В отличие от существ из сна Дили, никто из пришельцев не скалился. Но угрозу они излучали не меньшую.
Первым заговорил Джексон.
— Ты не собираешься убрать свой ножичек с моего лица, братец? — Он говорил ласково, будто приручая дикого зверя.
Не меняя выражения лица, высокий негр быстрым, легким движением стеганул Джексона ножом вдоль щеки. Щеку залила кровь. Джексон выругался и схватился за щеку. Отняв руку, он с изумлением, не веря своим глазам, смотрел на окровавленные пальцы.
— Я тебе не братец, дерьмо собачье, — спокойно сказал негр. Кто-то захихикал. Дили начал подниматься на ноги, все еще держась за горло, и двое из налетчиков придвинулись ближе.
— Кто вы? — спросил он, надеясь, что солидность его тона придаст убедительность и вес вопросу.
— Не разевай пасть, — услышал он в ответ. — Мы спрашиваем, ты отвечаешь. — Высокий негр поднял винтовку и направил ее прямо в голову Дили. — Это двадцать второй калибр. Почти такая же мощная, как настоящая штука. Она поражает цель, она может убивать.
— В этом нет никакой нужды, заверяю вас...
Рукоятка мотыги ударила Дили сзади по ногам, и он рухнул на землю, едва не плача от боли.
— Я же тебе говорил, чтобы ты закрыл пасть, — снова пригрозил негр. Человек, ударивший Дили, отступил назад и уперся концом толстой палки в землю. На его нездоровом бледном лице выделялись покрасневшие глаза.
— Я хочу знать, как вы спаслись от бомб, — сказал негр. — Как это вас не разорвало на куски?
— Мы были... — начал говорить Дили.
— Не ты. — Негр дулом винтовки ткнул Джексона. — Я хочу, что-бы этот черномазый рассказал мне.
Его свите этот юмор явно пришелся по душе.
— Эй, послушай-ка, человек, — вспылил механик. — Почему это ты так со мной разговариваешь?
— Отвечай только на вопрос, дерьмо собачье.
— Мы были под землей, в убежище, еще до того, как упали эти бомбы.
Джексон осторожно отвел от себя конец дула, опасаясь, что винтовка может выпалить. Другой негр молча разрешил ему это.
— Какое, к чертовой матери, убежище? Вы что, люди из правительства или что-то такое еще?
Джексон понял свою ошибку.
— Нет-нет, мы просто механики. Мы работали на телефонной станции. Прямо под улицами. Только и всего.
— Он сказал, что это было убежище, Ройстон, — вмешалась желтоволосая женщина. — Я слышала, как он назвал это убежищем. Глаза негра сузились в подозрении.
— Да, я слышал. Значит, ты один из этих помешанных ублюдков, которые обслуживали это?
Брови Джексона в изумлении изогнулись дугой.
— Ты что, смеешься надо мной? Я просто затраханный механик-ремонтник, вот и все! Мы все здесь телефонные ремонтники, кроме... — Он старался не глядеть в сторону Дили. — Послушай-ка, о чем мы вообще говорим, человек? Мы все попали в одну и ту же беду.
— Я смотрю на это дело иначе. Ты выглядишь здоровым, как ребенок, черномазый. Вы все тут выглядите здоровыми, как дети. Немного грязноватые, может быть, но в довольно хорошем состоянии, если принять во внимание все. Мы мало видели таких, вроде вас.
— А разве есть другие? — Дили не мог удержаться от вопроса. — Вы многих видели? Сколько? — Ему снова достался упреждающий удар рукояткой мотыги. — Нет, пожалуйста, это ведь важно. Вы должны рассказать нам.
— Я ничего тебе не обязан рассказывать, дерьмо. — Человек по имени Ройстон (в этот исключительный момент для Дили было не важно, было ли это его именем или фамилией) прогуливался взад-вперед. — Ты что же, думаешь, что все поумирали? Ну, большинство — да, парень, и даже те, кому этого не следовало бы делать. Но ты все еще не рассказал мне, почему ты выглядишь таким пухленьким и здоровым. Ты знаешь что-то, чего мы не знаем?
Он присел на корточки и раскинулся вокруг них.
— Посмотри-ка на нас, человек, — негромко, как бы тайком сказал негр. — Мы все в болячках, у нас кашель, раны, которые никогда не заживут. У нас есть все это дерьмо, и кое-кто из наших братьев уже умер просто от страшной простуды. Понимаешь, о чем я толкую? Видишь эту маленькую сестру вон там? У нее по всему телу гноящиеся язвы. Видишь вон того парня на костылях? Его нога воняет так, что мы даже не можем идти рядом с ним. — Теперь он говорил почти шепотом. — Половина из них заживо умирают, а они даже не знают этого.
— Разве здесь нет никаких больниц, никаких медицинских центров?
— Ты, видно, не слышишь меня, мистер. Здесь нет ничего: ни больниц, ни помощи, ничего! Одно только хорошо: здесь нет никакого закона, кроме того, который мы носим с собой. — И он постучал ножом по дулу винтовки. — Мы берем, что хотим, и делаем, что хотим, понял?
Дили медленно кивнул, уразумев, что единственное правило теперь — только грубая сила.
— И в городе нет никаких войск?
Ройстон позволил себе короткий смешок, и Дили содрогнулся от его зловонного дыхания.
— Ничего. Ничего нигде не осталось. Ни здесь, ни во всем этом проклятом мире. Мы пришли с другой стороны реки в надежде, что здесь хоть что-нибудь уцелело. Но все, что мы нашли, — это мертвые, да еще гуляющие мертвецы. Конечно, есть еще несколько групп, вроде нашей. Они держатся за счет того, что сумеют достать. Если понадобится, то и убивают для этого. Закон джунглей. И ты, видно, думаешь, что хорошо было бы применить его и ко мне, угу? Ну так вот он я — болтаю с тобой, а ты еще не ответил мне ни на один вопрос. — Он коснулся кончиком ножа носа Дили, и голос его стал жестким: — Сколько вас здесь собралось и где нам искать это убежище?
— Смотри, что я поймал! — донесся откуда-то издали голос, и все головы повернулись в его сторону.
Из тумана возникли две фигуры, и одной из них была Кэт. Ну конечно же, вспомнил Дили, она прошлой ночью ушла вместе с Калвером в сторонку, поискать себе для ночлега отдельное местечко.
Вторым был белый мужчина. Одежду его составляли брюки на несколько размеров больше, чем следовало, мешковатая куртка и жилет, надетый прямо на голое тело. Намотав на руку волосы Кэт, мужчина толчками гнал девушку вперед. В другой руке он держал изогнутый крюк для мяса.
Улыбка, промелькнувшая в глазах Ройстона, была не из приятных, он поднялся с корточек. Другие мужчины из его группы с интересом наблюдали за происходящим, а вот блондинка с шелковым шарфом разглядывала Кэт с неприкрытой враждебностью — будто та несла в себе какую-то угрозу.
— Спала совсем неподалеку отсюда, — с ухмылкой объявил конвоир Кэт.
Лоб его был повязан красным носовым платком, защищавшим глаза от длинных волос. Как и все остальные из их группы, он явно давно не брился. На его лице виднелись пятна: видимо, он избавлялся от растительности, выжигая ее.
— Она что, сама по себе? — спросил человек, которого называли Ройстоном.