— Дорогая Элеонор, мне понятны твои чувства, — рассмеялся он. — Но давай не будем обсуждать наши с тобой разногласия при посторонних. Это для тебя теперь королевское достоинство — пустой звук. А я должен привыкать к своему положению.

Ив увидела, как загорелись глаза Фредерики — еще бы свеженький скандал. Но Ив ошиблась, — настоящий скандал был впереди.

Как только Рэндольф замолчал, поднялся седоусый незнакомец, который сидел рядом с Джерардом.

— Прошу прощения, — прогудел он низким голосом. — Но у меня тоже есть заявление. Боюсь, вам придется подыскивать другого короля.

Грузно ступая, он подошел к Рэндольфу. Впервые Ив увидела на красивом потасканном лице Рэндольфа тень беспокойства.

— В чем дело? Вы кто такой?

В руках седоусого неизвестно откуда блеснуло удостоверение.

— Инспектор Рене Ружеро. Интерпол, парижское отделение. Рэндольф Пикард, вы обвиняетесь в финансовом мошенничестве, уклонении от уплаты налогов и незаконном присвоении крупных денежных средств. Вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас.

Ив подсознательно ждала, что Рэндольф рассмеется и все, что говорит этот грубоватый усач окажется розыгрышем. Дурным или глупым, но все‑таки розыгрышем.

Но Рэндольф не смеялся. И не крутил пальцем у виска, и не требовал опровержения, и не грозил подать в суд на клевету. Пока Рене Ружеро перечислял его права, Рэндольф медленно и как бы нехотя вставал с кресла. Он словно набирался благородного негодования, чтобы выплеснуть его в лицо седоусому инспектору.

Ив снова обманулась, потому что никакого всплеска негодования не последовало. Рэндольф внезапно и резко толкнул Ружеро обеими руками в грудь и побежал к двери. Все в столовой в немом оцепенении следили за ним — события развивались слишком стремительно и неожиданно, чтобы можно было реагировать как‑то иначе.

Одна лишь Милли вскочила на ноги и завопила во все горло:

— Держи гада!

Инспектор вытащил из кармана маленький свисток и оглушительно свистнул. Двери столовой распахнулись, и внутрь ворвались полицейские в форме.

Однако настоящим героем дня оказался Джерард. Он не стал ни кричать, ни свистеть, ни бегать, а просто вовремя вытянул ногу, и пробегавший мимо Рэндольф споткнулся и рухнул на пол. В следующую секунду он уже был на ногах, но момент был упущен. Рэндольфа окружили полицейские. На запястьях щелкнули наручники, а инспектор удовлетворительно заметил:

— Прибавим теперь сопротивление при аресте и попытку к бегству.

Он повернулся к короле Элеонор, которая, несмотря на всю свою выдержку, сидела с открытым ртом.

— Еще раз прошу прощения за беспокойство, ваше величество. Медлить было нельзя, сами понимаете.

Ружеро, провожаемый всеобщими взглядами, вразвалочку пошел к выходу. Проходя мимо Джерарда, инспектор остановился на миг и протянул ему руку.

— Мое почтение, коллега. Рассчитываю увидеться с вами сегодня вечером. Нужно уладить кое‑что.

Джерард кивнул и пожал протянутую руку. Инспектор вышел, и когда двери столовой за ним закрылись, в зале воцарилась гробовая тишина.

17

Известие о том, что член королевской семьи и ближайший претендент на моралийский трон арестован, произвело фурор, по сравнению с которым померкли даже побег Гильерма и Греты и карьерный выбор Анри. Вскоре стали известны обстоятельства: Рэндольф Пикард вступил в преступный сговор с несколькими высокопоставленными сотрудниками «Кварто Интернэшнл» и с их помощью нанес значительный ущерб как финансам компании, так и бюджету Моралии. Предполагали, что его стремление заполучить корону было вызвано, в первую очередь, желанием замести следы.

Однако ни Рэндольф, ни его сообщники не подозревали, что руководство «Кварто Интернэшнл» приняло меры, и по следу мошенников были пущены лучшие силы Интерпола. В том числе комиссар Джерард Бакстер, внедренный в «Кварто Интернэшнл» более пяти лет назад. Кропотливая работа дала плоды. С помощью Джерарда удалось собрать неоспоримые доказательства вины Рэндольфа и теперь, можно было не сомневаться, что вместо трона герцогу гарантированы тюремные нары.

Потрясение было тем сильнее, что никто не знал, чему удивляться больше. Тому, что Рэндольф оказался мошенником, или тому, что Джерард — полицейский.

Лишь для Милли этой проблемы не существовало. Она как разъяренная тигрица металась по своей комнате, спотыкаясь о чемоданы и сумки, раскиданные по полу. Ив с ногами сидела в кресле и настороженно следила за подругой. В таком состоянии Милли была способна на многое, и Ив не хотелось бы, чтобы она вдруг стала кидаться с ножом на антикварную мягкую мебель или бить окна и зеркала.

— Ты представляешь, никакой он не миллионер. Нет, Ив, ты представляешь?

Ив старательно прятала улыбку. Бедняжка Милли. Совсем недавно она потешалась над Ив, любовь к которой Гильерм изображал, чтобы скрыть отношения с Гретой, а Анри — чтобы получить вид на жительство в США. Джерард оказался ничуть не лучше. Миллионеру‑плейбою для завершения образа требовалась подружка‑транжира, и ему очень удачно подвернулась Милли, не задающая лишних вопросов и готовая ехать куда угодно, лишь бы перед носом мелькал золотой прямоугольник кредитки.

— Но если он просто полицейский, — проговорила Ив, — откуда у него деньги на все это?

Она кивнула на фирменные пакеты, которые Милли так и не смогла заставить себя выкинуть после того, как переложила свои покупки в чемоданы.

Милли всплеснула руками.

— Я откуда знаю? Есть же у него какой‑то бюджет на расследования. У Джеймса Бонда, по крайней мере, был. Я читала.

Милли посмотрела на Ив, которая давилась беззвучным хохотом.

— Да, вляпались мы с тобой по уши.

И впервые после триумфального разоблачения Рэндольфа губы Милли тронула улыбка.

— Теперь, когда я знаю, что он не миллионер, мое разбитое сердце болит гораздо меньше. — Милли засмеялась. — Можно сказать, совсем не болит.

А Ив подумала, что будь она на месте Милли, то влюбилась бы в Джерарда еще сильнее. Короли, принцы, миллионеры — мужчины из чужого мира, и будет ли с ним счастлива простая стюардесса, неизвестно. Зато фермер‑самоучка, или начинающий актер, или ах да, агент Интерпола — совсем другое дело. С таким мужчиной может быть счастлива любая, даже стюардесса, мечтавшая о короне…

— Эй, чего пригорюнилась, подружка?

Милли села на подлокотник кресла и потрепала Ив по голове.

— Наши приключения только начинаются. Сейчас вернемся на работу и начнем все по новой. Твой король и мой миллионер наверняка бродят где‑то поблизости.

— Я в эти игры больше не играю, — засмеялась Ив. — С меня хватит.