– Вот видите, Язон, у вас и сигареты, какие-то необычные. Но вы курите, курите, не стесняйтесь! Там еще штук десять точно осталось. А с передатчиком спешить теперь некуда. Батарейки в нем, сами знаете, практически вечные, а через защитный экран пси-лучи проходят, уверяю вас. Так что успеете еще с кем угодно на связь выйти.
Мета слушала этот странный монолог с удивительным спокойствием, и если какие эмоции и отразились на ее лице, так только традиционное недовольство вредной привычкой Язона. А тот как раз решил порадовать ее.
– Да вы садитесь, садитесь, – ласково предложил Старик Сус, выбрасывая за борт коротенький окурок тлеющей сигары.
Язон сделал то же самое, то есть бросил в волны незажженную сигарету. Потом огляделся в поисках удобных сидений, ничего не обнаружил, и сел прямо на палубу. Мета опустилась рядом. Но все это было совсем неважно. Именно в тот момент сделалось окончательно ясно, что со временем и пространством вокруг творится нечто неладное. Зеленое свечение охватило всю крылатую шхуну, а цифры на часах Язона стали сменяться как сумасшедшие: минуты бежали едва ли не со скоростью секунд. Сознание при этом как бы раздвоилось. Одна его часть продолжала наблюдать за происходящим, а другая отдыхала вместе с абсолютно расслабленным телом, прислонившимся к бухте толстого каната.
– Шесть часов сна – это необходимая медицинская норма даже для таких как мы с вами, – поведал Старик Cус. – А тем более, мы все равно ждем ваших друзей. Глупо было бы уйти отсюда без них. Ну, вот а теперь они прилетят с минуты на минуту. Пора вставать. Видите? Светает.
– Так сколько же времени прошло на самом деле? – поинтересовалась практичная Мета.
– Я не знаю, что такое «самое дело» в данном контексте. Правильнее всего будет ответить, что на самом деле времени вовсе не существует.
Мета поморщилась от такого занудства. И Старик Сус, почувствовав неуместность ироничного тона, поспешил конкретизировать ответ:
– Для меня прошло всего полминуты, для вас – шесть часов, как я уже объяснял, а для Моргана, всей его планеты и, соответственно, для здешнего солнца – примерно минут двадцать. Видите? Светает. – И он добавил укоризненно: – Пора бы уж им прилететь.
А небо над горизонтом действительно начало светлеть и теперь прямо на глазах красиво перетекало из темно-синего в золотисто-розовое. Особенно хорошо это стало видно, когда Старик Сус, повернулся в сторону берега и задул вывеску с названием острова, небрежно, как задувают свечу.
«Позер», – подумал Язон.
Вряд ли эта штука выключалась именно так, тем более, что вместе с вывеской перестала светиться и одежда местного чародея, а таинственная в силу своей зеленоватой призрачности борода Старика Суса теперь смотрелась откровенно ненатуральной. Язону вспомнился Санта Клаус в красном колпаке и с огромной ватной бородищей – неизменный персонаж новогодних праздников на Кассилии. И Старик Сус, словно услышав эти мысли, улыбнулся, отлепил накладную бороду, усы, потом седой парик с головы и, наконец, даже плащ сбросил, оказавшись под ним в изящном летном комбинезоне.
– Маскарад окончен, – объявил он. – Кстати, Морган с моей настоящей внешностью знаком. А молодые, я знаю, старичье не слишком жалуют, и в таком виде предстать перед ними гораздо разумнее.
– Вы полагаете, Генри лично привезет сюда наших друзей? – счел возможным спросить Язон, раз уж был объявлен конец маскарада и начиналось нормальное общение.
– Скорее всего, да, – ответил Старик Сус. – Но мы его все равно с собой не возьмем.
Язон не успел уточнить, куда, потому что в следующий же миг на берег буквально плюхнулась легкая космическая канонерка, пригодная для полетов в атмосфере – редкое, признаться, зрелище для Джемейки. И почему такая безобразная посадка? Может, это Робс столь неумело водит воздушный кораблик? Да нет, за штурвалом был все-таки Морган. Мета даже пистолет вскинула, когда главарь флибустьеров первым выбрался из-под откинутого пилотского фонаря. Но Долли с Робсом, в тот же миг выпущенные на волю, кинулись к своим старшим товарищам.
