– Немного развлечься можно. В конце концов, Розы нет уже целый месяц, а ты живой человек. Ты только себе вредишь, раздражаешься по пустякам, работать нормально не можешь.

Длинноногая красотка вмиг тебя успоко…

– Да пошел ты! – Майкл рубанул ладонью по столику.

– Ну знаешь… – нахмурился Джеффри.

– Прости. – Майкл сжал виски. – Я уже не соображаю, что говорю. Но мне сейчас не до красоток. Правда. Смотреть в сторону женщин не могу…

Глаза Джеффри округлились. Вот это откровение!

– Ты хочешь сказать, что за весь месяц у тебя никого не было? – осторожно спросил он.

Майкл кивнул.

– И никто мне не нужен, – вызывающе заявил он.

– Тебе надо к врачу, – констатировал Джеффри. – Это ненормально.

– Почему? – усмехнулся Майкл. – Я знаю, звучит смешно, но со мной что-то странное происходит в последнее время. Роза ушла, и я понял, что самое главное в моей жизни это она и дети. И без них у меня ничего больше нет.

Меня самого нет. Никакого Майкла Бойда, так, пустое место.

Джеффри выразительно покрутил пальцем у виска. Майкл ничего не заметил.

– Мне тридцать лет, Джеф, – продолжал он с горечью. – И выясняется, что я гожусь только для того, чтобы соблазнять женщин. Да и то сомнительно, потому что в основном они соблазняют меня.

Джеффри рассмеялся. Майкл шутит, значит, еще не все потеряно.

– А еще у меня была любовь Розы. Надежное убежище. Представляю, сколько ей пришлось вынести, прежде чем ее родители дали согласие на наш брак. А я видел в ней глупую наивную девочку, которая принесет мне солидное приданое…

– Она такая и есть, – отважился заметить Джеффри.

– Видимо, уже нет, – усмехнулся Майкл, – раз ушла от меня и детей забрала. Знаешь, в чем ужас? Я все пытаюсь вспомнить, как она выглядит, и понимаю, что не знаю этого. Даже беру ее фотографии и не помню. Как она улыбается, говорит, плачет, возражает. Я ничего не помню!

– Тише, Майк, ты привлекаешь внимание, – предостерег его Джеффри.

– Так что весь этот месяц я только и думаю, что о Розе, – насмешливо произнес Бойд. – Представляешь?

– Вполне. Тебя оскорбило ее поведение, только и всего. Но это пройдет. Ты должен взять себя в руки, иначе ты все потеряешь…

– Ты так ничего и не понял. – Майкл с упреком посмотрел на Джеффри. – Мне ничего и не надо.

– Нет, Майк, ты сегодня просто не выспался. Тебе явно пора домой. Обсудим все в другой раз.

Майкл поднялся. Домой? – усмехнулся он про себя. Только где он, его дом?

В тот же вечер Майкл Бойд съехал из особняка Сантано Родригеса.

9

– По-моему, ты великолепна! – Глаза Сары светились энтузиазмом. – Ты будешь там самой красивой!

– Ты как всегда преувеличиваешь, – скромно заулыбалась Роза, но похвала была ей очень приятна.

– Преувеличиваю? – воскликнула Сара. Пойдем спросим Дрейка!

Она схватила Розу за руку и потащила ее в соседнюю комнату, где Лаговски безуспешно пытался приладить себе бабочку.

– Сара, помоги, у меня ничего не получается, – простонал он, увидев свою помощницу.

Сара прыснула. Смокинг хорошо сидел на начинающей расползаться фигуре Дрейка, но проклятая бабочка никак не желала устраиваться на месте, и лицо Дрейка побагровело от усилий.

– Погоди, – сказала Сара с напускной суровостью. – Посмотри лучше на нашу дебютантку.

Она махнула рукой, и в комнату вошла Роза.

Лаговски замер с открытым ртом.

Два месяца прошло с тех пор, как он впервые увидел Розу Бойд. Какой разительный контраст! От прежней Розы остались лишь глаза, огромные, бархатно-черные, всегда чуточку печальные и задумчивые. Но принадлежали они теперь не перепуганной застенчивой девочке, а ослепительно красивой женщине, знающей себе цену. На Розе было облегающее черное платье длиной по колено. При каждом движении ткань поблескивала, и казалось, что девушка усыпана мелкими блестками. Густые волосы Розы были уложены в замысловатую прическу, открывающую нежную линию шеи и спины. Спереди платье было закрыто, сзади же открывало спину почти до пояса. Высокие туфли на шпильке довершали картину, изменяя невысокую Розу до неузнаваемости.

Дрейк хлопал глазами. Нет, он никогда не сомневался в том, что Роза красива, но чтобы до такой степени…

Благодаря усиленным тренировкам Розе удалось сбросить лишний вес, однако и высокая грудь, и пышные бедра были по-прежнему при ней. Тело роскошной женщины и лицо наивной девочки – такое убийственное сочетание не могло оставить равнодушным ни одного мужчину.

– Ну как? – спросила Сара, любуясь произведенным эффектом.

– Чудесно, – выдохнул Лаговски. – Жаль, я не соответствую…

Он растерянно развел руками.

– Ничего, – успокоила его Сара. – Лучше ты, чем никого. Девочка не может появиться на таком мероприятии одна.

Сара и Дрейк долго думали над тем, когда и где преображенная Роза должна впервые появиться на людях. Лаговски предлагал прогулку мимо кафе, где обычно обедал Майкл, но Сара была категорически против.

– Это было бы слишком просто, – отрезала она. – Нужен более изысканный ход. Или ты хочешь, чтобы он сразу догадался, что она хочет его заполучить? Так мы все дело провалим…

Сара задумалась. Обстановка была на редкость благоприятной. По всем показателям Бойд явно переживает. Он больше не живет с Родригесами, а снимает скромную квартирку на окраине Сан-Витторио. Сантано не выкинул его из дела, но отделил от себя, позволив ему управлять небольшой птицефабрикой. Лаговски больше не занимался мелким вредительством, но и без него дела у Бойда шли неважно. Птицефабрика была из убыточных, тесть явно не собирался помогать ему.

Но Майкл работал как вол, дневал и ночевал на фабрике. Никаких загулов, пьянок, вечеринок. И, главное, никаких женщин. Трудно было в это поверить, но факт был налицо – за все время, что Розы не было с ним, Майкл не завел ни одной интрижки. И Сара считала, что это многозначительно и что пора действовать.

Вчерашний плейбой ведет теперь абсолютно иной образ жизни. Самое время появиться его законной супруге.

Раз в год в Сан-Витторио проводится фестиваль народной музыки. Съезжаются музыканты со всей страны, и ровно три дня все, кто хотя бы что-то представляет из себя в городе, просиживают в душных залах Концертного Холла и участвуют в вечеринках, посвященных фестивалю. Это событие широко освещается местной прессой и телевидением, и ни один из важных гостей не остается незамеченным.

Раньше Роза Родригес терпеть не могла этот фестиваль. Она всегда терялась на людях, не знала, что сказать, как посмотреть. Особенно ее угнетали вечеринки, и Сантано никогда не настаивал, чтобы дочь принимала в них участие. Но в этом году все изменилось для Розы.