– Ну, что скажешь? Попробуем прорваться? – спросил я и услышал какой-то напряжённый ответ Жени:
– Знаешь, боюсь, что моих сил на такую ораву может и не хватить. А гости ещё только прибывают – посмотри сам.
Я оглянулся и только сейчас заметил, как со всех сторон к нам стекается множество странных людей, особенно со стороны улицы. Они слепо карабкались по ограждению, наступая друг на друга, нелепо падали, переваливаясь на нашу сторону, и спешили занять место в рядах живой изгороди. Наверное, каждая защитная вспышка отнимала у Жени силы, и такая толпа, видимо, лишила бы всего, что осталось. А что делать, если она умрёт снова, теперь уже точно навсегда? Получалась прескверная ситуация, и зажатый в руке револьвер явно не мог в ней помочь. Что толку убить нескольких этих бедолаг, когда остальные наверняка разорвут меня в клочья и ни перед чем не остановятся?
– Посмотри, он тоже здесь, – сказала Женя. Вглядевшись в толпу, я увидел Носатого. Правда, в отличие от остальных, он выглядел неплохо и почему-то шёл куда-то за дом, но явно так же пребывал в неадекватном состоянии.
– По крайней мере, он нами пока не интересуется и не стреляет, – ответил я. – Ну, какие будут предложения? Как нам расчистить проход?
– Не знаю. Только, думаю, скоро они здесь будут лежать штабелями до самой крыши!
И, конечно, Женя была права. Многие из тех, кто падал с плеч на асфальт, уже не поднимались, и прибывающее пополнение вставало прямо на них, явно затаптывая и умертвляя. Прямо какое-то месиво из тел – нечто похожее постоянно крутится в кинохрониках, когда речь заходит о немецких «лагерях смерти». В реальность этого было сложно поверить, но, тем не менее, подобное сейчас как раз и происходило передо мной.
– Знаешь, мне пришла в голову одна мысль, – произнёс я и, повернувшись, пошёл в сторону шлагбаума, старательно выискивая среди множества стоящих за ним машин ту самую, на которой недавно приехал сюда. Ага, вот она. Вскоре мы остановились перед «Шеви» с длинными тонированными стёклами. Мне больше приглянулось заднее и, приподняв с земли что-то вроде куска арматуры, я с грохотом и нескрываемым удовольствием его разбил. Осколки уныло задребезжали, посыпавшись на асфальт, а я некоторое время удивлённо смотрел в салон машины, не веря, что всё получилось так легко и просто.
– Что ты делаешь? – воскликнула Женя, тревожно оглядываясь.
– Гранаты, – пояснил я и, сбив толстые куски оставшихся осколков, полез внутрь.
В самом деле, если на кладбище у Носатого оказались с собой гранаты, то, вполне возможно, нечто подобное было и здесь. Хорошая ли идея – прорываться таким образом сквозь по большей части живых людей, пусть и превратившихся в совершенных безумцев? Ещё недавно я бы такого не сказал и в бреду, а сейчас это казалось не только абсолютно уместным, но и разумным выходом из создавшегося положения. Видимо, Женя была со мной согласна, никак не прокомментировав дальнейшее, а просто оставаясь молчаливым помощником. Или в подобном случае уместнее слово «сообщник»?
После недолгих поисков, за парой автоматов Калашникова, завёрнутых в промасленные куски материи, я увидел небольшой деревянный ящик зелёного цвета с непонятными чёрными маркировками. Открыв защёлку, я обнаружил там шесть ячеек, в каждой из которых торчала верхушка гранаты. Что же – вот и оно. Сложно сказать, как бы пришлось выходить из ситуации, не будь этого, но то, что поиски увенчались успехом, вселяло уверенность, что я действую в правильном направлении.
– Что ты задумал? – Женя уже давно всё поняла, но, как часто бывает, ждала моих пояснений или, быть может, оправданий.
– Мы прорвёмся туда с их помощью, а дальше мне будет необходима твоя помощь.
– В чём?
– Вряд ли в моих силах войти в горящую шахту и отыскать там после взрывов части этих камней. А вот ты, думаю, вполне справишься. Кроме того, я точно не смогу, даже найдя, быстро раскидать их на максимальное расстояние друг от друга по окрестностям, и здесь мне снова не обойтись без твоей помощи. Придумаешь, как это можно сделать?
Девушка затихла, что я воспринял как обдумывание плана, и разложил гранаты по карманам. Зажав одну в руке, я осторожно выбрался из джипа и направился в сторону живой стены, которая успела за прошедшее время вырасти и уплотниться за счёт новых безумцев. Было ли мне жалко всех этих людей? Конечно. Ощущал ли я вину за то, что с ними произошло и случится совсем скоро? Несомненно. Однако сейчас, если вовремя всё не предотвратить, можно нанести ещё больший вред и увеличить человеческие жертвы в неисчислимое множество раз, став, конечно, одной из них. А вот этого допустить было нельзя. Поэтому какие, собственно, у меня ещё варианты?
Когда я оказался на расстоянии шагов десяти от входа, мои подрагивающие пальцы вырвали чеку, оказавшуюся жёстче, чем я предполагал, и первая граната полетела в людей. У меня на мгновение мелькнуло смутное беспокойство, что она может отрикошетить назад, но, как оказалось, толпа перемещающихся безумцев была прямо-таки идеальным местом для подобного применения. Она безропотно поглотила гранату, как болото, а потом раздался оглушительный взрыв, и множество частей тел взметнулось в разные стороны, образовав на мгновение нечто вроде гигантской фигуры монстра. По округе прокатился ухающий звон, и вместе с ошмётками тел на асфальт посыпались осколки множества стёкол и обшивки здания. Но этого было явно мало – ряды сумасшедших поредели, но туда устремлялись другие, кажется, не обращая никакого внимания на происходящее и игнорируя смертельную опасность. Впрочем, чего ещё было ожидать от безумцев?
Я достал из кармана и бросил вторую, а затем и все остальные гранаты, каждый раз вздрагивая и удивляясь разрушительной силе этих небольших металлических комков, имеющих странное очарование. Что это? Ощущение силы, власти, мощи. Может быть, но в любом случае помогало. Главное, результат был достигнут и, пожалуй, последняя граната была даже лишней. Часть здания рухнула, и там я с ужасом увидел нечто вроде гигантских пульсирующих проекций целых камней, которые странно дёргались и излучали волнообразные импульсы. Кажется, они просвечивали насквозь землю, и я действительно мог видеть что-то похожее на разрушенное кладбище глубоко под ними, хотя, наверное, это всё-таки было моё воображение. Как бы там ни было, мы открыли эту клоаку, и теперь действовать предстояло Жене.
– Пригнись, а лучше ляг! – послышался взволнованный голос девушки. Я тяжело опустился на асфальт, чувствуя, как она из меня выходит, и увидел неясный комок, напоминающий комету, устремляющуюся к этим образам камней. Потом раздался какой-то неприятный раздирающий звук, что-то вспыхнуло, и я откинулся назад, видя, как вокруг бывшего мусоросборника быстро расползается, увеличиваясь в диаметре, широкий полупрозрачный круг, внутри которого вертятся странно искажённые частички проекций. Видимо, это было всё, что смогла собрать Женя. Круг становился всё величественнее – я уже не видел его краёв и подозревал, что он разросся даже больше, чем Тиндо. Потом снова полыхнуло, гулко отдалось в груди, и я увидел перед собой улыбающуюся девушку, которая выглядела очень утомлённой, но при этом довольной.