тяжелое дыхание. Когда юноша подошел ближе, лагерные костры, от подножия гор казавшиеся тусклым оранжевым сиянием, разделились на отдельные огни; одни пылали ярко, жадно пожирая подброшенное в них дерево, другие же еле горели, превращаясь в угли, потому что следившие за ними безмятежно спали. Флик подошел уже так близко, что слышал в спящем лагере тихие голоса, но пока ему еще не удавалось разобрать ни слова.
Прошло почти полчаса, прежде чем Флик добрался до внешнего периметра вражеских костров. Он помедлил, пригнувшись, перед самым освещенным пространством, изучая расположение лагеря. Холодный ночной ветер, дувший с севера, раздувал потрескивающее пламя больших костров, и по открытой равнине в сторону юноши плыли, клубясь, тонкие струйки дыма. Здесь лагерь окружало второе кольцо часовых, но эта линия охраны была расставлена небрежно, с большими промежутками. Северяне, очевидно, считали, что в такой близости от лагеря меры предосторожности почти не нужны. Часовыми здесь в основном были карлики-охотники, хотя Флик замечал и отдельные силуэты огромных троллей.
На миг он замер, изучая странные, непривычные черты троллей. Они все были разных размеров, с громадными руками, покрытые темной, похожей на древесную кору шкурой, на вид грубой и хорошо защищающей хозяина. Все часовые и те солдаты, что не спали, а просто бродили по лагерю или грелись у еле горящих костров, кутались в тяжелые плащи, закрывающие их лица и тела. Флик удовлетворенно кивнул. Ему легче будет незамеченным проскользнуть в лагерь, если здесь все носят такие плащи, а судя по усилению северного ветра, вплоть до самого восхода солнца будет становиться все холоднее. Дальше крайних костров он так ничего и не разглядел, из-за сгустившейся тьмы и дыма, поднимающегося от быстро горящего дерева.
С этого места лагерь почему-то казался меньше, чем с высоты Зубов Дракона. С нынешнего своего положения Флику не удавалось ощутить всю его глубину, но он и не пытался обманывать себя. Несмотря на внешний вид лагеря, он знал, что тот тянется во всех направлениях больше чем на милю. Преодолев внутреннюю линию часовых, ему предстоит пробираться среди тысяч спящих карликов и троллей, мимо сотен ярких костров, готовых раскрыть его маскировку, и всю дорогу избегать столкновения с бодрствующими вражескими солдатами. Первый же допущенный просчет погубит его. И даже если ему удастся избежать разоблачения, ему еще предстоит найти здесь пленных и Меч. Он с сомнением покачал головой и медленно двинулся вперед.
Природное любопытство юноши тянуло его подольше побродить по границе освещенного круга, разглядывая карликов и троллей, но он подавил это стремление, напомнив себе, что у него не так много времени. Хотя он прожил всю свою жизнь на одной земле с этими двумя чужими расами, сейчас они казались маленькому южанину существами из другого мира. За время путешествия в Паранор ему несколько раз приходилось сражаться с коварными карликами, даже биться с ними врукопашную в лабиринтах коридоров Крепости Друидов. Но он по— прежнему мало о них знал; они оставались для него только врагами, стремящимися его убить. Он ничего не узнал о громадных троллях, самом замкнутом народе, обитающем в скрытых долинах посреди северных гор. Но во всяком случае, Флик знал, что этой армией командует Повелитель Колдунов, а в ЕГО намерениях он не сомневался!