Мишка тащил с собой две ледянки – красную и желтую. Выбрав местечко поудобнее, где спуск был довольно пологий и длинный, ребята уселись на ледянки и покатились вниз. И ветер дул им в лицо, так что свистело в ушах. И все вокруг кружилось. И белое небо срослось с белой землей. А уже внизу, распластавшись на снегу, Тося с Мишкой еще долго валялись, разглядывая обступившие их горы.
– Токарь! Дубкова! И вы здесь? – Над ними возник разрумянившийся от мороза Пряшкин.
И Тося, которая только что забыла обо всем на свете, слушая лишь ветер, с недовольством глянула на Пряшкина.
– А что, тут есть еще наши? – Кажется, Мишка тоже не испытывал от этого никакого удовольствия.
– Да вы что! Там такое творится! – Пряшкин чуть не захлебнулся от желания рассказать все и сразу. – Немов решил на лыжах с самой верхотуры скатиться…
– Ну и пусть себе катится, – пожала плечами Тося.
– Только он шею себе свернет, – чуть не подпрыгивал Пряшкин. – Правда, Сомовы уверены – это он просто перед Димкой хорохорится. Хочет доказать, что все равно остается лучшим. А сам струсит, как и с указкой было…
– А почему же Немов должен себе шею свернуть? – протянула Тося.
– Так он же на Спуск смерти забрался!..
– Серьезно? – Мишка подскочил рядом с Пряшкиным. – Он что, с ума сошел!
– А что это за Спуск смерти? – испугалась Тося.
– Это самый опасный спуск на Воробьевых горах, – щеки Мишки даже побелели. – Там только безголовые лихачи катаются. И каждую зиму кто-то калечится, а один парень даже разбился насмерть, потому место так и назвали. Никто в своем уме туда не полезет! Надеюсь, Сомовы правы, и Немов струсит. Иначе вместо золотой медали получит инвалидное кресло. А он не знает, что такое быть калекой…
– Где же этот спуск? – Тося дернула Пряшкина за руку. – Побежали туда скорее…
Мишка схватил ледянки и рванул вверх, он знал, где находится это гиблое место. Тося начала карабкаться в гору вслед за Мишкой, а сзади за ними еле-еле поспевал Пряшкин. Нагруженный двумя парами лыж, он тяжело дышал и кряхтел.
– А ты почему не с остальными? – обернулась к Пряшкину Тося.
– Так Сомовы меня послали их лыжи забрать, – отдувался Пряшкин. – Они как Немова с Суздальским возле Спуска смерти увидели, так все побросали и понеслись туда. А потом уже меня обратно отправили…
– Долго еще? – спрашивала Тося у Мишкиной спины.
– Вон, смотри! – Токарев протянул руку вперед.
И Тося посмотрела вперед и вверх. Там торчала какая-то кривая гора, высокая и горбатая. А люди на ней выглядели мелкими букашками. И если на соседних спусках кипела жизнь, и лыжники один за другим скатывались вниз, то Спуск смерти был сейчас горд и молчалив. Никто не летел с него к реке. Лишь на самой верхотуре можно было разглядеть какие-то фигурки.
– Эту гору нужно забором обнести! – выдохнула Тося. – Чтобы неповадно лазить было!
– Верно, давно пора! – кивал Пряшкин.
– Забор, поди, еще сильнее лихачей привлекать будет, – вздохнул Мишка, ускоряя шаг.
Запыхавшиеся, потные и красные ребята подбежали к подножию горы. Вверх вела кривая тропа, и где-то среди облаков стояли сейчас их одноклассники. Пряшкин кинул лыжи и начал карабкаться вверх. За ним Мишка и Тося. Они поднимались на Воробьевы горы все выше и выше. Вот уже можно стало разобрать голоса.
– Сашка, не дури! Отойди от края! – Это был испуганный голос Димки.
– Немов, пошутил и хватит! – говорил кто-то из Сомовых.
– Храбрый ты, храбрый, мы верим! – вторила другая.
Теперь ребят уже можно было разглядеть. Димка и Сомовы стояли на самом верху, подпирая головами небо. А Сашка застегивал на ногах лыжи. Он молчал, движения его были решительными и быстрыми.
– Эй, Немов, ты завещание написал? – Пряшкин встал рядом с Сомовыми.
Из-за него выскочил Мишка.
– Снимай лыжи! – сказал он сурово. – Скидывай, кому говорю!
– Вы здесь откуда? – удивилась Алька, взглянув на Мишку с Тосей.
– Дубкова, тебя-то здесь и не хватало! – вздохнула Валька.
И тут Сашка впервые обернулся. Он глянул на Тосю, будто обжег ее. И было непонятно, винит он ее в своих бедах, или же, наоборот, зол на себя. Немов как-то весь напрягся. А потом ловко схватил палки, развернулся, оттолкнулся и полетел!..
Ему вслед неслись крики, кто-то пытался схватить лыжника, но было уже поздно. Все случилось молниеносно и неожиданно. Никто всерьез не думал, что Сашка рванет вниз. Решили, что он лишь набивал себе цену: хотел поломаться, чтобы его уговаривали не спускаться отсюда на лыжах. И тогда трусом был бы не он, а его испуганные товарищи. Но теперь Сашка действительно летел, казалось, со скоростью света. Как литая недвижимая фигурка, с устремленным вперед корпусом. Его лыжи скользили по снежной глади, они скрипели, раздирая снег. Поворот за поворотом, зигзаг за зигзагом, все еще словно где-то между небом и землей. Лыжня теперь змеилась, теряя свой хвост в снежном тумане.
– Разобьется!
– Бежим!
– Скорее!
Кричали ребята. Они уже скакали вниз по горе, проваливаясь в снег, падая, снова вскакивая или катясь дальше кубарем. Сверху им было видно, что Немов все еще держится на лыжах, кататься он умел неплохо: весь сгруппировался и вонзался лбом прямо в ветер. Но вдруг на одном из поворотов что-то пошло не так. И каждый сейчас думал об одном: только бы не упал, только бы не разбился! Но Сашка начал покачиваться, а потом завалился на бок и дальше несся уже лыжами в стороны или вверх. Ребята завопили. Не имея возможности ничем помочь товарищу, они продолжали бежать, наблюдая за тем, как Сашка, постепенно замедляя ход, на животе прикатился почти что к самой реке. И никого не было на этой лыжне, кроме нескольких испуганных школьников. Веселая праздничная жизнь творилась совсем рядом: так же со смехом катались с пологих горок дети, и сигали с невысоких спусков яркие лыжники…
Наконец ребята оказались у подножия горы. Прямо по сугробам они ринулись к реке: кто на попе, кто ползком, кто бегом. Первым к Немову подскочил Мишка. Он начал теребить его, ощупывая кости. За ним и Димка пытался о чем-то спрашивать друга. Как куклу, они усадили Сашку на снег, и поломанные лыжи торчали в стороны, точно лапки насекомого.
– Живой! – выкрикнул Мишка.
– Целый! – радовался Димка.
Сашку окружили Сомовы и Пряшкин. Каждый хотел сам удостовериться, что с Немовым не случилось ничего плохого.
– Повезло, что поздно свалился, – говорил Пряшкин. – Там спуск уже не такой крутой был и скорость меньше.
А Сашка смотрел на товарищей, крутил головой, кажется, еще не до конца понимая, что уже находится внизу. Он словно еще летал где-то высоко и никак не мог остановиться. Между тем Димка стащил сломанные лыжи с ботинок Немова, а Токарев взял Сашку под мышки и поставил на ноги. Немов неуверенно переминался с ноги на ногу.