Впереди показались Сады Жизни, полные света и весенних красок. У входов стояли воины Черной Стражи, неподвижные, отстраненные от всего, и он прошел, не взглянув на них. В этом саду росла Элькрис, самый главный из священных талисманов эльфов, — дерево, поддерживающее Запрет, магический барьер, воздвигнутый в древности перед демонами, желавшими когда–то покорить мир. Друид прошел туда, где она росла на небольшом бугорке, отдельно от других растений, очень красивая, с серебристыми ветвями и алой листвой, окутанная покоем и тайной. Когда–то она была человеком. Когда жизнь Элькрис закончится и ее не станет, ее сменит один из избранников, ухаживающих за ней сейчас. От избранника потребуется преданность и способность пойти на жертву, качества хорошо знакомые Страннику.
Сбоку раздался голос:
— Я всегда думаю, не наблюдает ли она за мной. Не следит ли она за мной, ведь мне вверен весь ее народ. Я всегда думаю, оправдываю ли я ее надежды.
Странник обернулся и увидел перед собой Аллардона Элессдила. Друид уже много лет не видел его, но, тем не менее, узнал сразу. Аллардон Элессдил постарел и поседел, и одежда его была неярких цветов и неброской. Но вел он себя по–королевски, и осанка его была гордой. Аллардон Элессдил не был великим эльфийским королем. Такой роли его лишила история, которая не дала ни повода, ни необходимости быть великим, так же как его собственный склад характера: король не обладал ни чрезвычайной энергичностью, ни любознательностью. Он был королем–хранителем, правителем, который свою основную задачу видел в том, чтобы все сохранять так, как есть. Рискованные предприятия — для других людей и других народов. В его правление эльфы не были самым передовым народом Четырех Земель.
Эльфийский король не подал руки и не произнес никаких слов приветствия. Странник понял, что это из–за того, что исход их встречи еще не определен.
Странник посмотрел на Элькрис:
— Нам не дано знать, что она от нас хочет. И самонадеянно пытаться это узнать.
Если король и обиделся, то не показал виду.
— Ты отдохнул? — поинтересовался он.
— Отдохнул. Сну ничто не мешало. Но при первых же лучах я почувствовал потребность прийти сюда. В этом что–то не так?
Аллардон Элессдил махнул рукой:
— Да нет. Можешь ходить, где хочешь.
«Но только не делать что хочу»,— подумал Странник. Как он страдал тогда, много лет назад, уезжая отсюда. Сколько было отчаяния. Но время притупило те горькие чувства, и теперь они стали воспоминанием. Сейчас другое время, эльфийский король стареет и нуждается в нем. И если друид станет действовать осторожно, то сумеет достичь того, что так долго ему не удавалось. Он чувствовал необычное воодушевление и старался не выдать его ни голосом, ни взглядом.
— Семья в порядке? — спросил друид, стараясь изобразить искренний интерес.
Король пожал плечами:
— Дети растут и идут своей дорогой. Слушаются меня все меньше и меньше. Они меня уважают, но мне не подчиняются. Для них я прежде всего отец, а не король.
— А что бы ты хотел от них?
— Того, что все отцы обычно хотят от детей. — Эльфийский король усмехнулся. — Чтобы они не отходили далеко от дома, не подвергали себя опасности, были довольны известным им миром. Килен воюет на стороне Свободнорожденных в войне, которую я не одобряю. Арен путешествует на севере в поисках своей судьбы. Сыновья думают, что я буду жить вечно, и оставляют меня править одного. — Он пожал плечами. — Наверное, они ничем не отличаются от детей других отцов.
Странник промолчал. То, что он подумал, не понравилось бы королю. Если сыновья растут непохожими на Аллардона Элессдила, то это даже хорошо.
— Я рад, что ты решил приехать, — сказал король через некоторое время.
Странник вздохнул:
— Ты знал, что я приеду. Тот подобранный в море эльф… твой брат?
— Кажется, да. На его руке был надет браслет. Другой эльф не стал бы его надевать, а просто бы имел при себе. Как бы то ни было, завтра узнаем. Надеюсь, что карта тебя заинтересовала и мне удастся тебя убедить. Ты ее изучил?
Странник кивнул:
— Изучал всю ночь перед тем, как прилететь сюда.
— Она настоящая? — спросил Аллардон Элессдил.
— Трудно сказать. Смотря что ты имеешь в виду. Если ты хочешь спросить, может ли она сказать нам, что произошло с твоим братом, то я отвечу — да. Вероятно, на этой карте отмечен маршрут его экспедиции. В тексте его имя нигде не встречается, но состояние кожи, а также чернила говорят, что карта нарисована в пределах последних тридцати лет. Так что, может быть, она выполнена твоим братом. Почерк его?
Эльфийский король помотал головой:
— Не могу сказать.
— Язык древний. Этим языком не пользуются со времен Больших Войн, после которых мир навсегда изменился. Твой брат мог бы выучить этот язык?
Король подумал немного и пожал плечами:
— Не знаю. Что из написанного ты уже смог разобрать?
Странник поежился под одеждой и снова посмотрел в сторону Каролана.
— Может быть, немного пройдемся? У меня все болит после вчерашнего полета, надо размять ноги.
Он медленно зашагал по тропинке, и эльфийский король пошел рядом. Они некоторое время молча шли по саду: друид не спешил говорить о делах. Пусть Аллардон Элессдил подождет, как он ждал. Странник стал рассматривать, как замысловато рассажены деревья, слушать трели птиц и разглядывать облака, которые, словно белый шелк, плыли по ясному весеннему небу. Равновесие жизни. Все, как и должно быть.
Странник оглянулся:
— Гвардеец, которого ты приставил, кажется, заскучал.
Эльфийский король улыбнулся:
— Он здесь не затем, чтобы следить за тобой. Ему было приказано доложить мне, когда ты проснешься, чтобы мы могли вот так поговорить.
— А… Ты хотел сохранить дело в секрете. И поскольку твоих гвардейцев здесь нет, мы одни. — Он помолчал. — Значит, со мной ты чувствуешь себя в безопасности?
Король смущенно улыбнулся:
— Никто не решится напасть на меня, пока я с тобой.
— Ты слишком мне доверяешь.
— Разве?
— Да. Так как я не имел в виду нападение какой–то третьей стороны.
Разговор явно становился для короля все более неловким. «Хорошо, — подумал Странник. — Хочу, чтобы ты вспомнил, в каких отношениях мы расстались. Хочу, чтобы ты подумал, не следует ли тебе опасаться меня больше, чем своих явных врагов».
Они вышли из сада и прошли на Каролан. Солнечные лучи освещали утес и уже падали на раскинувшийся внизу лес. Странник подошел к скамейке, стоящей под старым кленом, ветви которого образовывали над ней широкий шатер. Они сели, друид и король, и стали смотреть с утеса на запад, на сочетание золота и пурпура, света и тени.