— Где я?
На ее вопрос никто не ответил, зато издалека долетело:
— Эрин вернется с нами.
Внезапно в палате включился свет.
Эрин сощурилась. Головная боль и резь в глазах не давали ей сфокусировать взгляд. Она снова уронила голову на подушку и на некоторое время отключилась. На ее лице застыло страдание. Очнувшись вновь, Эрин попыталась что-то сказать, открыть глаза, но лишь тяжело вздохнула.
— Любимая, если бы произошло что-то непоправимое, я бы себя никогда не простил… — услышала она над собой любимый голос. — Почему она не приходит в себя? — с беспокойством обратился Франческо к кому-то.
— Она может проспать до утра. Это нормально, — отозвалась медсестра. — Если ваша жена проснется раньше, она будет чувствовать себя очень плохо. Пусть спит. А вам я посоветую отправиться домой, а утром вернетесь.
— Я останусь, — произнес Франческо.
— Принести вам плед?
— Не надо, — отказался он от предложения.
— Я принесу вам кофе, — сказала медсестра и вышла из палаты.
Франческо сел недалеко от кровати Эрин и принялся что-то бормотать:
— … сначала Райф, теперь это… — до слуха Эрин доносились обрывки фраз. — Я не стану винить тебя, если ты теперь меня возненавидишь… Не понимаю, как такое могло произойти. Что на меня нашло? Я ехал к тебе, надеясь доказать, что люблю, что буду заботиться… Дурень! Я поклялся тебе… Ты обещала вернуться… Что с нами творится? Почему мы не способны остановиться вовремя, не доведя ситуацию до абсурда, до трагедии…
— Мистер Романелли, — произнесла вернувшаяся медсестра, — я поставлю кофе сюда.
— Спасибо вам за все…
Дверь закрылась.
— Я не могу потерять тебя! Я не потеряю тебя, Эрин…
— Привет! Любимая…
— Франческо.
Эрин немного испугалась, увидев его усталое, посеревшее, обросшее щетиной лицо.
— Мы все еще женаты? Как же глупо, любимый! Какие мы идиоты! — Эрин улыбнулась. — Ты мог найти себе отличную любовницу, Франческо, зачем ты женился на мне? Нет, постой! — опомнившись, воскликнула она. — Что со мной случилось?
— Ты упала, девочка моя. Ты это помнишь?
— Ой! Как мне хочется пить! Упала?
— Не важно, дорогая. Все в прошлом, — убаюкивающе прошептал ей Франческо. — Эрин, ты хочешь спать?
— Да, любимый.
— Тогда спи. Засыпай до утра.
— Не уходи, дорогой.
— Я никуда от тебя не уйду, любовь моя!
— Когда вы отпустите меня домой?
— Мне начинает казаться, вам у нас не нравится, — с шутливым укором произнес доктор Росс. — Вы тут всего лишь сорок восемь часов.
— Всего?! А такое чувство, будто целую вечность! — улыбнулась Эрин.
— Нам еще предстоит проверить состояние вашего малыша, ему многое пришлось пережить за эти двое суток, и мы должны быть полностью уверены, что ему не нужна медицинская помощь, — проговорил доктор. — А что касается вас, милая леди…
— Я хорошо себя чувствую, — заверила она его.
— Я знаю, — он рассмеялся и в сопровождении медсестры вышел из палаты.
Эрин вернулась к пролистыванию журнала, который принесли специально, чтобы пациентка не скучала и не расстраивалась. Журнал оказался весьма интересным, но Эрин была не в состоянии сосредоточиться на тексте статей и поэтому ограничилась разглядыванием фотографий и иллюстраций.
Когда Эрин после наркоза окончательно пришла в сознание, она застала Франческо возле своей постели. Он сразу без всяких предисловий объявил ей:
— С ребенком все нормально. А как ты себя чувствуешь? Позвать медсестру?
— Не знаю, — растерялась она.
— Ты очень беспокойно спала, милая… Доктор сказал, это из-за наркоза.
— Ты все время был здесь? Они давали мне лекарства? А это не вредно для малыша?
— Любимая, перестань тревожиться. Я же сказал, что с ребенком все хорошо. Помолчи немножко.
Франческо вставил жене в уши стетоскоп и приложил его к ее животу.
— Послушай, как бьется.
— Что это?
— Сердечко. Это маленькое, но сильное сердечко нашего малыша.
— Быть не может! — восхищенно воскликнула Эрин. — Я его слышу!
— Они бы не дали тебе лекарство, которое может повредить ребенку.
Она с тревогой смотрела на Франческо.
— Любимый, я никогда себя за это не прощу…
— Это не твоя вина, девочка, — грустно улыбнулся он.
Этот короткий разговор быстро утомил Эрин, и незаметно для себя она снова уснула, а когда проснулась, Франческо все еще сидел у ее постели.
— Ты ужасно выглядишь, — сообщила она ему.
— Несколько часов назад мне казалось, будто я вот-вот умру от страха за тебя и нашего малыша.
— А тебе не приходило в голову пойти домой и выспаться?
— Думаешь, я бы смог уснуть? Нет, любимая, уверяю тебя, это невозможно, — покачал головой Франческо.
— Умираю… — проговорила Эрин.
— Что с тобой? — он вскочил. — Я сейчас позову доктора!
— Умираю, как хочется пить, — улыбнулась она.
— Подожди, я спрошу медсестру, можно ли тебе воду.
— Хочу домой!
— Медсестра сказала, что здесь очень не любят таких пациентов, которые постоянно ноют и просятся домой, — предупредил ее Франческо.
Эрин осталась в палате одна. Она думала о том, как трогательна забота ее мужа об их ребенке. Ты должна вернуться домой в Италию, ты же понимаешь, что это в интересах нашего малыша, вспомнила женщина его слова.
Эрин продолжала листать журнал, удивляясь, как это она могла согласиться лететь с Франческо в Италию.
Скрипнула дверь, и в дверном проеме показался мужчина, он был среднего роста, с бородой, поредевшими волосами и в очках.
— Миссис Романелли… — обратился он к Эрин.
— Простите, — она вглядывалась в его лицо.
— Извините, я не представился. Меня зовут Питер Хейер.
Эрин пожала протянутую руку.
— Я думал, Франческо объяснил вам необходимость нашей встречи, — начал мистер Хейер.
— Вы адвокат? — предположила она.
— Нет, что вы, миссис Романелли! — рассмеялся Питер Хейер. — Я владею несколькими художественными галереями в Лондоне, Нью-Йорке, Барселоне…
— Верно, я о вас слышала, — кивнула Эрин, все еще не понимая, зачем он пришел.
— Вы уже знаете о готовящейся выставке, миссис Романелли?