Уже не в первый раз Гэйб широким шагом пересек холл, чтобы захлопнуть открытую дверь подвала. Однако сначала он внимательно осмотрел замок, но, несколько раз повернув в одну и в другую сторону длинный ключ, обнаружил, что тут все в порядке. Гэйб не видел никаких причин к тому, чтобы замок отпирался сам собой, а дверь приоткрывалась на несколько дюймов, как раз настолько, чтобы ветерок, дувший снизу, проникал в холл. Нетрудно догадаться, что эта холодная струя поднималась из колодца внизу — бегущая под домом вода создавала сильный ток воздуха. Но настолько ли сильный, чтобы распахнуть запертую на замок дверь? Не похоже, конечно, но другой причины Гэйб не видел.
Открыв дверь еще шире, Гэйб всмотрелся в чернильную темноту. Рассеянный дневной свет из холла не проникал не слишком далеко: казалось, темнота отталкивает свет, вместо того чтобы отступить перед ним. Без свечи или фонаря, подумалось Гэйбу, человек может просто утонуть в этих чернилах. Как бы желая успокоить себя, он протянул руку и щелкнул выключателем. Лампочка, вспыхнувшая внизу, у подножия лестницы, едва ли годилась для работы в подвале, потому что ее пыльные лучики лишь слегка разгоняли темноту. Из подвала поднимался сырой неприятный запах, а глухой шум подземной реки почему-то тревожил, словно вода хвасталась своим могуществом, кичилась опасностью.
Гэйб закрыл дверь, и шум реки затих, теперь его можно было уловить, лишь как следует прислушавшись. Гэйб снова повернул ключ, так что теперь дверь была наверняка заперта, но он не знал, надолго ли это. Эва предложила поставить на эту дверь еще и задвижку, повыше, чтобы Келли не смогла до нее дотянуться, и Гэйб решил зайти в хозяйственный магазин, когда будет в городе.
Было еще рано, седьмой час утра, и Эва с девочками пока что лежали в постелях, дожидаясь звона будильников. А Гэйб уже проснулся, полный сил после хорошего сна. Несмотря на холод, он надел лишь светло-серую хлопчатобумажную рубашку с рукавами до локтя, черные спортивные штаны и свои обычные легкие башмаки. В Лондоне он каждый божий день по меньшей мере двадцать минут подметал тротуар перед домом, но здесь необходимости в подобном занятии не было.
Все еще недоумевая по поводу подвала, Гэйб направился через холл к парадной двери — на ней имелись верхний и нижний засовы, но Гэйб до сих пор полагался лишь на замок. Они ведь находились в тихих провинциальных краях, где в дома по ночам не пытаются забраться воры — по крайней мере, так принято думать, напомнил себе Гэйб, отпирая дверь. Вполне возможно, давным-давно уже не стоит зарекаться от воров — что в больших городах, что в маленьких деревушках.
Он широко распахнул дверь, холодный утренний воздух обнял его, мгновенно изгнав тяжелый дух подвала Солнце еще не успело подняться над краем глубокой долины, и кусты по другую сторону реки выглядели черными и угрожающими. В городе даже в самые темные предутренние часы улицы всегда освещены фонарями и огнями витрин ночных магазинов. Однако быстро светлело, так что утренняя пробежка едва ли представлялась опасной, к тому же и автомобилей тут практически не было. Во время пробежки Гэйб намеревался внимательно посматривать по сторонам, окликая Честера, — он не терял надежды отыскать пропавшую дворняжку; может быть, пес ушел не слишком далеко, а просто держится в сторонке от дома? Гэйб собирался днем позвонить в местный полицейский участок и сообщить о пропаже собаки, но участок находился в Меррибридже, и вряд ли оттуда стали бы посылать людей на поиски Честера.
