Нест ничего не сказала, решила — пусть еще немного помучается. Он впервые посмотрел ей прямо в глаза.
— Не знаю, что еще сказать, Нест. Прости меня. Мы еще друзья?
Даже сейчас, когда он стал выше и шире в плечах, она видела в нем четырнадцатилетнего подростка. Этот взгляд маленького мальчика, эти интонации… Может быть, он никогда не повзрослеет?
— Ну, как? — допытывался он.
Она успокаивающе посмотрела на него.
— Да, Роберт, мы друзья. И всегда ими останемся, я надеюсь. Но мы только друзья, ладно? Не пытайся перевести отношения в другое русло. Если сделаешь это, я снова разозлюсь.
Он с сомнением посмотрел на нее, но все равно кивнул.
— Ладно. — И снова перевел взгляд на документы. — Ты продаешь дом?
— Роберт!
— Ну, просто похоже на то.
— Не знаю, на что это похоже, но это не твое дело! — раздраженно заявила Нест. — Слушай, я еще ничего не решила.
Она поставил чашку с кофе в центре стола, обложив ее бумагами.
— Вряд ли тебе стоит продавать дом.
Она схватила чашку.
— Роберт…
— Все, не буду. Я думаю, лучше, если пройдет время, прежде чем ты предпримешь что-либо. — Он сложил руки в театральном жесте. — Ну, позволь мне закончить. Мой па говорит, не стоит сильно менять свою жизнь сразу после смерти любимого человека. Лучше подождать хотя бы год. Дать себе время прийти в себя, чтобы понять, что тебе на самом деле нужно. Не уверен, что он всегда прав, но в этом я с ним согласен.
— Роберт, — нежно промолвила Нест, — это очень хороший совет.
— Я тоже так думаю. Стоит принять его во внимание.
Нест отставила чашку. Роберт невыносим, но она все равно его любит. Он смешной, умный, бесстрашный. Может быть, он ее опора? Он ведь защитил, пять лет назад, когда отец ворвался в ее жизнь. Если бы не Роберт, дедушка никогда не нашел бы внучку в тех пещерах в парке. Именно Роберт побежал за ней ночью, когда она столкнулась с отцом, когда ей казалось, что она совсем одинока. А она отмахнулась; мало того, бросила его без чувств одного, пока сама разбиралась с ситуацией. А он нашел в себе силы не отказаться от девушки.
Она почувствовала укол памяти. Роберт остался ее единственным другом.
— Завтра мне нужно возвращаться в колледж, — сказала она. — А тебе когда?
Он пожал плечами.
— Послезавтра.
— И ты проделал весь путь от Калифорнии до дома ради уик-энда?
Он зябко поежился.
— Ну…
— Навестить родителей?
— Нест…
— Не можешь ответить, так ведь?
Он мигнул и покраснел.
— Да.
— А ты не подумал, что я тебя насквозь вижу? — спросила девушка. — Следи за собой, парнишка.
Он смущенно посмотрел себе под ноги. Таким он ей нравился — мягким и уязвимым.
— Хочешь сходить со мной на могилу к Ба и деду, положить цветы к их урнам?
Он сразу загорелся.
— Конечно.
Она уже шла к гардеробу.
— Подожди, я возьму пальто, мистер Красавчик.
— Вот блин, — откликнулся он.
Они вышли с заднего крыльца, спустились по ступенькам через двор, сквозь дыру в изгороди, отмечавшей границы владений Фримарков, вышли на дорогу, ведущую к Синиссипи-парку. Нест несла большую охапку цветов, купленных накануне вечером и простоявших ночь на крыльце в ведре с водой. Еще не было и девяти; ветерок веял прохладой, трава намокла от росы. Парк простирался перед ними — широкий простор бурной, недавно подстриженной растительности, уходящий вдаль, тенистые рощи и неровные завесы тумана, поднимавшегося над Рок-ривер. Голая почва бейсбольных полей с холмиками для подающих еще темнели от влаги и ночной прохлады. Большие раскидистые деревья лишились большей части своих одежд, и теперь листья красочным ковром покрывали землю: красные, золотые, оранжевые и коричневые лоскутки. Игрушки на детских площадках напоминали скульптуры каких-то безумных мастеров, а деревянные стойки и скат санного спуска блестели изморозью. Перекладина у входа была опущена, чтобы никакой транспорт не мог въехать в парк после десяти вечера и до десяти утра. В отдалении одинокий владелец ирландского сеттера прогуливал своего любимца, который в этот утренний час блестел от росы.
Кладбище лежало в западной части парка по другую сторону цепной изгороди. Они выросли в парке и перелезали через эту изгородь с тех пор, как были детьми — Роберт, Касс Минтер, Брайанна Браун и Джаред Скотт, и, конечно же, она сама. Лучшие друзья в течение многих лет, они делили на всех приключения и открытия, надежды и мечты. Все, кроме правды о том, кто такая Нест.
Роберт сунул руки в карманы и выдохнул белый пар.
— Надо было поехать, — заявил он.
Он шагал впереди, взяв на себя лидерство, не принимая во внимание факт, что она выше, сильнее и лучше знает место, куда они идут. Совершенно в духе Роберта, тут уж ничего не попишешь.
Нест неожиданно улыбнулась. Роберт будет лидером, даже если ему завязать глаза.
Она вспомнила, как открыла ему свою самую большую тайну, когда-то давным-давно. Открыла и ускользнула от него на пути к месту, где ее поджидал отец. Роберт настаивал, мол, она с ним что-то сделала, и он хочет знать, что именно. Такова была цена за помощь в спасении Джареда в больнице. Она сказала правду, поведала про магию, но так, что он остался при своих сомнениях. Роберт не смог полностью поверить, но не сумел и проигнорировать ее слова. Свои сомнения он так никогда и не выразил, но именно это и привлекало его — так полагала Нест.
Между ними пролегала дистанция, которую Роберт вообще не осознавал. Между ней и кем угодно из ее знакомых. Теперь, когда Ба умерла, Нест осталась единственной, кто владел магией, кто был на нее способен и знал, что это такое. Она рождена для магии — это право досталось ей по наследству, через поколения женщин рода Фримарков, но еще и от отца-демона. Магия, которая выходит наружу через взгляд, и порой тогда, когда ее совсем не ждут. Магия, живущая в ее сердце и уме, часть жизни, которую ей вечно суждено хранить в секрете, ибо если кто-либо узнает секрет, возникшая опасность перевесит тяжесть ноши тайного знания. Магия для исцеления и магия для разрушения. Нест все еще силится понять ее. И чувствует, как магия внутри нее возрастает.
Девушка бросила взгляд в глубину леса, разросшегося у холмов, на кладбище впереди, где еще не исчезли следы ночи и копошились пожиратели. Она не видит, но чувствует их присутствие. И всегда чувствовала, в отличие от других. Невидимые, неведомые, пожиратели существуют на границах человеческого сознания. Лесовики, вроде Пика, помогают сохранять их количество неизменным, чтобы не нарушать магического баланса, определяющего поведение всех живых существ. Но люди подвержены дурной привычке расшатывать этот баланс, не понимая, что делают, изменяя его своим поведением и негативными эмоциями — так оползни постепенно, но страшно меняют ландшафт.