Лео вскинул бровь. Энджел закусила губу.
– Его семья тогда лишила бы его наследства.
Энджел увидела циничный блеск в глазах Лео, и щеки ее вспыхнули, когда она горячо заявила:
– Все не так. Делфи плевать на наследство Ставроса, но он хочет пойти в политику, а она не желает быть причиной раскола в семье.
– И все же теперь, что бы ты ни говорила, она – да и ты заодно – будет в шоколаде, надежно обеспеченная мужниным богатством.
Энджел наконец вырвалась из рук Лео, разочарованная тем, какую боль ей причинило это свидетельство его цинизма.
– Верь во что хочешь, Лео. Такому, как ты, никогда не понять, что такое настоящая любовь. – И прежде чем он снова успел схватить ее, Энджел развернулась на каблуках, пробралась среди танцующих пар и вышла в вестибюль.
Лео провел рукой по волосам, чувствуя на себе множество взглядов. Сознавая, что женщины начали кружить вокруг, почуяв благоприятную возможность.
Раздраженный сверх меры, даже не зная толком почему, он протиснулся сквозь толпу и отравился в бар – но не раньше, чем взглянул направо и увидел счастливую пару. Они сидели отдельно от всех, в уголке, и улыбались. Ладонь Ставроса лежала на животе Делфи, а она накрыла его руку своей, и на их лицах было написано такое счастье, что он чуть не споткнулся. Сейчас они ничуть не походили на тех, кого он только что описал, и ему стало стыдно, словно он запятнал что-то прекрасное.
Делфи была похожа на Энджел только ростом и телосложением. Младшая сестра явно унаследовала отцовские черты и черные глаза, а голубые глаза Энджел, изящные черты и белокурые волосы, должно быть, достались ей от матери-ирландки.
Лео подумал, как тяжело им было потерять сестру, близняшку Делфи… В этот момент он увидел Ари и Люси Левакис, приближающихся с приветливыми улыбками, и обрадовался возможности отвлечься. Что-то он размяк – видно, это свадьба на него так подействовала.
Когда Энджел достаточно взяла себя в руки, она вернулась в бальный зал и с удивлением увидела, что Лео вместе с остальными мужчинами танцует традиционный греческий танец – сиртаки. Она все еще ужасно злилась на него, но начала таять, когда увидела широкую улыбку у него на лице. Он выглядел таким невероятно чувственным, делая танцевальные движения, что она не могла не улыбнуться. В этот момент кто-то крепко схватил ее за руку, и она ойкнула от боли. Отец.
– Нам надо немножко поболтать. Я скучал по тебе, дочка, а ты в последнее время была так занята.
От паров алкоголя, окутавших Энджел, ее затошнило. Она попыталась вырвать руку, но отец держал крепко.
– Нам не о чем говорить. Я не могла тебе позволить украсть то завещание.
Отец пьяно осклабился:
– Значит, ты побежала прямиком к своему любовничку и вручила ему его. Не думай, что тебе это сойдет с рук. Энджел, я еще не закончил…
В этот момент подошла Делфи и оттащила ее. Энджел благодарно взглянула на сестру, и они ушли, оставив отца пьяно покачиваться и буравить их убийственным взглядом. Теперь, когда Делфи будет жить со Ставросом, Энджел знала, что может больше никогда не встречаться со своим отцом.
Теперь пришла очередь женщин, и мужчины сидели и смотрели, как они все выстроились в линию и танцевали. Энджел сбросила туфли и засмеялась, врезавшись в Делфи. Она поймала взгляд Лео, сидящего в сторонке, и обнаружила, что не может отвести глаз. Его пристальный горящий взгляд удерживал ее в плену, пока она делала движения, которые знала наизусть.
Когда музыка смолкла и заиграла другая, Делфи наклонилась к самому уху Энджел и прошептала:
– Если судить по этим взглядам, Лео не даст тебе попрощаться…
Энджел знала, что на следующий день сестра отправляется в свадебное путешествие, поэтому они не увидятся по крайней мере несколько недель. После стольких лет заботы о Делфи ей будет ее сильно не хватать. И еще ей вдруг стало так отчаянно жаль себя. Мать бросила ее совсем маленькой, отец всегда ее презирал, и в любой день Лео может войти и сказать, что она ему надоела. Она чувствовала себя каким-то обломком кораблекрушения, подхваченным неумолимым, безжалостным течением.
Но вот уже Лео стоит перед ней. Она заметила, что он держит в руках пиджак.
– Готова ехать?
Энджел кивнула, вдруг ощутив неимоверную усталость.
Через два дня после свадьбы Лео приехал на виллу и, оставив портфель в кабинете, направился через холл к комнате, которую Энджел использовала в качестве мастерской. Предвкушение играло в крови. Вчера он приехал домой пораньше и долго стоял, наблюдая за ней, прежде чем она его заметила. Он поймал себя на том, что взглядом пожирает стройную фигурку в простой белой майке и свободных брюках. Поглощенная работой, с закрученными в тугой узел волосами, в больших защитных очках, она не должна была бы выглядеть привлекательной, однако выглядела. Тот факт, что он теряет над собой власть в ее присутствии, был сам по себе уже достаточно прискорбен. Противоречивые чувства сейчас обуревали Лео. Он видел ее стычку с отцом на свадьбе. Интересно, с чего бы это? А потом он заметил, как они с сестрой обменялись заговорщическими взглядами и улыбками. И хотя он пересмотрел свое мнение относительно мотивов ее сестры, внезапно его снова охватили сомнения.
Факт по-прежнему оставался фактом: он поймал ее на краже. Подробность, о которой он, похоже, слишком часто забывал.
В этот момент из соседней комнаты вышла Калиста. Она остановила его и спросила с тревогой на лице:
– Вы уже видели Энджел?
Он покачал головой:
– Еще нет. Калиста указала в сторону главной части дома:
– Она на кухне. Калиста умчалась, и Лео уставился ей вслед. Что происходит?
Лео отправился на кухню, начиная чувствовать раздражение. Он обнаружил, что сомнения одолевают его все сильнее. Как и чувство, что он, возможно, оказался еще большим дураком, чем думал. Энджел и Делфи получили свадьбу, которую хотели, он сделал Энджел своей любовницей. Неужели они с отцом снова что-то замышляют?..
Он остановился в дверях кухни, когда увидел Энджел у стойки возле раковины. Она стояла к нему спиной и почему-то показалась ему такой хрупкой и беззащитной. На ней были майка и рабочие брюки.
Лео взглянул на часы. Меньше чем через час им ехать на премьеру фильма, а Энджел еще и не думала собираться. Хотя следовало признать, что собирается она куда быстрее, чем любая известная ему женщина, никогда не играет в глупые игры и не заставляет его ждать.
Он вошел и увидел, что ее плечи напряглись. Волосы были распущены, и она не обернулась. В свете своих недавних мыслей он начал заводиться. Он не привык сомневаться в своих решениях. Лео вспомнил ту ночь на кухне, когда рассказал ей о матери.
Когда Лео подошел и понял, что она делает фрикадельки, он ощутил сильный приступ раздражения. Эта хозяйственность выводила его из себя.