Он откусил еще кусок сэндвича, который купила для него единственная на всю команду помощница, прежде чем отправилась обедать сама.
Холлоу-Бэй. Гэйб задумчиво смотрел через окно на мрачные стены офисных зданий. Дождь добавлял уныния в серый пейзаж. Солнце этим утром прорвалось ненадолго сквозь тучи, и его тепло напомнило Гэйбу об Индии, но свет проливался на землю недолго, тучи снова сгустились, опять полил бесконечный дождь. Мысли Гэйба блуждали между прибрежной деревенькой и домом, в который он привез свою семью.
Крикли-холл оказался по-настоящему странным местом, в этом сомневаться не приходилось. И хотя вчера Эва навела там порядок, Гэйб знал, что нервы жены на пределе. И любое новое потрясение может привести к серьезному срыву.
— Чтоб ему! — вслух высказался Гэйб.
И тут ему на ум пришло решение. Они уедут из Крикли-холла, действительно уедут. Найдут какой-нибудь дом поменьше, возможно коттедж, — более теплый, чем Крикли-холл, и такой, где не будут звучать невесть чьи шаги и не будет странного шума по ночам, а двери не станут открываться сами собой. Хотя Гэйб не верил в привидения, тем не менее он прекрасно понимал: в старом доме есть что-то зловещее. Но ведь ни ему, ни его семье это совершенно не нужно. Лорен боится все сильнее и сильнее, но ради матери умудряется делать вид, что все в порядке. Черт побери, собака и та перепугана до полусмерти!
Гэйб ощутил, как с его плеч свалилась тяжесть, и улыбнулся сам себе. Да, он завтра же позвонит агенту по недвижимости. Решено.
Перси Джадд сидел у кухонного стола — точно так же, как три дня назад, когда Калеги только приехали в Крикли-холл. Его руки поглаживали плоскую кепку, зажатую между коленями. Его штормовка висела на крючке рядом с кухонной дверью. Несмотря на почтенный возраст, глаза Перси были очень внимательными и живыми. Как и в прошлый раз, Эва приготовила ему чашку чая.
Келли отправили в свою комнату — играть или читать одну из книжек с картинками. У Эвы были вопросы к Перси, но малышке вовсе не следовало слышать взрослых разговоров.
Перси неловко повернулся на стуле.
— Не хотел вас беспокоить, миссис. Я все утро работал там, в церкви, но уже все закончил.
— Все в порядке, Перси, вы меня ничуть не побеспокоили. Кроме того, вы ведь не можете работать под открытым небом в такую погоду, вот потому я вас и позвала. Но зовите меня просто Эвой, хорошо? Вы ведь уже знаете, что моего мужа звать Гэйбом.
— Ну, если вам все равно, я бы лучше называл вас мистером и миссис. Так правильнее. Вы ведь мои наниматели, верно?
— Да, похоже, вы нам достались вместе с домом, — согласилась Эва. — Но вы не будете возражать, если я стану обращаться к вам по имени?
Старик хихикнул и покачал головой.
— Это просто замечательно будет, миссис Калег.
Эва улыбнулась. В этом старике было нечто такое, что ей по-настоящему нравилось, хотя она едва знала Перси Джадда. Он выглядел простым, в хорошем смысле простым человеком, без всяких внутренних сложностей.
— Вообще-то, — сказала она, — я вроде бы даже рада видеть вас сегодня.
Он бросил на нее немного удивленный взгляд.
— Просто я хотела расспросить вас о Крикли-холле.
Эва немного помолчала. Ей показалось или действительно лицо Перси мгновенно потемнело после ее слов?
— В саду в это время года работы много, — сказал он, как будто не желая тратить время на пустую болтовню.
— В самом деле? Я думала, с приближением зимы вам там особенно-то и нечего делать, тем более под дождем.
— Ох, нет. В каком-то смысле это как раз самая важная часть года. Надо все подготовить к наступлению холодов.
Эва налила старику чай, и он, положив кепку на стол и взяв чашку, с жаром принялся рассуждать на явно излюбленную тему.
— Не слишком-то много вы получите от сада, не считая лужаек, конечно, если не будете за ним как следует ухаживать. Надо и подрезать деревья, и подвязывать растения, а какие-то, наоборот, уложить на землю и укрыть от мороза, да. И подстричь кусты, и убрать сухие ветки. Потом еще обязательно собрать все упавшие яблоки, все до единого, — в саду у вас есть парочка отличных яблонь, позади дома. Из этих яблок, кстати, можно отличный джем приготовить, вы попробуйте. А еще луковичные цветы — нарциссы, тюльпаны, подснежники, — их необходимо сейчас выкопать и разделить, чтобы на следующий год зацвели. — Перси подул на чай, остужая слишком горячий напиток. — Да еще и дров надо наколоть, — продолжил он. — Я там уже наносил немного в бойлерную, но если вы собираетесь постоянно топить камины, в спальне и в холле тоже, вам этого мало будет, вы скоро все сожжете.
— Но мы совсем не думали, что вы станете всем этим заниматься, Перси. — Эва села на стул напротив старика. — Гэйб только рад будет наколоть дров. Ему очень нравятся физические нагрузки.
— Нет, дрова надо уметь колоть, это очень важно, чтобы сделать все правильно. А то получите один только дым, или же разгорятся ярко, да не согреют. И надо знать, как правильно выбрать топор.
Эва кивнула.
— Вы можете все объяснить и показать Гэйбу. — Эва поставила локти на стол. — Скажите, Перси, как давно вы работаете в Крикли-холле? — спросила она, глядя прямо в глаза старику, как будто ее вопрос имел какое-то особое значение.
— Да почти всю мою жизнь, миссис. С тех пор, как мне двенадцать исполнилось. В школу ходить нас тогда не особо заставляли, а для парнишки моего возраста это нормально было — начать зарабатывать. Ну, в наших краях нормально. — Он отпил глоток горячего чая и одобрительно почмокал губами. — Я люблю крепкий чай, — сообщил он. — У вас чай настоящий, да.
Эва была просто поражена тем, что Перси, которому, наверное, было под восемьдесят, если не больше, так много лет работал на одном и том же месте. Но она тут же собралась с мыслями.
— И за кладбищем у церкви Святого Марка тоже вы присматриваете? — спросила она.
— За кладбищем? Да. Я слежу за тем, чтобы там все было в порядке, особенно позади церкви, даже если туда мало кто ходит.
— Это там, где похоронены дети, верно? Мой муж видел маленькие могилки.
Перси вдруг замолчал. Он уставился в чашку с чаем, держа ее в одной руке, а блюдце в другой, как будто боялся, что с чашки на стол упадет капля.
Эва настойчиво продолжила:
— Те дети жили в этом доме, ведь так? Они были в Крикли-холле и утонули во время наводнения, да?
Лицо Перси помрачнело и как будто закаменело. Голубые глаза так подозрительно глянули на Эву, что она инстинктивно отодвинулась чуть-чуть назад, удивленная.
Но тут же взгляд поблекших старых глаз смягчился, теперь они наполнились печалью.
— Тех бедных малышей прислали в Девон во время последней мировой войны. В сорок третьем они приехали. В конце лета. Жители Лондона думали, что бомбежки уже кончились, не хотели отсылать детишек далеко, разбивать семьи, вот так. Но власти лучше знали. Они знали, бомбить еще будут, и они хотели, чтобы детки не пострадали. Вот и прислали их сюда, в Крикли-холл. Конечно, у этих детишек не было выбора, они ведь были сиротками, знаете ли.