Гэйб глубоко вздохнул и наклонился, разминая позвоночник перед началом бега, — и тут заметил, что на ступенях крыльца что-то лежит. Он нахмурился и присел на корточки. Это был голубь. Одно его крыло распласталось по ступеньке, второе почти спряталось под маленьким тельцем, — но, хотя света пока что недоставало, Гэйб все же рассмотрел, что на теле птицы нет видимых ран или еще каких-то причин смерти. Голубь, на взгляд Гэйба, был диким, и когда он поднял птицу, ее голова свесилась, а подогнутое крыло раскрылось. Гэйб более внимательно осмотрел голубя, но так и не нашел ни ран, ни переломов. Все выглядело так, словно птица просто умерла, скорее от старости, чем по какой-то другой причине. И наверное, голубь просто упал на землю во время полета, вечером и так уж случилось, что угодил он не куда-нибудь, а на крыльцо этого дома.
Гэйб порадовался тому, что он сам нашел мертвую птицу, до того как ее увидели Лорен или Келли: девочки наверняка бы очень огорчились. Гэйб поднялся на ноги и, держа голубя, свободной рукой закрыл за собой дверь. Потом он пробежал мимо качелей, висевших на старом дубе, и остановился на мосту. Вместо того чтобы швырнуть голубя куда попало, Гэйб перегнулся через перила над стремительно бегущими водами и как можно мягче и осторожнее опустил птичий трупик в набухшую от дождей реку — и течение мгновенно унесло птицу прочь…
* * *
Отыскать на карте Палвингтон оказалось легче легкого, и Эва добралась туда меньше чем за двадцать минут. Дорога в основном была хорошей, хотя несколько раз Эве приходилось сбрасывать скорость и прижимать машину к обочине, чтобы пропустить встречные автомобили. Гэйб в этот день работал дома, так что Эве представилась отличная возможность воспользоваться внедорожником. Эва сказала мужу, что поедет за покупками, поищет хороший супермаркет и приличные магазины. А Палвингтон, похоже, был одним из наиболее крупных городов в этих краях.
Хотя Гэйб собирался работать в Г-образной комнате на втором этаже, которую превратил во временный кабинет, он вполне мог присматривать за Келли, поскольку ее комната располагалась всего через несколько дверей от него. Келли едва ли стала бы слишком докучать отцу, потому что прекрасно умела играть одна. Ее живое воображение создавало множество историй для кукол и пластмассовых человечков, которых девочка очень любила. Гэйб расположится на достаточно близком расстоянии от Келли, а малышка будет знать, что, если ей захочется или понадобится что-то, она может без труда добежать до отцовского «кабинета». И хотя Гэйб собирался заняться сложной координацией работы морских турбин, Эва знала: он будет только рад сделать перерыв, не слишком часто, конечно, но Келли обещала не тревожить папочку без крайней необходимости. Эва сказала мужу, что без Келли она справится с покупками в два раза быстрее, и Гэйб с готовностью согласился остаться с дочерью на пару часов, несмотря на большое количество работы. «Никаких проблем», — сказал он Эве.
Эва поставила машину на маленькой городской парковке и пошла в сторону главной улицы, сверяясь с карточкой, которую держала в руке. День стоял по-осеннему холодный, но дождя пока не ожидалось.
Эва хотела вообще-то предварительно позвонить, но в Крикли-холле, как ни странно, имелся лишь один телефонный аппарат, несмотря на размеры дома, и этот аппарат стоял в холле, что не давало возможности поговорить без свидетелей. А Эва не хотела, чтобы Гэйб ее услышал. К тому же телефон — не слишком хороший посредник для разговора с абсолютно незнакомым человеком. Не по телефону же рассказывать историю пропавшего сына и о толпах призраков, населявших их новый дом?..
Нет, единственно верный шаг — отправиться прямиком к ясновидящей и поговорить с ней с глазу на глаз. Телефоны слишком безличны для подобных глубоко интимных повествований, как история Эвы. Конечно, эта телепатка, Лили Пиил, могла куда-нибудь переехать — ведь поблекшей карточке уже два года, — но Эва решила не упускать шанса. По крайней мере, она использует поездку для того, чтобы действительно сделать необходимые покупки, тем более по дороге Эва увидела какой-то супермаркет, хоть и совсем маленький.