Он вопросительно уставился на писца. Абернети ответил таким же пристальным взглядом. В наступившей тишине сомнения и неуверенность в глазах старых друзей молчаливо сражались с чувством собственного достоинства. Тень прошлого, которое советник и Абернети давно похоронили, вернулась, чтобы омрачить их настоящее, и они ощущали, как эта тень неумолимо настигает их. Этого нельзя было допустить. Надо сделать что угодно, только не ждать наступления давящей тьмы.
Горный кряж снова застыл в безмолвии, темный хребет на фоне неба, полного холодных далеких лун и звезд. Хижина и загон для скота были частью скелета стареющей земли.
— Хорошо, — как можно более печально вздохнув, согласился Абернети. — Давай выставим себя дураками вместе.
Никто ему не возразил.
Восход застал Щелчка и Пьянчужку на условленном месте. Когда Бен проснулся, они стояли в добрых двадцати метрах от пня, недвижимые короткие тени в рассеивающемся тумане, на спинах походные мешки, на головах прочно сидели шапочки с красным пером. С первого взгляда гномов можно было принять за пару кустиков, но после того как Бен встал, чтобы размять закоченевшие от холода и лежания на твердой земле мускулы, эта парочка осторожно выдвинулась на несколько шагов вперед и торопливо поздоровалась. Гномы как будто волновались больше обычного и все время пялились за плечо Бена, словно оттуда в любую минуту ожидали нападения скальных троллей.
Бен не сразу понял, что они опасаются не троллей, а Дирка с Лесной опушки.
Дирк же не обращал на гномов абсолютно никакого внимания. Когда Бен посмотрел на кота, тот сидел на пне и умывался, шелковая шерстка была гладкая и блестящая, будто влажная от утренней росы. Кот не поднял головы и не ответил на приветствие Бена. Дирк продолжал заниматься своим делом, пока не удовлетворился проделанной работой, а затем принялся лакать из поставленной Беном миски воду из ручья. Бен впервые подумал о том, что Дирк, кажется, почти ничего не ест. Как он живет — было тайной, но эту тайну Бен предпочитал не раскрывать. И так слишком много головоломок, чтобы прибавлять к ним еще одну.
Вскоре после пробуждения компания отправилась в путь, Бен и Дирк вели, правда, это смотря как понимать слово «вести», потому что Дирк опять знал, куда идет Бен, прежде самого Бена. Гномы плелись в хвосте. Щелчок и Пьянчужка явно не желали иметь дело с Дирком. Они сторонились кота и смотрели на него, как на змею. Щелчок заметно прихрамывал, а у Пьянчужки обгорела большая часть волос на кистях рук. Ни тот, ни другой не жаловались на свои увечья, а Бен ни о чем не спрашивал гномов.
Вся компания шла ровным шагом, утреннее солнце ярко сияло на безоблачном небе, запах лесных цветов, фруктовых деревьев освежал воздух. Признаки порчи бросались в глаза. Болезнь не зашла далеко, но была заметна, и Бен еще раз подумал о принявшем его обличье Миксе, о вернувшихся из Абаддона по просьбе колдуна демонах, об ослаблении волшебной силы земли и сокращении ее жизни. Необходимость с удвоенной настойчивостью гнала Бена вперед, он чувствовал, что время ускользает слишком быстро. Он так и не смог разгадать, что с ним сделали. Не имел представления, почему черный единорог вернулся в Заземелье и зачем он так нужен Миксу. Бен только знал, что все это как-то связано между собой и, чтобы выбраться из неразберихи, он должен этот узел развязать.
И тут Бен снова подумал о Дирке с Лесной опушки. Бена продолжало раздражать, что кот предпочитает оставаться загадкой, хотя, очевидно, мог бы объясниться. Теперь Бен уже был совершенно уверен, что Дирк остается с ним по какой-то причине, а не просто из любопытства. Но Дирк не собирался ничего объяснять, пока ему не заблагорассудится, и, учитывая странную натуру кота, можно было полагать. что объяснения не последует никогда. Однако Бену претило просто мириться с присутствием призматического кота и даже не пытаться выяснить, что привело его к Бену.
Когда утро подходило к полудню и уже обозначилась тень Бездонной Пропасти, Бен решил еще раз попробовать «расколоть» кота. По дороге Бен занимался тем, что размышлял, какая может быть связь между различными единорогами, которые встретились ему после памятного сна. В конце концов единорогов было предостаточно. Черный единорог. Единороги, нарисованные в пропавших волшебных книгах, вернее, в одной из пропавших волшебных книг, в другой были выжженные страницы. И еще — сказочные единороги, потерявшиеся столетия назад на пути через Заземелье к мирам смертных. Сейчас Бена интересовала легенда о сказочных единорогах. Он уже верил, что черный единорог как-то связан с рисунками в волшебной книге. А то зачем Микс наслал одновременно оба сна? Почему колдуну так срочно понадобились и книги, и единорог? Непонятно, при чем тут исчезнувшие сказочные единороги? Однако Бен понимал, что, если отыщется связь, это будет странно, но ему начинало казаться еще более странным, если такой связи не обнаружится. И то, и другое, и третье тесно соединяло волшебство, и Бен мог поклясться жизнью, что Миксу все это было нужно, чтобы овладеть какими-то волшебными чарами.
Так. Хватит. Возможно, ответ на маленькую загадку поможет разгадать большую. И возможно, кто знает, Дирк с Лесной опушки не откажет в помощи…
— Дирк, ты везде побывал и все повидал. — Бен начал разговор как можно более небрежно, чтобы заинтересовать кота. — Как-ты расцениваешь легенду об исчезнувших сказочных единорогах?
Кот даже не взглянул на Бена:
— Никак не расцениваю.
— Никак? А если подумать? Когда мы только встретились, ты сказал, что тебе известно о пропавших белых единорогах, так?
— Так.
— О единорогах, которых феи послали в другие миры. И эти единороги каким-то образом исчезли.
— Именно так.
Казалось, Дирк не желал вести этот разговор.
— Ну и как ты думаешь, что с ними случилось? Как они исчезли?
— Как?! — Кот прямо-таки фыркнул. — Конечно, их похитили.
Бен был так поражен, в кои-то веки получив прямой ответ, что на какое-то время онемел.
— Но… кто похитил? — наконец заговорил Бен.
— Кто-то, кому они были нужны, Ваше Величество, кто же еще? Кто-то, обладавший способностью и средствами поймать их и удержать.
— И кто это мог быть?
Голос Дирка выдавал раздражение.
— А ты как думаешь, кто это мог быть? Бен помолчал, обдумывая вопрос.
— Волшебник?
— Не волшебник, а волшебники! В те дни их было много, а не раз-два и обчелся, как сейчас. У них была своя гильдия, свое объединение, свободное, но, когда надо, эффективно действующее. Волшебство в Заземелье было более могучим, чем теперь, и чародеи нанимались на работу ко всем, кто нуждался в их услугах и мог заплатить. Какое-то время волшебники были могущественными людьми, пока не бросили вызов самому королю.
— И что тогда произошло?