– Слава высоким звездам! – выдохнула Мета.
– Ты услышала мое предупреждение? – спросил Язон у Долли.
Ему действительно было очень важно узнать это.
– Да, – сказала девушка, – но уже ничего не успела сделать. Эти люди умеют брать заложников, как настоящие профессионалы.
– Я виноват перед вами, – сказал Язон.
– Ах, перестаньте! – махнул рукою Робс, откровенно рисуясь. Как им хотелось выглядеть взрослыми!
Язон улыбнулся, вспоминая недопустимо рано взрослеющих детей Пирра. Те никогда не мечтают быть взрослыми, они просто становятся ими. В шесть или в восемь лет. Но так не должно быть в мире.
– Морган, – проговорил Старик Сус в наступившей тишине, – я очень тронут твоей заботой о детях: этот прекрасный вакуумно-воздушный лайнер, отсутствие твоих мерзких головорезов в качестве сопровождающих, наконец, оперативность, проявленная тобою – все очень мило. Но… вынужден разочаровать тебя. Наш разговор в твоем присутствии сегодня неуместен и несвоевременен. Я позвоню, если успею, а если нет, тогда Язон тебе все расскажет.
Морган смотрел на всех вокруг в полном недоумении.
– Нет, ну конечно, Генри, если хочешь, твое право – подожди нас тут. Но мы можем сильно задержаться, и тебе будет одиноко. Лети-ка лучше во дворец.
– Ты специально позоришь, унижаешь меня перед Язоном? – проговорил Морган, обиженно надувшись, как мальчишка.
Язону даже почудилось, что главный флибустьер покраснел. Или это просто лучи восходящего солнца разукрасили и без того бордовую от регулярных пьянок и космического загара пиратскую рожу.
– Отнюдь, – с достоинством ответил Старик Сус. – Перед Язоном нельзя никого опозорить и унизить, Генри. Он же бессмертный, и Мета – тоже бессмертная.
Реакция была неожиданной. Морган бухнулся перед ними на колени, изобразил нижайший поклон и едва не расшиб себе лоб о каменистую почву. Язону стало противно, понятие о свободе, чести, совести, вообще о человеческих ценностях и святынях у него и у этих кровопийц различались уж слишком сильно.
– Что же вы раньше-то молчали?! – буквально возопил Морган.
Язон даже не счел нужным отвечать, а Старик Сус презрительно заметил:
– А ты спрашивал? В твою дурацкую голову столь оригинальные мысли и не приходят наверно?
Вопрос был, конечно, чисто риторическим, и теперь уже Морган молчал, впрочем, оставаясь все таким же коленопреклоненным.
– Ладно, все. Свободен, – резюмировал Старик Сус.
Хозяин планеты, начальник СК, величайший из пиратов, Навигатор Генри Морган встал и, как побитая собака, поплелся к своей канонерке, чтобы уже через полминуты послушно улететь в город.
– Ну, пойдемте теперь? – полувопросительно предложил им Старик Сус.
Впрочем, выбора-то у них никакого не было. И ситуация все меньше и меньше нравилась Язону. Во-первых, он слишком многого еще не понимал. А во-вторых, Старик Сус из благородного спасателя, красиво пришедшего на помощь в последнюю минуту все явственнее превращался в загадочного злодея, ведущего свою игру. Морган, похоже, был нужен ему ничуть не меньше, чем Язон и Мета. Ведь пресловутый всемогущий Старик даже не попытался как-то наказать, ну, допустим, взять под стражу коварного убийцу, нарушившего все мыслимые законы, включая флибустьерский, а теперь признавшего свое поражение. Мало того, продемонстрировав свою как будто неограниченную власть над Морганом, он даже не осудил того публично за тяжкие грехи. Все это было на уровне абсурда, и Язону все меньше верилось, что именно здесь они наконец узнают истинную правду о Джемейке и вообще о флибустьерах.